Атомный пирог (СИ)

— С чего ты взяла, что я знал о нём?
— Так ты, что, и это не помнишь?
— Ава, я уже говорил тебе это, но повторю еще раз: ты ведёшь себя странно. Весьма-весьма странно. Я в ванную.
Джон ушёл. Я прилегла на кровать и попыталась обдумать происходящее, но неожиданно вспомнила, что не спала прошлую ночь. Того, как брат вышел из ванной, я уже не услышала.
Следующим утром Джон разбудил меня в шесть часов со словами, что его работу и мою школу никто не отменял. Мы наскоро собрались и поехали.
В этот раз Джон радио включил. Ему было интересно, не будет ли каких-нибудь объяснений вчерашнего происшествия. О том, что творилось с ним самим, брат, похоже, забыл накрепко. Сейчас его больше всего интересовало, не окажется ли ложная тревога специально организованной диверсией коммунистов.
Увы, никаких объяснений в утреннем выпуске радионовостей не последовало. Сказали только вот что:
— Вчерашняя тревога была досадной ошибкой. Но вместо того, чтобы жаловаться и бежать в суд, давайте зададимся вопросом — какую пользу мы можем извлечь из этого неприятного инцидента? Думается, что для всех нас этот случай должен стать проверкой на готовность к настоящей бомбардировке. Вспомните, как вы отреагировали? Действовали чётко по инструкции? Быстро взяли сумку с подготовленным запасом и проследовали в ближайшее бомбоубежище? Или растерялись, запаниковали? Если сигнал тревоги застал вас врасплох и вы не сумели справиться с волнением, рекомендуем сдать анализ крови на успокоительный гормон. В случае его нехватки вам будет выписано соответствующее лекарство за счёт федерального бюджета.
— Какой еще успокоительный гормон? — буркнула я. — Название есть у него?
— Значит, вот такой, — ответил Джон. — И значит, без названия. Врать по радио не будут. Это ж радио.
— По данным разведки, в Советском Союзе готовятся испытания новой 120-мегатонной термоядерной бомбы. Они могут пройти этой осенью и быть приурочены к 60-летию Октябрьской революции.
— Ха, — сказал Джон. — Бьюсь об заклад, наши ребята не подкачают! Точно к октябрю сделают бомбу в 121 мегатонну!
— До октября еще дожить надо, — тихо ответила я, но мой голос перекрыло новое сообщение диктора.
— Профсоюз горнодобытчиков провел вчера массовую демонстрацию в Вашингтоне. В ней приняли участие более 200 тысяч человек, съехавшихся из тридцати семи штатов. Рабочие требовали выходных пособий и помощи в трудоустройстве в связи с закрытием ряда шахт, последовавшим из-за истощения месторождений.
— Пособий! — фыркнул Джон. — Можно подумать, тех денег, которые платят им их хозяева из Москвы, им недостаточно!
— Откуда ты знаешь, что им кто-то платит?
— Иначе-то как?! Не могут же рабочие быть чем-то недовольны сами по себе!
— Почему? — спросила я.
— Ава! Ты, что, снова защищаешь коммунистов?!
— Всё, молчу.
— Вчера на концерте скандально известного певца Элвиса Пресли в городе Вилко произошла потасовка буйных фанатов. Свалка, устроенная антиобщественно настроенной молодёжью, вошедшей в раж под негритянские звуки и обезьяньи вихляния так называемого музыканта, привела к тому, что контрабасисту сломали инструмент, а сам он оказался в больнице со сломанной ногой.
— Идиоты, — сказал Джон. — Всё. Это клиника.
— Но всё было не так!
— И как же было?.. Интересно знать, ты тоже в этом всём участвовала? Контрабас ломала? Или ногу?
— Джон, не неси ерунду! Они всё переврали! Понимаешь, там прилетел какой-то летательный аппарат, который хотел забрать Элвиса, но зацепил контрабас, и…
Встретившись глазами с обеспокоенно-презрительным взглядом брата, я осеклась. Ему не стоило даже и говорить, что он мне не верит, это было и так ясно. А мне не стоило и начинать всё это рассказывать…
— … Несмотря на это, вышеупомяный певец встретится сегодня с губернатором штата Миссури…
О, отлично, подумала я. Значит, он действительно спрыгнул в дырку. Его не увезли и не похитили. Кстати, может, вертолёт-то губернаторский и был? Прилетел напомнить, что концерт пора сворачивать, что в Джефферсон-сити уже заждались…
 
