Восход над деревом гинкго

– И тогда ты надела мужские доспехи и отправилась на войну? – тихо спросила Мико.
– Решила, что рядом со змеёй меня уж точно никто не подумает искать, – пожала плечами Сацуки.
– Умно, – хмыкнула Кёко. – Как тебе удалось это провернуть?
– Попросила Акайо о помощи, и он подкупил самурая, который очень не хотел воевать и до смерти боялся ёкаев.
– Старый лис всё ещё во дворце? – спросила Мико.
– Нет. Такаюки выгнал его сразу, как заболел отец. Он живёт в том же храме Кормящей Матери, где спрятал меня. Там, кажется, целая сотня лис, и они жутко воняют.
Мико улыбнулась, вспомнив бойких лисиц и хмурого каннуси, которые однажды приютили их.
– Подведём итог, – подала голос Кёко и принялась расставлять вагаси на поднос. – Император вне игры. – Она отодвинула надкусанную вагаси к краю. – Засранец Такаюки и Рэй спелись, чтобы заграбастать власть. – Вагаси в форме цветка сакуры и половинки персика выехали на середину подноса. – На другой стороне осталась Кацуми, её войска удерживают почти весь юго-запад. – Кёко указала на сахарную рыбку. – Но ей пришлось вызвать призрачную лису, чтобы отбить осаду, а это значит, что она сейчас не в лучшей форме. Рэй решила зайти с севера, там сейчас остался только клан тэнгу, который не будет вмешиваться, если только Райдэн их не заставит. У нас две сотни Инугами, они уложат самураев, но теперь у них есть Рэй, а если она так же сильна, как её брат, то это почти то же самое, что иметь под рукой дракона. У нас случайно нет знакомых драконов, чтобы уравнять силы?
В комнату вразвалочку вошёл Ицуки и плюхнулся на свободную подушку, обмахиваясь веером. До поздней ночи он вместе с Такаей осматривал беженцев, раздавал рис и помогал ёкаям разместиться в пустующих домах. Он дружелюбно улыбнулся Сацуки, та несмело кивнула в ответ. Посмотрев на Кёко, Ицуки бегло сложил несколько знаков пальцами.
– Что значит, «почему Ханзо прячется за дверью»? – не поняла Кёко.
Звякнула об пол и разбилась чашка – это Сацуки выронила её из рук. Зашипели поленья в очаге от попавшего в огонь чая. Сацуки перепуганно принялась собирать осколки.
– Простите, прошу меня простить, – бормотала она.
– Ничего страшного, – Кёко начала ей помогать. – Боги, Ханзо умеет напугать, даже не находясь с нами в одной комнате. Не бойся, Сацуки, этот Шинокаге…
– Он здесь? – голос Сацуки сорвался и охрип, она сжала в ладони осколок чашки, даже не замечая, как сильно тот впился в кожу.
– Да, но тебе нечего бояться… – попыталась успокоить её Кёко, а Мико вдруг вспомнила, как странно Ханзо вёл себя в лесу. Странно, по меркам Ханзо, разумеется.
За дверью завозились, до ушей Мико донёсся неразборчивый шёпот Юри и низкое рычание Ханзо. Дверь сама собой – а скорее всего, по воле Юри – распахнулась. На пороге застыл Ханзо. Юри изо всех сил дёргала его за штанину, пытаясь втащить в комнату, но не могла сдвинуть с места ни на сун [3].
– Не надо бояться, – кряхтела она, краснея от натуги. – Заходи-и-и.
Сацуки резко обернулась, и они с Ханзо замерли, глядя друг на друга широко распахнутыми глазами.
– Ты жив? – выдохнула Сацуки, как будто не могла поверить своим глазам. Дрожащей рукой она прикрыла рот, с порезанной ладони на пол капала кровь, такая же красная, как и румянец на её щеках.
Ханзо в ответ кивнул и, будто опомнившись, коротко поклонился. Сацуки вскочила, но Ханзо отпрянул и исчез, растворившись в чёрном тумане. Юри, потеряв опору, упала и выдала несколько непечатных слов, которые, должно быть, подхватила от Мико. Сацуки обессиленно уронила руку, которой тянулась туда, где мгновение назад стоял Ханзо.
– Да что здесь, демоны Бездны, происходит? – воскликнула Кёко, обводя всех возмущённым взглядом.
Ей никто не ответил.
 
