Мир грёз и кошмаров (СИ)

Стук в дверь прервал нас. С трудом сообразила, что принесли напиток, про который мы уже забыли. Обнаружим, что рубашка на мне полностью расстегнута, в то время, как её пуговицы рассыпаны по полу, отправила виновника этого безобразия открывать дверь.
Спустя минуту, которая длилась, как все десять, Джен протянул мне один из бокалов. Всё еще не веря, он поднес свой бокал к губам, но медлил, внимательно наблюдая за мной. Я же, не желая нервировать дракона, но желая вернуться к тому, на чем нас прервали, не стала медлить и осушила бокал. Дракон удовлетворенно взглянул на это и тоже быстро выпил свою часть напитка, после чего сразу же взял меня за руку и потянул в сторону спальни.
Когда Джен поцеловал меня и подтолкнул к кровати, прежнее нетерпение продолжить куда-то пропало, уступив место робости, страху и неопытности. И как не странно, я боялась отнюдь не боли, а того, что разочарую своей неопытностью Джена. Я понимала, что зажатость моя его точно не порадует, поэтому решила просто довериться дракону, который и так уже взял инициативу в свои ласковые руки.
Джентриллиош Ара-Драккаррас
Планируя похищение сокровищ, которые зажала вредная девчонка, я никак не мог предположить, что к исходу дня окажусь женатым, магически здоровым и бесконечно счастливым.
Реальность стала похожа на сон, когда Рони в мою дверь и, извиняясь и предлагая забыть обиды, сама отдала мне сокровище. Точнее, она протянула мне предмет, столь же вожделенный, как и тот, который я собирался вероломно спереть, но другой. Когда она, порывшись в своей странной сумке, выудила ещё шесть пишущих палочек, каждую из которых мой неадекватный на подобные вещи дракон счёл такими же ценными, я коснулся её руки и мой мир вспыхнул яркими красками. Дракон внутри меня взвыл, радуясь тому, что нашел свою пару, желая окружить её своей заботой.
Я взял Рони с собой в сокровищницу, но, помня о ее иномирном происхождении, ничего про нашу связь не сказал. Сначала. А потом, когда она, узнав о моей проблеме, своей магией навела порядок в сокровищнице, я не сдержался и поцеловал своё наваждение. Хотелось провести с ней побольше времени прежде, чем она узнает о моих прегрешениях и возненавидит. Тогда я подумал, что самое страшное — видеть презрение в этих родных глазах, которые совсем не портит ни шрам, ни желтый цвет чужого глаза.
Страшась её реакции, я всё-таки рассказал ей о себе всё, ничего не утаив. И каково же было мое удивление, когда моя пара не осудила, простила, приняла и предложила мне помощь.
А как она активно отвечала на мои ласки… Я пил её дыхание через поцелуй, забывая обо всём. Желание уже начало туманить мой и так уже поплывший от счастья разум, когда служанка принесла брачный напиток.
Больше всего на свете я боялся, что Рони вдруг передумает, поэтому, прежде, чем осушить бокал, не отрываясь следил за тем, как она, подарив мне нежную улыбку, без раздумий выпила всё, что было в бокале.
Почувствовав себя самым счастливым драконом во всех мирах, я повел свою прекрасную жену в спальню и не придал значения её внезапной скромности.
Я раздевал вожделенное тело, лаская руками и губами каждый участок кожи. Моё естество затвердело до состояния камня в нетерпеливом ожидании соития с самой прекрасной девушкой.
Полностью избавив нас от одежды, я желал оставить своей страстью метки на нежной коже, но, помня о своей жестокости и её последствиях, лишь нежно целовал и слегка прикусывал сначала изящную шею, затем ключицы. Дойдя до красивой небольшой груди, я ласкал её языком, отчего аккуратные соски затвердели ещё сильнее, а девушка не сладко простонала.
Этот стон завёл меня ещё сильнее, хотя до этого казалось, что сильнее уже некуда. Я проложил дорожку из поцелуев от груди к нежному животику, затем спустился еще ниже.
— Влажная, ты уже такая влажная, Рони. — восторгался я её чувственностью, заставляя девочку краснеть.
Пальцами раздвигая блестящие складочки, я добрался до чувствительного комочка нервов, который сразу же принялся самозабвенно ласкать языком, наслаждаясь громкими стонами, а затем и криками. Погрузив палец в горячее лоно, удивился тесноте, а потом впал в ступор, когда наткнулся пальцем на преграду. Рони оказалась невинной, что меня не на шутку взволновало и напугало. Я ведь никогда не нежничал с девушками, лишь брал, ничего не давая взамен. Хотел уже, было, прерваться, как Рони простонала:
 
