Мир грёз и кошмаров (СИ)
Я сразу ворвался в наивное сердце Марайи, тогда как она ворвалась в мою постель и, в том числе благодаря своим непревзойденным умениям, закрепила за собой статус моей фаворитки, а её отец, во избежание мезальянса, получил земли и баронский титул.
Новоиспеченная баронесса Марайя была настолько красива, горяча и искусна, что я даже распустил гарем за ненадобностью! Возможно, со стороны казалось, что я даже был в неё влюблён, но на самом деле секрет моей "верности" был лишь в её непревзойденных плотских умениях — никто так не мог удовлетворить мои нескромные аппетиты, как эта белокурая бестия.
Спустя год мне надлежало посетить единственное семейство магов-метаморфов, необходимо было засвидетельствовать рождение девочки этой едва не исчезнувшей расы. Который раз вбивая Марайю в кровать, я и предположить не мог, что скоро всё изменится.
Впервые увидев девочку, я сразу понял, что попал. Вивиана. Моя.
Я полюбил её с первого взгляда и, казалось, она меня тоже. Именно так и работает связь истинных пар, редкость в наши дни.
Задержавшись в поместье Тхаши-Алани на несколько дней, я вернулся во дворец с дорогими сердцу воспоминаниями о знакомстве, глупой восторженной улыбкой и маленьким платочком с вышитым именем моей любимой. Если не вспоминать о том, что ей и года еще не исполнилось, то можно представить, что я его не спёр, а получил в подарок.
Марайя, мягко говоря, не разделяла моих восторгов. Она закатывала ужасные истерики, делала попытки заставить меня отказаться от Вивианы. Но разве можно отказаться от истинной пары? Да какой бы она ни была, я буду её любить больше жизни, уже люблю.
Марайю я пытался приструнить: объяснял, что наши с ней отношения всегда были обречены, ведь фаворитка — не жена, хоть наличие одной и не исключает наличие второй. Как-то раз я даже грубо оттолкнул эту влюбленную дурочку, которая повисла на мне после бурного соития и, в очередной раз, начала меня убеждать, что мне нужно отказаться от истинной. Точнее в тот раз она пыталась склонить меня к изъятию её магии и убийству, ведь, по мнению глупой влюбленной шалавы, девочка препятствует нашей с ней любви.
Так и продолжали портиться наши с Марайей отношения. Я уже подумывал отправить ее куда-нибудь подальше, — например, к её отцу —, когда произошла трагедия, разделившая мою жизнь на «до» и «после», изменившая меня навсегда.
В тот ужасный день я получил известие о том, что род Тхаши-Алани прекратил свое существование. Сорвавшись, я несся в их поместье, уже понимая, что Вивиану не увижу среди ее мертвых родственников, ведь иначе я бы умер вскоре после нее. Мысль о том, что её могли лишить магии, как предлагала Марайя, в голову мне, почему-то, не пришла. Я искал Вивиану повсюду, несколько лет носом землю рыл, но не нашел даже ни одной зацепки. Марайя все эти годы поддерживала меня, но несмотря на ее ласку, что-то во мне сломалось: я почти перестал испытывать, лишь гнев я ощущал в полной мере, приглушая его жесткими глубокими толчками, безжалостно врываясь в лоно фаворитки и наслаждаясь ее болезненными стонами, которые сменялись на мольбы не останавливаться.
Так я жил почти два с половиной столетия, привыкнув и к Марайе, и к бесконечным поискам, и к отсутствию эмоций, пока не почувствовал то, что чувствовал так давно.
Я находился в центре города, когда ощутил связь. О, это волшебное чувство!..
Стремясь к ней, безошибочно находя направление понезримой нити, натянутой между нами, я увидел, что связь привела меня к невысокой темноволосой девчонке, что шла куда-то, держа за руку Ши. Человечка?!
Глава 11 Дартэс'оннар Арас-Хоиссэ
Вырвав добычу из лап нерасторопного Ши, я вместе с ней переместился в свои покои, устроив девушку на своей постели.
Я собирался дождаться, когда незнакомка очнется и аккуратно допросить ее, когда в покои ворвалась Марайя. Она рвала и метала, плакала, а всё из-за того, что вместо темницы, я «притащил эту мерзкую дрянь в НАШУ постель». Разбираться при посторонней девчонке не хотелось, поэтому исполнил в этот раз каприз Марайи, сделав себе пометочку о том, что нужно будет ее потом за такое поведение наказать.
