Марголеана. Имя мне Тьма

Решетников вдруг взял под локоть Эвелину, дежурившую у стола с закусками, и отвел ее за колонну.
Поставив поднос на край стола, Ирина прислушалась.
– Ну надо же! Какая услада для глаз. И почему такая красавица не встречалась мне раньше? – громким шепотом поинтересовался Владимир Решетников.
Эвелина с тихим смехом высвободила руку.
– Может, плохо смотрели, Владимир Эдуардович? – спокойно осведомилась она. – Я работаю в музее несколько лет.
– Я здесь практически не бываю, – признался Решетников. – Видимо, зря. Стоит приезжать почаще. Так чем ты занята сегодня вечером?
– А мы уже на «ты»?
– Ну а чего время терять? Так что планируешь после этой дурацкой вечеринки?
– И почему вы этим так интересуетесь?
– Могли бы узнать друг друга получше, – ухмыльнулся Решетников. – Должен же я знать сотрудников учреждения, которое моя семья спонсирует уже столько лет!
– После презентации я буду сильно занята, – с притворным сожалением вздохнула Эвелина. – Видимо, в другой раз, Владимир Эдуардович.
– Ты сразу-то не отказывайся. Я ведь могу и зарплату тебе выбить побольше, если захочешь. Только попроси. Шеф твой вот у меня где. – И он продемонстрировал огромный, крепко сжатый кулак.
– Спасибо, меня все вполне устраивает. – Эвелина попыталась отойти, но Решетников снова схватил ее за руку.
Ирина поражалась выдержке этой женщины. На ее месте она давно подняла бы крик и устроила скандал.
– Если не сегодня, то когда? – не унимался Решетников. – Назови мне место и время.
– Владимир Эдуардович! – укоризненно улыбнулась в ответ Эвелина. – Вы же здесь с супругой. А что Наталья Станиславовна подумает, если вас сейчас услышит?
– Да какая она мне супруга, – презрительно фыркнул Владимир, но на всякий случай поинтересовался: – А вы что, с ней знакомы?
– Да, и, кажется, вижу ее неподалеку, – сказала Эвелина и пошла прочь.
На этот раз Решетников не стал ее удерживать. Он приблизился к столу и принялся увлеченно рассматривать содержимое больших тарелок. Ирина недовольно поморщилась. Не зря этот тип ей не нравился. Настоящий мерзавец.
На столе ровными рядами выстроились наполненные бокалы. Ирина принялась расставлять их на подносе, и тут у нее за спиной прошла какая-то женщина. Повернувшись, Ирина узнала Наталью. Она предложила той бокал, но женщина не удостоила ее взглядом. Ирина пожала плечами – не очень-то и хотелось, – но вдруг поняла, что Наталья направляется к Решетникову. На всякий случай Ирина чуток замедлилась.
– Мог бы хоть в моем присутствии не распускать руки, – холодно сказала Наталья Владимиру.
Но тот ничуть не испугался. Напротив, разозлился так, что щеки побелели.
– Вот только не надо устраивать мне сцен, – буркнул он, оглядываясь по сторонам. – Рот закрой. На нас люди смотрят.
– Ты столько лет затыкаешь мне рот, но больше я молчать не буду! – прошипела Наталья. – Мне осточертело твое хамское отношение!
– Могла бы и не приезжать, – пожал плечами Решетников. – Тебя сюда никто не приглашал.
– Приглашали всю семью!
– Но ты не являешься ее членом, – последовал ответ.
Наталья осеклась.
– А потише нельзя? Наша дочь здесь, – уже сдержаннее сказала она.
– Вот и читай свои морали ей, – бросил Владимир Решетников и, легонько оттолкнув ее плечом, отправился вслед за Эвелиной Крыловой.
Наталья проводила его ненавидящим взглядом. Она стояла, обхватив себя за плечи и нервно вздрагивая, будто пытаясь сдержать подступающие слезы.
Ирина взяла заставленный бокалами поднос и, стараясь не шуметь, удалилась в соседний зал. Здесь было столько всего интересного, но сейчас следовало стать бесшумной тенью. Ничего, придет и ее время, но пока нужно соблюдать крайнюю осторожность.
 