— Ахх… Джен… Прошу, сильнее!
И я добавил второй палец, двигая ими быстрее, подводя любимую к краю, но не давая сорваться. Когда она была уже на грани, я сильнее развел её ноги и утроился между ними, отчего Рони выгнулась, чуть ли не насаживаясь на мой орган.
Одной рукой я крепко держал свою красавицу за тонкую талию, а второй направлял свой нетерпеливо пульсирующий член в нетронутую узкую дырочку. Шелковистой головкой я раздвинул влажные лепестки и принялся медленно входить, постепенно растягивая невинную Рони под свой немалый размер.
Возбуждение зашкаливало, на лбу выступила испарина, но я не спешил вбиваться, ведь боялся причинить боль самому дорогому существу.
Когда головка втиснулась, крепко обхватил бедра любимой и стал осторожными толчками углубляться. Увидел, что Рони от боли закусила губу и, чтобы не продлевать ее мучения, усилил натиск на девственное лоно. Рони заскулила от боли.
— Потерпи, Рони..! — простонал я, — Боги, в тебе так тесно и горячо!
Почувствовав, что достиг преграды, попросил Рони расслабиться и, с рыком размашисто толкнулся, сразу же замирая внутри, ловя губами болезненный крик и собирая губами блестящие на щеках слезы.
Чтобы расслабить, я опустил руку между нашими соединенными телами и стал круговыми движениями ласкать «жемчужину». Вскоре девушка сама двинула бедрами мне навстречу, вырывая гортанный стон. Постепенно наращивая темп, я двигался в Рони, которая всё громче стонала под аккомпанемент из моих порыкиваний и влажных шлепков.
Почувствовав, что скоро кончу, я перевернул её на живот, приподнял бедра, развел ножки и чуть надавил на поясницу.
Рони уже успела привыкнуть к моему размеру, поэтому я вошел сразу до основания, схватил её за бедра, стал искать самую сладкую точку внутри ее естества. Когда услышал полный восторга стон, я ускорил движения, доводя девушку до исступления.
— Покричи для меня, любимая, не сдерживайся! — и она закричала, а я стал вбиваться в сокращающееся лоно совсем уж неистово, втрахивая прелестницу в кровать, при этом продолжая крепко держать ее за бедра, пока тело подо мной начинала сотрясать дрожь оргазма.
Внезапно в меня хлынул поток магии, безболезненно распрямляя каждый магический канал в моем теле.
Ощутив небывалое наслаждение, я зарычал, втиснулся до упора в пульсирующую глубину, и, прижимая своё самое главное сокровище к своей груди, излился в Рони, одновременно прикусывая отросшими клыками кожу на её шее, продлевая её удовольствием меткой дракона, что будет отпугивать других самцов-драконов от моей пары.
Удовлетворенный и счастливый, я подхватил жену, уложил ее на свою грудь и, поцеловав любимые губы, уснул.
  
Глава 24
 
Просыпаясь, я обнаружила себя в уютном коконе из красных крыльев. Мягкий свет Ягры, окрашиваясь в красный, падал на умиротворённое лицо обнимающего меня дракона. Радуясь впервые предоставленной возможности, я с жадностью рассматривала его черты. Провела пальчиками по темно-пепельным бровям, спустилась к острым скулам. Когда я провела по манящим губам, удивительно длинные ресницы затрепетали, и, дракон, теснее вжимая меня в себя, распахнул свои красные глаза.
— Доброе утро, — отчего-то смущенно произнес Джен, — как ты себя чувствуешь?
— Доброе утро, прекрасно себя чувствую, как иначе? — с улыбкой тихо промурлыкала я.
— Я был несдержан ночью и пойму, если тебе потребуется время, чтобы… — дальше сказать он не успел. Опустив руку между нами, я сжала его стремительно каменеющий орган, заставив тем самым Джена замолчать. Дыхание мужа стало прерывистым и он вскинул на меня свой потемневший взгляд. Когда я большим пальцем размазала по головке выступившую капельку смазки, вертикальные зрачки практически полностью заполнили красную радужку, а из его приоткрытого от сбивающегося дыхания рта вырвался тихий стон.