Пропавшая без вести

— Насчет чего? — удивленно переспросила женщина.
— Ну, «мини». Объявление в «Купи-продай». Я утром звонил вам и с кем-то договорился.
— По-моему, вы ошиблись адресом. Никаких «мини» здесь не продают.
— Кто там, Белинда?
Белинда обернулась:
— Все в порядке, миссис Кенни. Ошиблись адресом.
— Я спрашиваю, кто там? — Старуха отпихнула ее в сторону и распахнула дверь настежь. Уилли заметил у нее босые ноги и отсутствующий взгляд. — В чем дело? — произнесла она.
— Доброе утро. Я как раз объяснял вашей дочери, что ищу…
— Ха, она мне не дочь. Моей дочери здесь нет. Она уехала, уехала… куда она уехала? — Дейрдра глянула мимо него на улицу. — Она сказала?
— Миссис Кенни, идите в дом, простынете. — Белинда попробовала отцепить ее руки от двери и увести ее обратно в холл. — Пойдемте, пойдемте…
— Отойди от меня, ты! И не надо меня дергать!
Белинда отпустила ее и с раздражением обернулась к Уилли:
— Извините, но вы ошиблись адресом!
Уилли кивнул:
— Извините, я не…
— Чего он хочет?
— Ищет машину.
— Машину? Какую машину?
— До свидания. — Белинда закрыла перед ним дверь.
Уилли спустился по ступенькам. Сигнализации он не заметил, а ковер в холле был изрядно потерт. Рамы подъемных окон кое-где подгнили, запущенный сад предоставлял множество вариантов, где укрыться. Он бы поспорил на собственную почку, что за домом дела обстояли не лучше.
С растерянным видом он постоял у калитки, на случай если за ним кто-нибудь наблюдает. Женщина средних лет пришла, молодая уехала… скорее всего, это сестра или сиделка, а значит, вечером она уйдет домой.
Уилли пошел к своей машине. В голове у него складывался план, и даже лучше было, что старуха оказалась с приветом — рассеянная, все забывает, может не выключить газ, электроприборы; известное дело, такие опасны и для себя, и для других.
Вот только собака…
Уилли улыбнулся. Он знал, как обращаться с вредными собаками.
Сара присела на корточки и провела рукой по заднему бамперу красного «вольво» Джеки. Краска откололась, металл погнулся. Отковырнув несколько чешуек черной краски, она внимательно рассмотрела их.
Она не спеша поднялась, обошла вокруг машины, осматривая повреждения. Ветровое стекло разбилось вдребезги, переднее крыло и колесная ниша сложились чуть ли не пополам, бампер оторвался, капот прогнулся внутрь. Если бы Джеки была за рулем не такой крепкой машины, как «вольво», она бы точно погибла.
Значит, она не бредила. Кто-то врезался в нее и спихнул с дороги.
  
26
 
Проснувшись, Джон открыл глаза и перекатился на бок. Тут же ударила боль.
— Ооооу! Дерьмо! — Не делая резких движений, он сел и осторожно стянул одеяло. За ночь нога стала хуже. Рана загноилась, — похоже, все-таки попала инфекция.
Он еще раз выругался, медленно поднялся с постели, нехотя принял душ и оделся, порадовавшись, что захватил с собой смену одежды.
Выйдя из гостиницы, он похромал в аптеку и, купив там солпадеин, принял сразу две таблетки, запил их водой из бутылки и стал ждать поезда метро. Чувствовал он себя паршиво и, судя по косым взглядам окружающих, выглядел так же.
Он доехал до станции «Килберн» и, еле ступая на больную ногу, поднялся наверх. Тодд жил на улице Данстер-Гарденз, и Джон надеялся застать его дома.
Через сорок минут, расспросив пятерых прохожих, он нашел то, что искал, — аккуратный домик на две семьи в тихом тупике. Он позвонил в звонок и, ожидая, пока ему откроют, прикидывал, когда подействуют таблетки. Пока что ногу дергало сильнее, чем раньше.
— Нет его, дружище.
Джон посмотрел наверх. Из окна соседнего дома вниз с ухмылкой смотрел рыжий павиан. Ну, может, и не павиан, но, по крайней мере, представитель того самого недостающего звена, которое ученые до сих пор надеются найти и изучить.
У павиана была рыжая борода, рыжие брови и оттопыренные уши, которые снизу смотрелись, как распахнутые дверцы машины.
— А не скажешь, где его найти?
— Ты из полиции?
 
