Г.Р.О.М. 2 (СИ)

Мордатый Сенька, бывший мент, которого через несколько лет будут называть Джексоном, учил держать пистолет так, как инструкторы учат ментов. Правильная позиция тела, ноги на ширине плеч, чуть согнув колени, чтобы понизить центр тяжести тела и стоять более устойчиво. Пистолет держать левой рукой, обхватив ладонью рукоять и кисть правой. Ну а указательный палец серединой первой фаланги нажимает на спусковой крючок, плавно, не дёргая.
  
Вскоре начались первые выстрелы. Все, кто здесь был, уже держали оружие в руках. Все участвовали в реальных боях. И каждый наверняка прибил кого-то на войне. Просто не всех учили стрелять с пистолета, им привычен калаш или ручной пулемёт, как Толику. Но регулярные тренировки, и все быстро освоятся.
— Ну кто так держит ствол? — недовольно спросил Сенька, щуря глаза. — Вот пальни ради интереса, не попадёшь ни разу.
У Кости Левитана была своеобразная манера держать пистолет, которая выводила Сеньку из себя. Он держал ствол то одной рукой, то двумя, то левой, то правой. И что характерно — попадал каждый раз с любой дистанции.
Бутылки, которые мы брали для мишеней, разлетались, пластиковые падали, сражённые метким выстрелом, а Костя умудрялся попадать и с левой руки, и даже с правой, притом что правым глазом он видеть не мог. И с «Сайги» у него получалось отлично. Вот сразу видно — спецура.
— Могу н-н-научить, — предложил он с улыбкой, когда ему похлопали. — Время н-надо, н-но п-п-прорвёмся.
От линзы очков, что была незаклеенной, отражалось солнце.
— Ты молоток, — похвалил я. — Такого не видел.
Кажется, в последние дни он даже заикается меньше, и вообще, будто чувствует себя при деле. Незаменимый спец.
— Сматри, как могу, — вперёд вышел Алибек. Я его не видел, стоял к ним спиной, но узнал по акценту. — У мэня отэц — снайпэром был в Афганэ, а дэд — нэмца бил из мосинки, вот и…
Ну, он-то стрелял похуже, конечно, хотя тоже неплохо. При промахах смеялся сам над собой, показывая крупные белые зубы. Зато он неплохо метал ножи, не хуже Кости.
Плохо отстрелялся Толик, пистолет он держал первый раз в жизни, хотя с ручного пулемёта в армии стрелял часто. Валера стрелял медленно, сосредоточенно, почти аккуратно, внимательно слушая инструкции.
Ну и мне, конечно, пришлось отстрелять магазин. У ИЖ-71 ослабленный патрон, но по отдаче особо это и не чувствовалось. Но попадал.
Вспомнил, как пальнул из наградного ствола в Басмача в конце своей первой жизни. Если так прикинуть, я не стрелял не столько в него, сколько во всех ему подобных, просто только он был рядом. Да… тогда даже не думал, как они все меня достали. Вот и взялся с таким усердием за эту работу.
Я стрелял по мишеням и думал, вспоминал ещё, громкие выстрелы и запах пороха помогали сосредоточиться. Про Митяя думал, как про одну из ближайших целей.
Помню, как сам, ещё молодой и неопытный, вот как раз в этом 1998-м, осенью, ездил на выезд, как раз в районе магазина запчастей. Так весь район называли — Запчасти.
Нашли труп в кафе, но тогда я был милицейским следаком, а не прокурорским, вот и не занимался этим делом, меня вообще дёрнули туда по ошибке. Но видел всё, и тогда вечером впервые напился после работы.
Обычная кафешка, людей в ней было мало. Всего двое посетителей — молодая парочка, и официантка, которая тогда же работала и кассиром. Ну и хозяин кафе, который отказался платить дань Митяю, говоря, что у него уже есть крыша.
Тот припёрся с ружьём и двумя шестёрками. Сразу, без всякой причины, со смехом, как говорили свидетели, сходу пальнул в сидящего к нему спиной парня из обоих стволов, прибив наглухо. На спор, как я потом узнал со слов майора Седова, это же он искал убийцу.
Если так подумать, это был не первый увиденный мною труп, тогда я уже поездил по вызовам и насмотрелся на них, особенно на авариях. Но это был первый погибший в криминальной разборке, причём посторонний, невиновный, не имевший ко всему этому никакого отношения, вот поэтому и запомнился сильнее прочих убитых. И картинка, где парень, убитый без всякой причины, лежит лицом в тарелке, а по столу растеклась кровища, стояла перед глазами ещё долго.