Глава 8
 
Господин Сэнтери
 
Зинаида Николаевна Решетникова сразу приметила в толпе этого старика, но не ожидала, что он подойдет к ней и заговорит. Высокий, худой, с аристократическими чертами лица и белоснежными волосами, в дорогих черных очках. Костюм тоже был недешевый, как и туфли из натуральной кожи. Правой рукой старик опирался на длинную белую трость с изящной резной рукоятью из искусственного стекла. Его сопровождала приземистая женщина средних лет с короткой стрижкой и в строгом темном костюме.
  
– Добрый день, госпожа Решетникова, – приблизившись, учтиво поздоровался старик. – Не мог не подойти и не выразить вам свое почтение. Я хорошо знал вашего мужа. Вернее, обоих мужей.
– Правда? – удивилась Зинаида Николаевна.
– Не каждая женщина может похвастаться тем, что была замужем за двумя братьями и стала вдовой каждого из них. Как прискорбно, что оба они оставили этот мир.
– А вы…
– О, позвольте представиться, – спохватился старик. – Нестор Сэнтери.
– Странно, – задумалась Зинаида Николаевна. – На память я пока не жалуюсь, но ни один из моих мужей никогда о вас не упоминал.
– В этом нет ничего удивительного, – улыбнулся Сэнтери, продемонстрировав белоснежные, явно искусственные зубы. – Нас связывали исключительно деловые отношения, а о делах они, наверное, дома не говорили. К тому же я довольно редко бываю в России. Я происхожу из древнего греческого рода.
– Что ж, приятно познакомиться. И что привело вас сюда на этот раз, господин Сэнтери?
– Эта замечательная выставка, разумеется. Я никак не мог ее пропустить. Мария, – обратился он к своей мужеподобной спутнице, – я с удовольствием выпил бы чего-нибудь.
Мария мгновенно исчезла в толпе, но вскоре вернулась с двумя полными бокалами. Один она вложила в руку Нестора, второй молча протянула Зинаиде Николаевне. Решетникова поблагодарила ее улыбкой.
– Когда опубликовали каталог артефактов, которые будут представлены на выставке, я весьма удивился, – продолжил Нестор. – Дело в том, что я сам – заядлый коллекционер антикварных вещей. На этой почве мы и подружились когда-то с братьями Решетниковыми. И меня давно интересует венец Марголеаны… Слышали о таком?
– Разумеется, – подтвердила Зинаида Николаевна. – Эта корона недавно обнаружилась в наших запасниках.
– Ваш супруг Эдуард отчего-то уверял меня, что давно избавился от этого предмета, а тот, оказывается, все эти годы хранился в вашей семье. Почему он лгал – отдельный вопрос. Пусть это останется на его совести. Я столько раз пытался уговорить Эдуарда продать мне венец за любые деньги. Но он был непреклонен… – Старик сделал большой глоток. – Конечно, я могу его понять. Какой коллекционер согласится по доброй воле расстаться со столь редким экземпляром! Проще солгать, что у тебя его нет, чем бесконечно отбиваться от просьб и предложений. – Сэнтери сухо рассмеялся. – Но вот теперь я снова здесь. Может быть, вы исполните мою мечту, госпожа Решетникова? За ценой дело не станет.
– Надо же, я совершенно не в курсе этой истории… – протянула Зинаида Николаевна.
– Продайте мне венец, прошу! Неужели он для вас имеет какую-то ценность?
– Я бы так не сказала, – покачала головой Решетникова.
– Думаю, мы сможем с вами договориться!
– Можно нескромный вопрос, господин Сэнтери?
– Да, разумеется.
– Эта трость, эти очки…
– О, вы угадали, – кивнул Нестор. – Я слеп, как крот.
– Но я не понимаю… Отчего же тогда такой интерес к различным древностям? Вы ведь их даже не видите, – неловко пробормотала Зинаида Николаевна.
– Все верно. Но зато я могу их трогать, осязать, чувствовать их энергию. – Нестор опустошил свой бокал и протянул его Марии. – И потом, у меня ведь есть семья. Все члены нашего семейства одержимы коллекционированием, особенно когда дело касается предметов, связанных с магией и оккультизмом. Венец Марголеаны стал бы для нас весьма ценным приобретением.
– Я наводила справки об этом венце, когда он только появился в нашей коллекции. Было это без малого полвека назад. И на самом деле никакой особой ценности он не представляет.