Пропавшая без вести

Сара почувствовала, как к горлу подкатила тошнота.
— Это как?
— Смотри, если бы Иоланда не наняла Гарри д'Анджело, чтобы тот раскопал прошлое Кэти, Кэти никогда бы не узнала о Хогане. Если бы Хоган не знал, что умирает, он вряд ли захотел бы разговаривать с Кэти, и она не приехала бы в Ирландию. Если бы она не приехала в Ирландию, Лиззи Шелдон не прислала бы своего выродка-сыночка, чтобы тот убрал Хогана и Кэти, и Лиззи спокойно продолжала бы продавать детишек богатым бездетным парочкам, а Кэти никогда бы не нашла свою настоящую семью. Видишь? — улыбнулся Джон. — А хочешь еще интересную новость?
— Ну?
— Бритни Спирс побрилась наголо.
— Хорошо ей.
Сара попробовал улыбнуться, но у нее не очень получилось. Болела голова, болели зубы. Она отвернулась к своему новому компьютеру. Если Джон прав, то когда же замкнется ее круг? Когда придется платить по счетам за то, что она сделала? Две недели после той жуткой ночи она жадно вчитывалась во все газеты, с замиранием сердца ожидая сообщения, что на берег моря вынесло труп Виктора, но ни о чем таком не писали.
Она удивлялась, сколько же еще море будет его хранить.
Отек с лица постепенно сходил, но все равно до окончательной поправки было далеко. Сара не могла спокойно спать, аппетита не было, и она похудела почти на десять фунтов. Все вокруг волновались за нее. Она это знала, понимала и все равно сердилась.
Уилли Стонтон, чье тело нашли в сгоревшей серебристой «тойоте» на заднем дворе пекарни в тот же день, когда Сара потеряла сознание, еще больше все усложнил.
Полицейские знали, что Сара разыскивала его в пабе «Несбитс», и сначала скептически отнеслись к версии, что не Уилли напал на нее. Но Сара упорно повторяла, что не видела Уилли Стонтона, и, когда разыскали Джимми Данна, он неожиданно внес ясность. Пользуясь иммунитетом свидетеля, Джимми с удовольствием рассказал, как Уилли торговал оружием и как наградил шрамами его, Джимми. После чего полицейские значительно расширили список подозреваемых; так или иначе, никаких свидетельств, указывающих на какую-либо связь между Сарой и смертью Стонтона обнаружено не было.
Джон посмотрел на нее и сказал:
— Утром звонил Сэм.
— И?
— Приглашал нас в гости к матери, в пятницу.
— Вряд ли мы пойдем.
— Возможно, тебе как раз и стоит выбраться: хоть чуть-чуть развеешься. Дрейк просто с ума по тебе сходит. Впрочем, он вообще сумасшедший.
— Мне сейчас не до общения.
— Ну, не хочешь — как хочешь, — с напускным равнодушием произнес Джон. — Слушай, а ты знаешь, почему у пингвинов ноги не мерзнут?
— Нет.
— Ну так мы сейчас ликвидируем этот пробел в твоем образовании.
Он нес всякий вздор, стараясь, чтобы Сара улыбалась и трещина, что разделила их, стала меньше. Он не мог понять, что изменилось, но отчаянно хотел, чтобы все стало как прежде, до его поездки в Лондон.
Когда он забрал Сару из больницы, она сразу же попросилась в свою квартиру. Хелен недовольно ворчала, но он выполнил просьбу Сары и был рядом с ней всю ночь, охраняя ее сон и тихо поглаживая по голове, когда она всхлипывала во сне. Но утром бледная, притихшая Сара сказала ему «спасибо» и попросила уйти.
Он сразу понял, что она опять закрылась от него и, как он ни сопротивлялся, будет твердо стоять на своем: она хотела, чтобы он ушел.
В полном смятении он вышел от нее и поехал к матери Сары забрать собаку и машину.
Но Джон вовсе не был простаком. Он успел повидаться с Родни и, расспросив, что за мужчина напал на него и разгромил офис, понял, что и Родни тоже говорит не все. Когда Джон передал ему привет от Сары, Родни выдал себя вопросом:
— Привет, говоришь, просила передать?
— Что-то не так, дружище?
— Все так.
Но от дальнейших разговоров на эту тему он уклонился.
Но некоторые перемены к лучшему все же происходили, и тайны приоткрывались.
