Кузницы драконов (СИ)

Золтон сделал большие глаза и предложил увидеть завтра все самой. Вот так всегда. Наведут туману, а ты всю ночь не спи и фантазируй. Но с другой стороны это же Янтарный Дом. А янтарь лучше всего виден именно на солнце или хорошем освещении. Все его скрытые глубины обнажаются. Так что свет, наверное, и в самом деле важен.
Мы вышли из особняка вместе. И я сразу почувствовала неловкость. Вот там, в присутствии Главы и его жены, я болтала и была весьма непринужденна. А что мне сказать ему наедине?
Но он и сам понял, что я или не готова, или… Вот не знаю я что или. Потому что он быстро попрощался и ушел через арку портала.
Меня окружала охрана, а я думала, что так мы можем долго ходить вокруг да около. И мне бы уже пора определиться, а не сидеть на сене как та собака Лопе де Веги. 
  
Глава 17. Доброе слово и дракону приятно.
 
 
— Вы драконов продаете?
 
— Скорее уж он нас, мил человек!
 
Ранним утром мы с Золтоном уже стояли на крыльце особняка Янтарных Драконов. Не сговариваясь, мы пришли вместе. Никто никого не ждал, что было приятно. Нас сразу провели к арке перехода, и незнакомый янтарный дракон открыл ее.
Не знаю, специально так было сделано, или мне хотели продемонстрировать всю красоту янтарного замка, но очутились мы на скале. Почти на такой же скале стоял и мой замок. Единственное отличие он был вставлен в саму скалу, и его от края отделяло гораздо большее плато, что в свою очередь вносило свои коррективы в его обзор и освещение. Со стороны деревни его тоже видно не было. А мой белел был виден издалека. И солнце падало на замок под определенным углом и то не всегда, а только по утрам. Вот как сейчас. А еще в этом замке наверху были большие окна. В моем замке окон не было предусмотрено вообще.
Мой замок больше напоминал эдакую белую крепость, ощетинившуюся стенами и башнями. Этот же парил и казался игрушечным, состоял из колонн, статуй и в довершение всего был богато украшен янтарем. Как будто весь янтарь ушел на его оформление, и поэтому его так мало было в особняке.
Внутри, куда мы прошли, нас ждал Хранитель или вернее Хранительница. Красная панда, забавно сморщив носик, махнула хвостом, приглашая нас следовать за ней.
И когда нас провели в библиотеку, я поняла, как много значат окна. Большие окна, освещенные утренним солнцем, делали эту библиотеку неповторимой. Яркой, оранжевой, пронизанной солнцем и счастьем.
Хозяева были здесь, и большой викинг заботливо обнимал свою пухлую женушку.
Странности начались, как только хранитель открыл дверь в Мельницу. Во-первых, она была очень большой. Во-вторых, не было коридора, который обычно ввел куда-то вглубь. Здесь большой зал с ней начинался сразу. Казалось, прямо в библиотеке. А еще она полностью состояла из зеркал и янтаря. Причем янтарь уходил вглубь, и не имел конца и края, так глубоко простирались его прозрачные залежи. А еще он был тусклым.
Лучь солнца упал на зеркало, и оно отразило его дальше в следующее. А! Такое я видела. Это известная штука передачи с помощью зеркал луча солнца. Она известна еще со времен древнего Египта. Только вот зачем им солнечный луч? Магия не работает? Факелы? Но я не рискнула задать вопросы. В чужой монас… В смысле в чужую Мельницу со своим уставом не лезут.
Но что удивительно — зала вся осветилась, а вот янтарь — нет. Как был темным и тусклым, так и остался. Именно это я и пришла поправить. Ну и мир заодно спасти.
Я оглянулась на Золтона. Сардиса и Илектр Линкурий уже вошли в проход.
— Иди. Я рядом. Если что — просто позови. Я услышу, — заверили меня.
Я не стала уточнять, как позвать. Просто закричать или мысленно. Думаю, что это неважно. Он услышит в любом случае.
Я вздохнула и отважно вошла внутрь.
Зала хоть и была без коридора, но зато это с лихвой компенсировалось ее размерами. Она была огромна. Гораздо больше предыдущих, и Мельницу я отсюда даже не видела.
Я двинулась вперед по этому полю, попутно разглядывая себя в зеркалах, который чередовались с глубокими янтарными вставками. Лучи солнца заканчивались на последних зеркалах, которые и освещали Мельницу. Чем ближе я к ней подходила, тем отчетливей понимала, что это знаменитый Колосс Родосский.
 