Всё время, пока девушка лежала без сознания, Марайя от меня не отставала: принесла мне успокаивающий отвар, при этом уговаривая как можно скорее избавиться от девчонки. Я смутно помню допрос и ее ответы. Кажется, я их даже не слушал. Ударив девчонку, я будто бы ощутил что-то странное и мне не свойственное. Вглядываясь в её лицо, пытался докопаться до сути, но мысли ускользали. Не в силах продолжить этот допрос, я ушёл, так и не добившись ничего от подозреваемой. Подозреваемой в чём?.. Я не знал. Знал лишь то, что поступаю правильно. Точнее, правильно было поступить так, как и планировал — провести допрос по всем правилам военного времени. Почему?.. Не важно. Надо бы поручить кому-нибудь проверить и убедиться, что девочка в порядке. Кажется, она говорила мне своё имя, но я его забыл.
Размышляя, я не заметил, как Марайя успела войти и присесть между моих ног. Очнувшись от того, что проворные пальцы любовницы ловко освобождают из штанов мой каменный от возбуждения член, я решил повременить с ее наказанием. Или совместить, это уж как получится.
Как только головка показалась из штанов, Марайя с жадностью набросилась на неё, заглатывая с каждым разом всё глубже.
Спустя несколько толчков, почувствовал, что скоро кончу. Я на всю длину вбивался в её восхитительную глотку, намотав белоснежные волосы на кулак, не замечая слёз и ее попыток отстраниться чтобы сделать вдох.
Спустя несколько толчков, ворвался особенно глубоко и стал обильно кончать прямо в глотку и позволил Марайе отстраниться лишь когда она проглотила всё до последней капли, но мне было мало. Хотелось жестко трахнуть девчонку в другую дырочку.
— Иди к кровати, — стоило приказать, как вмиг повеселевшая девчонка уже призывно виляла своей попкой, стоя около ложа и опираясь на изголовье. — На колени! — я указал на середину кровати и Марайя, словно послушная сука, исполнила команду хозяина. — Ноги шире, еще шире… А теперь, шлюшка, не вздумай просить пощады, ты это заслужила! — хлопнув по круглой вертлявой заднице, я вставил в ее лоно сразу два пальца и сделал несколько поступательных движений, вырывая из Марайи крики. Снова сильно шлепнув по соблазнительной попке, крепко ухватился за бедра и нетерпеливо ворвался во влажную глубину ее узкого лона. Пространство заполнилось сладкими стонами, прерывистым дыханием, влажными шлепками и дурманящим ароматом страсти.
Выплескивая одолевающий сильнее обычного гнев, я с бешеной скоростью размашисто вбивался, крепко удерживая девчонку за бедра, чтобы она не улетела с кровати от силы толчков.
Не прекращая вбиваться, я приподнял Марайю за волосы так, что ее лицо оказалось напротив перекладины изголовья и, хриплым от подступающего оргазма голосом, отдал своей сучке новую команду:
— Держись крепко!.. Не вздумай отпускать…
Марайя крепко, до побелевших от напряжения костяшек, вцепилась, куда велено. Несмотря на мою грубость, девчонка кричала от удовольствия, закатывала глаза, двигалась мне навстречу и просила о чем-то. Она двигала своими бедрами, пытаясь быть ко мне еще ближе, насадиться еще сильнее.
Почувствовав приближение оргазма, я ускорил и углубил движения, получив в ответ на это громкий восторженный крик любовницы. Спустя еще несколько мощных толчков, почувствовав, как тело Марайи сотрясается от сильнейшего оргазма, а стенки лона сжимаются вокруг моего жаждущего разрядки органа, я, не выдержав, в последний раз ворвался настолько глубоко, насколько это возможно, и с рыком излился в покорное нежное тело своей фаворитки.
И снова мне было мало. Гнев не отступал, и я драл фаворитку во все щели почти на протяжении недели, ненадолго прерываясь лишь на еду, гигиену и сон.
К исходу шестого дня, активно двигаясь внутри обессилевшей Марайи, я ощутил какое-то тревожное чувство, что заставило меня покинуть гостеприимное лоно и отправиться в темницу.