Глава 13. Над грозовыми облаками
 
С высоты полёта Райдэн увидел, как Ханзо уводит Мико с поля боя и принялся с удвоенной силой перетягивать внимание Рэй на себя. Она не отставала, явно решив закусить свеженьким тэнгу. Оттянув её достаточно далеко от Мико, Райдэн спикировал вниз, скрываясь среди деревьев. Рэй не церемонилась и ломала тонкие стволы, но всё же замедлялась и не могла толком уследить за юркой мишенью. Густой лес стал им с Макото, мелькающий силуэт которого Райдэн то и дело ловил боковым зрением, союзником. На помощь пришёл и дождь, начавшийся как раз вовремя, чтобы не дать пожару поглотить весь лес. За дождём Райдэн надеялся потеряться из виду и сбить запах, но Рэй не отставала. Плохо дело – если так пойдёт, силы закончатся, а Райдэну очень не хотелось во второй раз побывать в пасти гигантской змеи. У прошлой твари во рту жутко воняло.
 
Внезапно лес закончился, и Райдэн едва не упал с края обрыва, от неожиданности потеряв контроль над веером. Внизу шумела, разбиваясь о камни, полноводная река.
– Хватайся! – Райдэн протянул руку, когда Макото выскочил из леса, над которым поднялась, выискивая добычу, голова Рэй.
Макото бросился навстречу Райдэну, и тот, подхватив его, прыгнул с обрыва. Исхудавший Макото весил немногим больше Мико, и ветер, следуя за движениями веера, с лёгкостью подхватил их обоих и перенёс на противоположную сторону обрыва – на поле поникших и почерневших подсолнухов. Рэй показалась из леса вместе с ударом грома и застыла на самом краю пропасти.
– Оторвались, – выдохнул Макото, спрыгивая с рук Райдэна на землю. Он согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Распрямившись, он засмеялся и крикнул: – Сегодня ты останешься голодной, злобная сука!
– Макото, – рыкнул на него Райдэн, который всё это время не спускал глаз со змеи, а она, высоко подняв голову, начала медленно отклоняться назад.
– Да ладно тебе, дай позлорадствовать.
– Заткнись и беги.
– Что?
– Беги!
Райдэн схватил Макото за рукав и потащил за собой, прочь от пропасти, напролом, сквозь огромное поле подсолнухов. Когда Рэй перепрыгнула, мостом растянувшись над пропастью, задрожала земля, и Макото выругался, прибавляя ходу. Райдэн оглядывался по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы им помочь, но вокруг было только голое поле, а сил осталось так мало, что осилить полёт вдвоём до ближайшего подлеска Райдэн не сумеет. Да и если бы сумел, куда деваться дальше?
Райдэн резко остановился и развернулся.
Рэй уже полностью перебралась на другую сторону обрыва и неторопливо ползла к ним. Похоже, она тоже считала, что деваться им некуда.
– Ты чего встал? С ума сошел? – крикнул Макото, но Райдэн не обернулся.
Белому змею в ущелье он не смог нанести хоть сколько-нибудь значительных ран и не сомневался, что против Рэй и меч, и веер тоже будут бесполезны. Будь у него крылья… Райдэн крепче сжал рукоять веера, отбрасывая от себя эту мысль. Крыльев у него нет, значит, надо думать головой и обходиться без них.
– Райдэн! – снова окликнул его Макото.
Рэй приближалась, подминая под себя последние, еще не догнившие подсолнухи, чёрная безупречная чешуя блестела от дождя, а в свинцовом небе сверкали молнии, делая картину ещё более зловещей. Райдэн невольно подумал, что так и должна выглядеть неизбежная смерть. Словно в подтверждение его мыслей, молния ударила в дерево на той стороне обрыва, и оно вспыхнуло, мгновенно охваченное пламенем. По спине пробежали мурашки, ладони вспотели. Райдэн выдохнул: сколько бы сражений он ни прошёл, страх не желал покидать его, опутывал холодными щупальцами позвоночник и крепко сжимал сердце, как бы старательно Райдэн ни гнал его прочь.
– Ладно, – сказал он сам себе, взмахивая веером, чтобы почувствовать знакомую и так необходимую сейчас поддержку ветра. – Не худший день для смерти.
Обернувшись к Макото, крикнул:
– Займи её! – И взмыл ввысь.
– Чего?! Куда ты?! Райдэн! А ну вернись! Не смей меня бросать! Сукин ты сын!