А вслух я сказала:
— Вот видишь. Солидные люди с ним видятся. Значит, его уважают. А вы говорите!
— Этот губернатор просто хочет заручиться поддержкой визгливых дамочек на следующих выборах. Но его не переизберут. Поспорим, хочешь?
— Мне нет дела до выборов. Если бы ты следил за по-настоящему интересными новостями, а не за всем вот этим, то знал бы, что за прошлый год Элвис встречался с тремя губернаторами, двумя главами окружных советов и пятью мэрами! А ты помнишь, как он ездил к Президенту? Его тогда еще специальным агентом по борьбе с наркотиками назначили.
— Ава, можно мне не слушать эти нудные подробности? Ты можешь хоть иногда говорить и думать о чем-нибудь, помимо этого клоуна?
— Я веду аргументированную дискуссию.
— Ты бредишь.
— Сам ты бредишь! — разозлилась я. — В памяти провалы, а туда же!
— Покупайте консервированный суп от фирмы «Чекерс», — между тем, сказало радио. — Консервированный суп от фирмы «Чекерс» надёжно упакован в банку из свинца и аполлония, которая не позволит радиации проникнуть внутрь даже в эпицентре ядерного взрыва и сохранит непревзойдённый вкус и аромат после конца света! Банки супа «Чекерс» прошли испытания на Бикини! «Чекерс» — лучший суп для вашего бомбоубежища!
  
22. Я снова в школе
 
Когда мы добрались до дому, папа уже ушёл на работу, велев передать, что серьёзно поговорит со мной вечером. Мама встретила меня в слезах, а когда увидела уже не очень чистое и не очень новое платье для выпускного — разрыдалась. По её выходило, что я специально сбежала в канун страшной ночи, когда объявили тревогу, что некие злые люди специально подговаривают меня увлекаться плохими артистами, чтобы досадить родителям; и в том, что у нее начался приступ паники, когда по телевизору сказали о начале бомбардировки, виновата, очевидно, тоже я.
— Тебе нужно сдать кровь на успокоительный гормон, мама, — посоветовал брат.
А я быстро переоделась, взяла свои книги и под предлогом того, что школьные уроки вот-вот начнутся, снова исчезла из дому.
Перед началом уроков на школьном дворе я встретила Вики.
— Ава! Привет! — закричала она, побежав мне навстречу. — Ты представляешь? Лиззи Говард с Максом Фрименом встречаются! Мне Джоанна рассказала. А той — Дебра.
— Ух ты, — ответила я, силясь вспомнить, какой-то такой Макс у нас учится и о какой-такой Лиззи идёт разговор.
— А ещё говорят, что Фил Барлоу — гомосексуалист!
— С чего это вдруг?
— Он вчера пришёл в жёлтой рубашке! А ведь всем известно, что по четвергам жёлтое носят только гомосексуалисты. Ну, конечно, если это не февраль и человек не состоит в спортивном клубе… А ты вчера решила прогулять? Из-за сдачи крови? Понимаю!
— Из-за какой сдачи крови?
— Ну как! Мы с тобой вместе объявление то слушали в столовой! Фильм, а потом сдача крови!
— А, точно! Слушай, за последние сутки со мной столько всего произошло, что вся эта история уже и из головы вылетела, — ответила я. — Ну и что за фильм вам показали? Интересный?
— Издеваешься?! Это был учебный фильм про то, что будет после атомной бомбёжки! Просто жуть! Уж сколько нам показывали на гражданской обороне такого всякого, настолько страшно не было! Тьфу, блин, вспоминать не хочу. Кое-кто даже вышел в слезах. Да ещё эта кошмарная тревога вчера вечером… Ещё один денёк в таком же роде, и я больше не смогу ручаться за своё психическое здоровье!
— А что насчёт анализа? Они выяснили, с кем ты целовалась? — улыбнулась я.
— Да кто их знает-то! Я всё ещё боюсь, — вздохнула Вики. — Надо было вчера прогулять. Вот ты правильно сделала…
— Я не из-за крови прогуляла.
— А из-за чего?
— Да понимаешь…
Я задумалась, как лучше рассказать: подробно или коротко, реалистически или со всеми подробностями. Пока раздумывала, к нам подошли Пенси с Петси.