Восходящая бессмертная (ЛП)

— Я думаю, тебе действительно нужно было выйти, — криво сказала Стефани, ее раздражение по поводу собаки улетучилось при этом доказательстве того, что она не давала ей спать по какой-то причине.
Внутренне пожав плечами, она наклонилась, чтобы поднять корзину, ее нос дернулся от доносившегося от нее запаха. Стефани не узнала запаха, за исключением того, что это была какая-то выпечка, но она громко застонала, когда отдернула кухонное полотенце, лежащее на корзине, и увидела, что оно накрывало лакомствами.
— Булочки, — простонала она, опуская голову, чтобы глубоко вдохнуть. Боже, они хорошо пахли.
— «Извини. Я не хотел тебя будить».
Стефани напряглась от этого низкого баритона и резко подняла голову, чтобы безучастно взглянуть на Торна. Мужчина стоял в конце дорожки, спокойно гладя обожающую Трикси, глядя на Стефани, и теперь она поняла, что внезапное желание Трикси выйти на улицу не имело ничего общего с необходимостью облегчиться. Она услышала, почувствовала или просто почуяла, что Торн был здесь и хотела его видеть.
«Я подумал, что будет достаточно безопасно оставить их на крыльце и уйти. Я не думал, что Трикси поднимет шум из-за того, что я ползаю снаружи.
«Ты не ползал вокруг. Ты принес мне вкусную выпечку с ягодами, — тут же сказала Стефани, а затем нахмурилась и спросила: — Где ты нашел Berry Pickers (
Грабли для сбора ягод или подборщик ягод — это инструмент для сбора ягод.
)? Я думала. ". Она позволила своему голосу умолкнуть, чтобы не сказать, что его крылья сделали бы это невозможным.
«Я не знаю, что такое Berry Pickers, но я ничего не брал. Твоя сестра заказала в бакалейной лавке малину, а у Дрины в шкафах были шоколад, мука и прочее, так что я сам их сделал, — заверил ее Торн, не выглядя обиженным.
Стефани безучастно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на булочки. Это были огромные золотые треугольники с кусочками шоколада и малины. Они выглядели идеально. И он их испек? Эти два пункта, казалось, никак не хотели укладываться в ее голове. Они просто не шли вместе. Торн умел печь.
«Вау, он умеет печь», — подумала она и вытащила одну булку из корзины, поднесла ко рту, откусила, а потом закрыла глаза и застонала, пока жевала.
«Боже мой! Так хорошо, — провозгласила она, как только проглотила кусочек. Открыв глаза, Стефани недоверчиво посмотрела в его сторону. «Ты испек это? Сам? Типа, ты умеешь готовить?
— Да? — сказал Торн, неуверенно растягивая слово, как будто не понимая, почему это может быть проблемой.
«Ты умеешь готовить и принес мне вкусности. О-мой-Бог-я-думаю-я-люблю-тебя, — взвизгнула Стефани, откусила еще кусочек булочки и отвернулась. Войдя в дом с корзиной в руке, она пробормотала: «Хочу кофе. Заходи, — откусив слоеное лакомство и, оставив его следовать за собой, направилась к кофе-машине.
Торн тупо уставился на дверь, которую Стефани оставила открытой, ее слова звенели у него в ушах. О-мой-Бог-я-думаю-я-люблю-тебя. Что ж, это было. . Черт, подумал он.
Торн знал, что она несерьезно, но слова просверлили себе путь в его голове, а затем устремились на юг, к груди, застряв там, как изжога. Мысль о том, что его любит такая женщина, как она, причиняла ему боль, и он не был уверен, что ему это нравится.
Покачав головой, он взглянул на Трикси. «Как ты думаешь, она достаточно проснулась, чтобы понять, что на ней только очень маленькая белая футболка, которая не прикрывает ее черные трусики, на которых написано Badass Bitch?»
Видимо, не так впечатленная скудным нарядом, как Торн, Трикси прислонилась к нему и зевнула. Да, вид Стефани в этих крошечных черных трусиках и обтягивающей футболке, которая заканчивалась чуть ниже ее груди без бюстгальтера, заставил Торна пускать слюни. Он едва успел прохрипеть извинения за то, что разбудил ее, и теперь чувствовал, что это было самое глупое, что он мог сказать. Торн признал, что он определенно не был сладкоежкой, но сказал боксеру: «Я приму твой совершенно незаинтересованный зевок как отказ».
