Дорогое удовольствие (СИ)

В изнеможении от этой томящей ласки я откидываю голову назад, подставляя ему шею, в которую он тут же страстно впивается ртом. Жарко дышит, целует, лижет. Кусает меня, словно дикий зверь, а потом сам же зализывает рану.
От дразнящих прикосновений Антона силы покидают тело, а земля уходит из-под ног. На секунду отстраняюсь, чтобы вернуться в реальность, но это не помогает. Я по-прежнему под властью момента – сиропом растекаюсь, рассудок теряю, рождественским фейерверком искрю…
– Последний шанс на то, чтобы дать заднюю, Камила, – рычит Пеплов мне в ухо, обжигая раскаленным дыханием кожу.
Но я лишь сильнее впиваюсь ногтями в его плечи.
  
Глава 17
 
Вихрь дикого нечеловеческого влечения напрочь сметает все рациональные мысли из моей головы, и я превращаюсь в сплошной нерв, дергающийся и томящийся в ожидании большего. Не разрывая поцелуя, Антон обхватывает мою талию и, слегка приподняв, сажает на свой рабочий стол. В попу тут же впиваются какие-то мелкие предметы, но я не придаю этому значения, ровно как и тому, что кожа на лице горит пожаром от соприкосновения с колючей щетиной Пеплова. Я слишком увлечена процессом расстегивания пуговиц на его рубашке и попутным ощупыванием твердых кубиков пресса, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
Властным движением Антон разводит мои ноги по сторонам и, продолжая терзать рот наглыми напористыми ласками, протискивается между ними. Я чувствую прохладное прикосновение металлической пряжки наполовину расстегнутого ремня к промежности, и это приятное ощущение вызывает во мне очередной взрыв эмоций: в пояснице сладко стреляет, а белье увлажняется новой порцией жаркого секрета.
Захватив пальцами лямки бюстгалтера, Антон резко тянет их вниз по плечам, и моя грудь буквально выпрыгивает наружу, освобождаясь от поддержки тонкого кружева. Чуть-чуть отстранившись, он проводит ладонью по нежной коже, которая тотчас покрывается россыпью мурашек, мягко очерчивает ореолы бесстыдно торчащих сосков, а затем, чуть усилив нажим, опускает руку по животу вниз.
Миновав до неприличия задравшуюся юбку, которая гармошкой собралась у меня на бедрах, Антон принимается мягкими массирующими движениями ласкать ноющую от желания промежность поверх белья.
Господи! Как же там мокро! Прямо физически ощущаю, как легко его палец скользит по половым губам, размазывая по ним влагу. Как пропитываются ею мои трусики. Как эти медленные расслабляющие ласки раскрывают во мне новые грани чувственности.
Когда руки Пеплова покидают пространство между моих ног, я чувствую почти разочарование – такими прекрасными и дурманящими были его прикосновения. Однако мое недовольство продолжается лишь миг, потому что в следующую секунду Антон покачивает бедрами, и в меня упирается его возбужденный под тканью брюк член. Неосознанно подаюсь тазом вперед, навстречу потрясающе твердой эрекции, желая как можно скорее ощутить ее не только снаружи, но и внутри.
В эту секунду я совсем не думаю о том, что во время проникновения почти наверняка испытаю боль. Ведь, судя данным многочисленных статей в интернете и отзывам подружек, «первый раз» редко бывает приятным. Но по какой-то неведомой причине прямо сейчас меня это не волнует.
Наверное, дело в безграничном доверии Пеплову. За все то время, что я его знаю, у меня сформировалась четкая и неподлежащая коррекции установка, что этот человек абсолютно все делает правильно. Он хорош в бизнесе, в переговорах, в навыке заработка денег… Он даже одевается так, будто у него личный стилист есть! Именно поэтому я думаю, что секс не станет исключением в этом списке.
Амплитудно и ловко Пеплов смахивает со стола лежащие за моей спиной бумаги, и они с громким шелестом летят на пол.
– Ложись, – командует он, и его пальцы впиваются мне в шею, заставляя покориться и отклониться корпусом назад.
Движение выходит чересчур быстрым, и затылок от глухого удара об дерево начинает неприятно жечь. Однако и это ощущение проходит практически мимо меня, потому что Антон, не церемонясь, с силой обхватывает мои ляжки и рывком притягивает их к себе. Мой затуманенный гормональными всплесками взор упирается в потолок, и я едва замечаю, как Пеплов, задрав юбку чуть выше, цепляет мои трусики и по ногам скатывает их наверх.
 
