Восходящая бессмертная (ЛП)

— Каково это летать?
Вопрос вернул его внимание к Стефани, и он обдумал вопрос, но через мгновение признался: «Я не уверен, что на это ответить».
Стефани подняла брови. «Ты не летаешь? Подожди, — быстро добавила она, — я знаю, что ты летаешь. Ты прилетел на материк, чтобы предупредить Люциана и остальных, — напомнила она ему, как будто он мог забыть об этом.
«Да. Но. ". Он сделал паузу, пытаясь придумать, как объяснить ей свою проблему, а затем спросил: «Что бы ты ответила, если бы человек без ног спросил, каково это ходить?»
Стефани откинулась на спинку кресла, на мгновение задумавшись, а затем поморщилась. «Я понимаю, что ты имеешь в виду», — призналась она, но затем слабо улыбнулась и добавила: «Но я думаю, что ты на самом деле только что ответил на вопрос своим вопросом».
«Да?» — спросил он с удивлением.
Она кивнула. «Для человека без ног ходьба будет…. свободой, которой он никогда не знал. Думаю, это то же самое, что иметь крылья и летать».
Брови Торна поднялись. Стефани была права, конечно.
«Хорошо, тогда я задам тебе более простой вопрос», — объявила она, а затем оперлась локтями на остров, подперла подбородок ладонями и спросила: «Как ты научился летать?»
Торн поморщился, вспомнив. «Ты слышала выражение тони или плыви?»
«Да. Конечно.»
— Ну, это было также, — мрачно сказал он ей. «Уиллис, один из людей Дресслера, сбросил меня со скалы перед нашим коттеджем. Это было «лети или умри».
Ее глаза расширились от ужаса. «Действительно?»
Торн кивнул.
«Нарочно?» — она спросила.
«Да. Судя по всему, Дресслер хотел знать, умею ли я летать, поэтому отправил Уиллиса с инструкциями, что делать. Он зашел в коттедж посреди дня, схватил меня, потащил к скале, а мама и Мария последовали за нами, истерически крича и пытаясь забрать меня. Однако им это не удалось, и на краю обрыва он извинился, сказал, что это было по приказу моего отца, и подбросил меня в воздух, — сказал ей Торн. «Мне было четыре с половиной года».
— Боже мой, вот ублюдок, — выдохнула Стефани. — Я не могу поверить, что он… Но ты полетел? — спросила она с беспокойством. «Конечно, раз ты здесь и все еще жив».
Торн пожал плечами. «В основном я думаю, что в тот раз я просто больше планировал, чем летал». Криво улыбаясь, он добавил: «Хотя я все равно больше планирую, чем машу крыльями, как правило, только когда поднимаюсь в воздух».
Стефани, казалось, даже не слышала этого; она медленно покачала головой с ужасом на лице и спросила: «А что, если бы ты не смог? Что, если бы ты просто упал, как камень? Ты мог умереть. Я имею в виду, я думала, что он просто сумасшедший ученый, но он чертов психопат.
Он не спорил с ней. Дресслер был психопатом и причинил боль многим людям. Вот почему Торн не признавал никаких отношений с человеком, который технически был его отцом. Может быть. Он не был на сто процентов уверен, что ДНК этого человека была где-то внутри него. Этот ублюдок добавил в оплодотворенную яйцеклетку, которая в конечном итоге стала им, столько различных разновидностей ДНК животных, что это могло уничтожить все следы ДНК Дресслера. По крайней мере, так говорил себе Торн. Он ненавидел иметь какую-либо связь с этим человеком, не говоря уже о том, чтобы быть результатом его семени. Он, конечно, не считал его отцом.
— Вау, — пробормотала Стефани и встала, чтобы собрать свою тарелку и столовые приборы. «В этом мире слишком много подлых, сумасшедших ублюдков».
Торн проворчал что-то вроде согласия, когда тоже встал и начал собирать продукты.
«И этот сумасшедший засранец ухитрился пройти оборот и теперь он сумасшедший бессмертный засранец», — с отвращением заметила Стефани, топая к раковине.
— Возможно, — согласился Торн, следуя за ней с собранными предметами. «Возможно, нам повезло, и он не пережил оборот, а умер после побега из Венесуэлы». Он заметил, как Стефани напряглась при этих словах, и заподозрил, что ей известно, что этот человек все еще жив. Не желая это слышать, Торн быстро добавил: «Даже если он жив, я сомневаюсь, что он счастлив».
 