— Нет.
— Друг?
— Нет, — покачал головой Джон. — Частный детектив.
За последние два дня он уже усвоил, что вранье выходит ему боком.
— Да ну? Как Майк Хаммер?
— Это которого по телику показывают? Ну, вроде того. Только шляпу в офисе забыл.
— Нечего умничать, — обиженно заметил павиан.
— Не сердись, друг, чувствую себя хреново. Слышь, а ты не знаешь, где он может быть? Я работаю на его дочку — на Кэти.
— Вон как. Давненько ее не видел. Раньше-то она часто заглядывала. Как она?
— Отлично, — ответил Джон, решив, что небольшая ложь не повредит.
Павиан задумался.
— Дак я и его не видел в последнее время.
— А он работает?
— Ирландец Фрэнк? Работает? Смеешься! Он же на пенсии. Ищи его в клубе. Ты слушай, что я говорю: там он, в клубе.
— В клубе?
— Да, в большом ирландском клубе на Квекс-роуд, у церкви.
Джон посмотрел на часы. Стрелка подползала к десяти.
— Прямо с утра, что ли?
— И с утра, дружище, и с вечера.
— Ладно, пока.
— Счастливо.
Павиан ухмыльнулся и с грохотом захлопнул окно, а Джон похромал обратно из тупика.
По килбернской Хай-роуд он вышел на Квекс-роуд, довольно быстро отыскал там церковь, и, по счастью, дверь клуба действительно оказалась по соседству.
У обочины разгружался грузовик. Женщина на высоких каблуках и в светлом парике уверенно командовала двумя бестолковыми юнцами, которые таскали бочонки и ящики с пивом:
— Ну-ка, возьми ящик на спину, Смити. Чего боишься-то? Маникюр испортишь? Я тут с вами целый день терять не собираюсь, а бар сам собой не наполнится!
Джон прокашлялся. Она круто обернулась и окинула цепким, оценивающим взглядом, словно он в чем мать родила висел на крюке в витрине мясной лавки.
Скорее всего, ей было лет шестьдесят, но гладкое кукольное личико даже сейчас, в половине одиннадцатого утра, сияло ярким макияжем, а одета она была так, что хоть сейчас на вернисаж в Сохо. На шее у нее на золотой цепочке висели очки.
— Ты опоздал. По-твоему, у меня тут шарашкина контора, да? Ничего подобного! Иди попробуй найти работу в другом месте, а я посмотрю, как это у тебя получится. Да никто тебя не возьмет! Если уж даже у меня нет сил терпеть больше! Я предупреждала отца Даррана, что поблажек не будет.
— По-моему, вы меня с кем-то путаете.
Она удивленно приподняла нарисованные дугой брови:
— Так ты не из центра по трудоустройству?
— Нет, я из Дублина.
— Дорогой, да как же я по акценту-то не догадалась? Думала, тебя сюда отец Дарран прислал работать.
— Нет. Меня зовут Джон Квигли, я частный детектив.
— Мора Спенсер.
Они пожали друг другу руки.
— Смити, давай пошевеливайся! Что ты копошишься, как неживой! — крикнула она через плечо. — Заходите, Джон. На улице собачий холод. Сейчас чайник поставим. Как вы насчет чашечки горячего чая?
— Мечтаю. — Джон прошел за ней в помещение.
— Что у вас с ногой?
Джон удивился:
— А вы наблюдательны!
— Я здесь уже тридцать пять лет — хочешь не хочешь, станешь наблюдательной.
Мимо составленных штабелями табуретов они прошли в небольшой зал, довольно старомодный, потрепанный, но уютный — низкие столики, массивные пепельницы, пушистые красно-зеленые ковры. Стены украшали плакаты с вывесками знаменитых ирландских пабов, фотография папы и флаги Гаэльской атлетической ассоциации. Одну стену почти полностью занимал большой стеклянный шкаф. В нем были выставлены кубки, медали и пожелтевшие от времени фотографии героев спорта. Повсюду виднелись пыльные букеты пластмассовых цветов.
— Садитесь, отдохните.
Джон вытащил один табурет и с удовольствием опустился на него.
— Так что случилось? — Мора ненадолго исчезла из виду, Джон слышал, как она гремит чашками и блюдцами.
— На гвоздь напоролся.