Приподнимаю голову и с ужасом отмечаю, что взгляд Антона приклеен к моему лобку. Щеки схватываются румянцем запоздалого смущения, когда до меня доходит, что моя промежность совершенно обнажена и мужчина моей мечты наблюдает ее под таким откровенным ракурсом.
Интересно, все ли у меня там в порядке? Утром я, конечно, тщательно подмывалась, а в обед обрабатывала половые органы влажными салфетками… Но все равно бы предпочла сменить позу. А то мне как-то не по себе.
– Антон, я… Мне…  – интуитивно свожу колени, чтобы хоть как-то прикрыться от обжигающего взора Пеплова, но он не позволяет мне этого сделать.
Его застывшие на моих икрах пальцы вонзаются в кожу с новой силой, удерживая задранные ноги на расстоянии двадцати сантиметров друг от друга. Замечаю, как натягивается ткань трусов, которые сейчас вздернуты до лодыжек, и в порыве невыносимого острого стыда снова закусываю губу.
– Я хочу, чтобы ты потрогала себя, – слышу хриплый приказ, и, не веря собственным ушам, шумно сглатываю.
Нет-нет, только не сейчас! Я не могу делать это при нем! Не могу!
– Пожалуйста, не заставляй меня, – тихо прошу я, ощущая, как не только лицо, но и все тело наливается краской смятения.
– Ты ведь ласкаешь себя, Камила? – не обращая внимания на мои протесты, спрашивает Пеплов, а затем слуха касается звук расстегивающейся молнии.
– Я не… О, боже… Я….
– Отвечай, – жестко обрывает он.
– Да… Да, – мой ответ больше похож на всхлип.
– Умница. У теперь покажи, как ты это делаешь, – его голос звучит тихо, но невообразимо повелительно.
– Антон, я… Я не хочу, – не в силах совладать со смущением шепчу я. – Не могу, когда ты смотришь…
На секунду мне кажется, что Пеплов сжалится надо мной: разрешит опустить ноги, и мы займемся классическим, нежным и неторопливым сексом, как в кино… Но этот человек, похоже, абсолютно не привык к отказам и не настроен отступать от намеченного плана.
Стремительным движением он сдергивает с меня трусы и, скомкав их в ладони, нависает надо мной. Затем его рука ложится мне на лицо и легким надавливанием на челюстно-височный сустав заставляет мой рот раскрыться. Я не успеваю ни возразить, ни вскрикнуть, потому что дальше все происходит мгновенно – гипнотизируя меня застланным пеленой похоти взглядом, Антон заталкивает тонкую кружевную ткань мне в рот и угрожающе тихо произносит:
– Заткнись и начинай мастурбировать. Тебе нечего стесняться, слышишь? Ты охуенно красивая.
Наверное, я извращенка. Иначе почему эта грубость меня так заводит? Почему вместе с обидой и возмущением я ощущаю предательски сильный приток возбуждения? Почему моя промежность ноет и содрогается, умоляя к ней прикоснуться?
Несколько раз хлопаю ресницами, демонстрируя Антону свое повиновение, и его широкая фигура, нависающая надо мной мрачным коршуном, отстраняется. Он делает несколько шагов по диагонали назад и достает из штанов слегка покачивающийся от напряжения член.
Тогда в полумраке его спальни мне не показалось – у него действительно большой. Антон обхватывает рукой свой массивный орган и несколько раз проводит по нему вверх-вниз, сжимая головку. Это бесстыдное, на первый взгляд, движение пробуждает во мне целую бурю сексуальной энергии, и я, отринув остатки стеснения, осторожно кладу средний палец на клитор.
Слегка надавливаю, мну, обвожу кругами взбухший бугорок, и неожиданно ловлю себя на мысли, что пристальный взгляд Антона меня заводит. Да, черт возьми, мне нравится видеть в его глазах этот шторм страсти, эту неукротимую стихию, которая подстегивает нас обоих творить запредельные вещи.
– Продолжай, Камила, – одобрительно хрипит Пеплов. – Покажи, какая ты мокрая.