Это была огромная статуя богу солнца Гелиосу, и она по-моему была самым не долговечным чудом. Простоял Колосс всего лет пятьдесят и был разрушен первым же землетрясением. И так и остался лежать, пока в один прекрасный момент его не расплавили. Он же был бронзовый.
Этот бронзовым не был. Он был вырублен из цельного куска янтаря и светился от падавших на него лучей солнца.
Тот Колосс стоял, как говорят, широко расставив ноги, а еще по разным данным для устойчивости опирался или на копье или его подпирал сзади плащ, что не помешало ему подломиться в коленях, и рухнуть.
У этой статуи по бокам сидели два дракона. Они горделиво вскинули головы и смотрели наверх в лицо богу солнца.
А еще у этого ни плаща, ни копья не было. Но, тем не менее, несмотря на это венец из солнечных лучей делал статую очень узнаваемой. Передо мной действительно был Гелиос, бог солнца, освещенный лучами.
Сардиса и Илектр Линкурий дошли раньше меня. Они встали по обе стороны от статуи и оба положили руки на головы двум драконам. Ожидаемо лично для меня ничего не произошло. Но вот они, наверное, ждали чего-то. И когда это не случилось, Сардиса вздохнула.
— Мы иногда приходим сюда. Только вот итог все время один. Мельница еще ни разу не открылась, — пояснила она.
— А драконов другого дома приглашали? — решила я кинуть пробный камень.
— Да. Как-то раз мы перебороли жуткую потребность никого сюда не пускать. И пригласили Золтона, как принца правящего дома. Кого-то еще мы бы пустить не решились, но Золтона мы не опасались. И результат был тот же. Мельница не сдвинулась с места, — ответил мне Илектр.
А, так вот почему Золтон знает про то, что сюда нужно приходить ранним утром.
— Мы очень давно мечтаем о ребенке. И думали, что Мельница поможет. Но, увы, — снова вздохнула Сардиса.
Нет, они тут все прямо помешаны на меленьких дракончиках. Просто эпидемия. Надеюсь, что это не заразно. У меня есть Холи и мне вполне хватит.
Видно увидев скептик в моих глазах, Сардиса вдруг спросила.
— Как давно мы, по-вашему, Балаури Вайолет, женаты?
Я прикинула. Он так нежен с ней. Даже у Азура я при первой встрече не видела такой нежности к жене. Это потом я уже поняла, как он ее безгранично обожает. Но учитывая возраст драконов я накинула пару лет и брякнула.
— Лет десять?
— Сто пятьдесят лет назад мы прошли церемонию в Золотом Замке, Балаури Вайолет, — за жену ответил мне Илектр.
А я сглотнула. А. Ну тогда понятна всеобщая эпидемия. Туго у них с рождаемостью. Вот и Гарбу уже пятьдесят. Неплохая такая разница между детишками. Лично мне нравится. А еще неплохо, что они рождаются сейчас. У Холи будут друзья.
— Можно я попробую, — и я указала рукой на голову того дракона, что все еще держала Сардиса.
— Я буду очень вам признательна, Балаури Вайолет.
И она отошла, уступая мне место. А я положила руку на голову дракона и уже привычно выпустила родовую белую магию.
Сардиса даже не удержала восторженного восклицания, когда статуя мягко отошла в сторону. Именно мягко, наверное, в ее памяти жило предыдущее глобальное разрушение с последующей переплавкой. Хотя о чем это я?
Под статуей скрывался и надежно защищался большой механизм, уходящий глубоко вниз. А вот наверху красовалась большая плоская… Астролябия.
— Вы знаете что это такое, Балаури Вайолет? — спросил меня Илектр.
— По чистой случайности знаю. Это древний прибор, служивший для измерения горизонтальных углов. Еще с его помощью можно определять широту и долготу небесных тел. Была такая ученая Гипатия Александрийская. Она совершенствовала и конструировала такие астролябии. Вот этот верхний плоский диск, что лежит на таком же только побольше, вращается. Это, к сожалению все, что я могу понять. Все эти цифры и рисунки на нем, мне ни о чем не говорят.