 
Когда это не вызвало никакой реакции со стороны собаки, он спросил: «Как ты думаешь, насколько она расстроится, когда осознает?»
Внезапный вскрик испуга изнутри привлек его взгляд к открытой двери. Когда за звуком последовал звук бегущих ног, который с каждым шагом становился все более отдаленным, Торн криво улыбнулся. — Думаю, это ответ на вопрос.
Покачав головой, он в последний раз погладил Трикси, а затем двинулся вперед, на ходу стаскивая с плеча рюкзак. «Давай девчонка. Мы приготовим твоей маме кофе, чтобы помочь ей справиться со смущением, когда она вернется одетая. И она сможет спрятать свое лицо за чашкой.
Он провел Трикси внутрь и направился на кухню. Он поставил свой рюкзак на остров, где они завтракали, а затем пошел к кофеварке в противоположном конце кухни.
Торн сделал кофе сначала Стефани. Ванильный лесной орех с одним сахаром и двумя капельками сливок мокко, вспомнил он и пошел к холодильнику, чтобы взять сливки, как только он настроил и запустил Keurig. Как и утром, сливочник стоял на нижней полке у правой двери. Торн схватил его и начал закрывать дверь, но остановился, когда мельком увидел что-то темно-красное на левой стороне холодильника. Открыв левую дверь, он с любопытством уставился на пакеты с кровью, аккуратно сложенный на верхней полке.
Пакетов было довольно много, больше двух десятков, может быть, даже три дюжины. Это заставило его задаться вопросом, сколько она должна потреблять крови в день. Магда, одна из бессмертных, с которой у него была короткая интрижка на острове, сказала ему, что количество крови, необходимое бессмертному в день, у всех разная. Некоторые пожилые бессмертные могли даже несколько дней обходиться без еды, в то время как самым молодым или новообращенным обычно требовалось до дюжины пакетов в день.
Звук голоса Стефани привлек его внимание и заставил слегка повернуть голову, чтобы прислушаться, но Торн не мог понять, что она говорит. Подумав, что она, вероятно, разговаривает с Трикси, что он уже видел раньше, он закрыл дверцу холодильника и повернулся, чтобы отнести сливки обратно к кофемашине.
Он только что закончил готовить кофе для Стефани и начал готовить свой, когда краем глаза заметил Трикси. Боксер лежал на собачьей подстилке рядом с обеденным столом и грыз кость. Тем не менее голос Стефани все еще можно было слышать откуда-то с другой стороны дома, низкое бормотание, которое вызвало у него крайнее любопытство.
После недолгого колебания он взял кофе Стефани и последовал на звук ее голоса через гостиную, в холл, а затем к закрытой двери комнаты слева. Остановившись там, он прислушался, теперь в состоянии слышать, что она говорила.
— Точно, Феликс? Я имею в виду, что обычно я бываю здесь одна и могу гулять голой снаружи, и никто этого не увидит, — взволнованно пробормотала она. Торн находил довольно милым то, что она разговаривала со своими питомцами, и задавался вопросом, все ли владельцы домашних животных делают это. У него самого никогда не было питомца, хотя он всегда хотел его. Он представлял себе, что Трикси и Феликс проделали долгий путь, чтобы скрасить одиночество, которое Стефани должна чувствовать, учитывая обстоятельства, заставляющие ее избегать других. Очень похоже на него, действительно, подумал он. Хотя их обстоятельства были разными, Торн понимал одиночество почти уединенного существования.
«Ты же не думаешь, что он подумал, что я знала, что он был там, и намеренно оделась так для него или что-то в этом роде, не так ли?»
Брови Торна приподнялись при этих словах. Он ни на минуту не подумал об этом. Особенно с ее растрепанным внешним видом и мутными, налитыми кровью глазами. Было очевидно, что она только что проснулась. Отсюда его извинения за то, что разбудил ее.
«Не то чтобы я бы не стала, если бы знала, что он там», — сказала теперь Стефани. «Я имею в виду, что этот парень очень сексуальный и заводной, и я бы оделась для него, если бы знала, что он будет на моем крыльце. Но я бы наверняка выбрала что-нибудь сексуальное, а не этот нелепый наряд».