Шарлотта Джонс, можно сказать, усыновила Дрейка, а когда ее Кэти начала реагировать на внешний мир, тощий чудной художник стал ей вдвойне милее. Сэм все еще относился к нему с подозрением, но когда наконец Кэти открыла глаза — на третий день после приезда Дрейка, — он был готов согласиться, что, может быть — всего лишь может быть, — Дрейк вовсе и не такой придурок, каким он его считал. Конечно, Сэм не мог не оценить абсолютной его преданности сестре.
 
Кэти Джонс рассказала недоверчивому детективу Макбрайду всю правду о том дне в доме Уолтера Хогана. Как и подозревал Джон, в доктора стреляла не Кэти. Она, можно сказать, попала в засаду, которую устроил Марк Шелдон, терпеливо, почти двое суток, дожидаясь ее и взяв милейшего доктора в заложники. Марк ударил Кэти и, вложив ей в руку пистолет, выстрелил в Хогана, а потом выстрелил в нее, обставив дело так, будто она сама решила застрелиться. Но он напортачил, а исправить промах не успел: когда таксист забарабанил в дверь, впору было уносить ноги.
Кэти сообщила полицейским и о Гарри д'Анджело. Это он рассказал ей о ее незаконном удочерении и дал ей координаты Хогана. Кэти позвонила доктору, и Хоган предложил ей встретиться и поговорить. Она потребовала назвать ей имя ее настоящей матери, и он это сделал. Она уже знала, что за ней следят: кто-то побывал в ее квартире и украл все документы, но не тронул ни денег, ни украшений. Тогда она поняла, что ей грозит опасность, и переехала в дом Дрейка, где чувствовала себя под защитой. И только после того, как к Дрейку тоже попытались залезть, она решила поехать в Ирландию и разузнать, кто же она и откуда родом.
Она не ведала, что Гарри д'Анджело вышел и на Лиззи Шелдон и та почуяла, что ее злачная империя на грани краха. О существовании бессердечной, безжалостной миссис Лиззи Шелдон Кэти даже и не подозревала.
Вначале Марк Шелдон все отрицал — точно так же, как его мать разыгрывала полную непричастность, хотя и затруднилась вразумительно объяснить, откуда у нее в доме двое спящих младенцев. Она уверяла, что просто помогает друзьям, много рассуждала о благотворительности и об альтруизме. Полиция разыскала матерей малюток, но те оказались на удивление неразговорчивыми. Когда речь зашла о похищении Кэти Джонс, Лиззи разрыдалась и стала утверждать, что похитителем был Нико Кастринакис, а сама она понятия ни о чем не имела. Она подтвердила, что в тот день была с Нико, но он запугал ее — велел ей помалкивать и не соваться в его дела. Она уверяла, что сбежала от него на следующий же день, но с тех пор ее неотступно терзает чувство вины.
Она играла так убедительно, а ее дорогостоящий защитник был так красноречив, что дело вполне могли бы спустить на тормозах, если бы не судмедэксперт Ахмед Хан. Он исследовал кровь, взятую с места схватки Джона и Марка Шелдона и сравнил ее с анализом ДНК Лиззи Шелдон. Как Ахмед и подозревал, оказалось, что Марк и Лиззи Шелдон не состоят в кровном родстве.
Когда потрясенный юнец узнал об этом, он заговорил. И какую же захватывающую историю он поведал!
Элизабет Шелдон взяли под арест, обвинили в убийстве, воровстве, похищении детей, мошенничестве, причинении тяжких телесных повреждений, торговле людьми и умышленном подлоге.
Узнав о смерти Фрэнка, Кэти горько плакала. Но Шарлотта смогла по-матерински успокоить и утешить ее. «Да, — говорила Шарлотта, — это не лучшее начало новой жизни, жизнь вообще не идеальна, но в ней столько хорошего».
На что Дрейк заметил: «Шарлотта — умница, все правильно понимает, я бы сказал».
Сара чувствовала на себе взгляд Джона, но не поднимала глаз. Она понимала, что он теряется в догадках по поводу ее отношения, обижавшего его. У нее самой разрывалось сердце от боли, которую она ему причиняла. Но она не рискнула открыться ему, позволить, чтобы они стали ближе друг к другу. От нее всем одни несчастья.
Да, она стала одной из тех, кого ненавидела больше всего в жизни, — притворщицей и лгуньей. Ее бесконечная ложь принесла столько бед. Джеки, Родни, даже глуповатый Джимми Данн сполна заплатили за ее ошибки. Она не могла рисковать, не могла позволить, чтобы Джон полюбил ее. И сама полюбить его тоже не рискнула.