«Что?» — спросила она с удивлением, отрываясь от ополаскивания тарелки. «Почему?»
«Насколько я знаю, он был высокомерным ослом, который наслаждался деньгами и всеми почестями своего положения уважаемого профессора», — сказал Торн. «Теперь он в бегах, почестей больше нет, а с тех пор, как моя мать закрыла их счета и перевела свои деньги туда, где он не сможет их достать, денег больше нет».
— Пока он не возьмет под свой контроль какого-нибудь бедного, ничего не подозревающего смертного и не заберет его деньги, — сухо сказала она.
Торн нахмурился из-за такой возможности, когда собака вдруг залаяла.
Стефани оглянулась туда, где боксер стоял у двери, и вздохнула. — Правда, Трикси? — спросила она, как бы ожидая ответа, а затем поморщилась и сказала: — Хотя, если подумать, я не припомню, чтобы ты ходила на горшок, пока мы гуляли.
Боксер снова залаял, словно в ответ, и Стефани раздраженно фыркнула. «О, очень хорошо, просто позволь мне поставить посуду в посудомоечную машину, и мы выйдем на улицу».
Встряхнувшись от удивления, Торн взялся помочь ей быстро убраться на кухне.
  
Глава 5
 
— Жарко, — прокомментировала Стефани, когда они вышли на крыльцо, и их встретила стена влажного тепла.
— Хм, — пробормотал Торн, закрывая дверь как раз вовремя, чтобы кот не вышел за ними. — Разве обычно не бывает так жарко?
— Не в мае, — сказала она, следуя за боксером по четырем коротким ступеням к каменному патио, а затем подойдя к столу и стульям под открытым навесом слева от дорожки. «Хотя я полагаю, что это неправда. Погода, вероятно, будет меняться в течение следующих нескольких недель. Очень жарко, а потом по легче или даже прохладно. Известно, что в другие годы в мае у нас бывают даже короткие умеренные снегопады, так что….». Она пожала плечами и села на один из стульев у стола. «Никогда не знаешь, что получишь в это время года. Но подожди еще месяц, и погода будет стабильной и безумно жаркой, — сказала она ему, а затем нахмурилась и спросила: — Как думаешь, ты будешь здесь через месяц?
Торн остановился и прислонился плечом к одной из деревянных балок, поддерживающих металлическую крышу навеса, его взгляд проследил за Трикси, пока она обнюхивала небольшой огороженный дворик между каменным патио и песчаной дорожкой, ведущей к пляжу. «Хороший вопрос. Сначала я думал, что пробуду здесь всего неделю, может две. Но, видимо, все сложнее, чем ожидалось».
«Что именно?» — мягко спросила она.
Торн заколебался и на мгновение посмотрел на озеро, прежде чем пренебрежительно сказать: — Просто кое-что.
Стефани молчала. Она была немного разочарована тем, что он не признался, что был здесь, чтобы удалить свои крылья, но полагала, что это было бы слишком, чтобы ожидать, что он будет доверять ей настолько, чтобы выболтать такую интимную и личную информацию в этот момент. Однако ей хотелось, чтобы он это сделал, потому что она действительно хотела знать, почему он хотел избавиться от своих крыльев.
Ее взгляд скользнул вниз по его телу, следуя за изгибом крыльев, плотно прижатых к его спине. Для нее они были прекрасны. Потрясающе даже. И она подумала, что, должно быть, это потрясающе — уметь летать. Стефани даже представить себе не могла, какая свобода связана с этой способностью. Каким, должно быть, был мир, когда он парил над землей, с солнцем за спиной и ветром в лицо. Почему он отказывается от этого?
«Что это такое?»
Стефани оторвалась от восхищения крыльями Торна и вопросительно взглянула на него.
«Я услышал жужжание внутри дома, — объяснил он.
Подняв брови, Стефани встала и поспешила к двери, открыв ее как раз в тот момент, когда прозвучал второй сигнал. Узнав в нем сигнал с ворот, она взглянула на настенные часы и поспешила через прихожую, обогнула кухонную стойку и направилась к монитору в дальнем конце острова.