Потом эта картинка постепенно забылась, и не такое повидал в командировке на Кавказ и в городской прокуратуре, но сейчас вдруг вспомнил это, причём чётко, с деталями, включая марку сигарет, которые лежали в крови, и сколько времени показывали электронные часы на запястье погибшего.
Ну, значит, не зря я выбрал именно эту банду для очередного дела. Есть время с этим разобраться.
Местная группировка, крышевавшая кафе, тогда Митяю ничего не смогла сделать за то, что он наехал на их точку, и милиция найти его не могла. Казалось бы, дело резонансное, его обсуждали в городе, требовали разобраться, но ничего не выходило.
Та осень вообще выдалась сложной. Дефолт, кризис, всю страну трясло, и даже у братвы были проблемы, которые они хотели решать разборками, как раньше. Крови пролилось много, пусть не как в 93-м, но всё равно немало, и Митяй, пока его не грохнули, тоже приложил к этому руку.
Но несмотря на мрачные мысли, настроение чуть приподнялось. Митяй сейчас — мелкий уличный главарь, кафешка ещё даже не открылась, а парнишка тот — ещё жив, готовится к сессии и бегает по девочкам.
Ну, тут даже другое дело, если подумать. Не просто спасти чью-то жизнь. Если не спасу, это уже будет соучастие в убийстве, ведь у меня есть абсолютно все возможности повлиять именно на это дело.
Я знаю много плохого, что случится в будущем, но именно это дело я смогу исправить в ближайшие дни, и для меня это будет несложно. А если выйдет, то смогу повлиять и на многое другое.
Короче, с Митяем вопрос будет закрыт.
— А почему Петрович? — спросил я у Сеньки.
— Это в честь первого начальника разрешительной системы, у которого мы лицензию получали, — он засмеялся. — Он всё ходил и кровь нам сворачивал…
Давно эту фразу не слышал. Обычно говорят — портил или выпил всё, но тут другая фразочка, очень местная.
— До документов докапывался, до бумаг всех, — перечислял Сенька. — Оружейку всю облазил, искал, до чего докопаться, чуть ли не молотком стены простукивал. Короче, всё ему не так было. Но в конце прошли всё, и вот пистолет так назвали. Чтобы гада этого не забывать.
— Вот оно что. Но Чернов говорил, что это в честь Громова, который фирму основал.
— Не, — он замотал головой. — Тот Владимирыч был.
Хм, ну ладно. Такое впечатление, что у каждого своя версия названия.
Закочнил с этим и другими делами, пообедал с Юлькой, свозил её в больницы, и поехал продолжать работу, ведь у меня была запланирована встреча с Седовым.
По дороге включил радио, там рассказывали новости. Много их к этому дню накопилось. И об официальном вступлении генерала Лебедя на должность губернатора Красноярского края рассказали, и о боях в Абхазии, которые, как я помнил затихнут через несколько дней, и до 2008 будет относительно тихо. И про Индию, ведь она недавно провела первые ядерные испытания, а вслед за ней и Пакистан тоже проверил свою атомную бомбу. И про пока ещё существовавшую Югославию и про резню, которая там ещё не собиралась останавливаться, не забыли. А между делом — про Билла Клинтона и Монику Левински, причём им посвятили больше всего внимания.
Ну и про разборки местные, само собой, рассказали, у нас тоже скучать не приходилось. И про Зиновьева не забыли, и про двойное убийство Кента с Ванькой Зенитным, которое совершил оперуполномоченный Железнодорожного района Рустемов, причём по пьянке. У него был такой бодун с утра, что он даже ничего не отрицал, просто говорил, что ничего не помнит.
  
И главная новость, которую я ждал долго:
— Как сообщают достоверные источники, — зачитывала ведущая новостей, — тело, обнаруженное накануне на берегу, предположительно, принадлежит Сергею Башмакову, известному в криминальных кругах под прозвищем 'Наум. По версии следствия, он является авторитетом из атамановской преступной группировки. Правоохранительные органы уверены, что причиной расправы мог стать внутренний конфликт среди представителей криминальной среды.