Я стану твоим рыцарем

Разве не жестоко, что он высмеял её за то, над чем она была не вольна? Разве человек может вот так, по дуновению ветерка полюбить или разлюбить? Только за это она осуждала его. Но, пожалуй, больше заниматься с ним она не сможет. Не сможет смотреть ему в глаза и вспоминать эти жестокие слова. Как будто она когда-то пыталась его соблазнить!
Джейн скривилась как от боли. Теперь ей придётся самой искать себе учителей. И попросить некого. К Тавиру она абсолютно точно никогда не пойдёт. Мелькнула мысль о Наставнике, но тут же пропала. Она дала обещание. И она не нарушит его. Значит придётся искать Читающих где-то за пределами столицы. Вот и повод нашёлся, чтобы уехать. И лучше это сделать во время бала, когда все будут заняты на празднике и никому не будет до неё дело. Поехать куда-нибудь в провинцию, снять небольшой домик и пожить там, спокойно и свободно. Там никто не будет знать о её Даре и никто не будет от неё шарахаться. Да. Точно. Так она и поступит.
Джейн вытерла слёзы и взяла тетрадь. Сейчас она запишет, что взять с собой, чтобы не забыть. Открыла тетрадь на первой странице и сжала губы. Перед ней красовался профиль профессора и подпись – профессор Тобиас Ритар. Она как-то сделала этот набросок и сама же забыла. А теперь он словно жёг ей глаза. Вырвать и выбросить? Она не могла. В чём он виноват? В том, что жесток, ироничен, и вообще противен до бешенства? Так она знала, что он такой. И всё-таки – он лучший. И другого ей не надо. Ненавидеть его вместе со всеми было бы спокойнее, тем более, что её любви он не желает. Но она не могла.
– Тобиас! – Произнесла вслух, глядя на набросок. Так глупо! Она разговаривает с портретом. И всё-таки это имя отдавалось в ней болью и радостью. Что-то такое, чему она сама не могла дать названия. Словно она давным-давно его знала и так тесно переплела свою жизнь с его, что вовек не распутаешь. Если бы только она могла сказать ему то, что чувствует! Но он ведь читал её. Значит для него это ничего не значит. Она вздохнула.
За ужином она почти ничего не ела и ночь не принесла покоя. Поворочавшись несколько часов в постели, Джейн встала, накинула плащ и вышла в сад. Здесь уже чувствовалось дыхание весны. Аллея была пустынна, дом спал и только фонари горели, разгоняя мрак. Неужели теперь такой мрак будет в её жизни всегда, а весна и день так и не наступит? Ответа на этот вопрос так и не было. Но стены дома душили её, словно мешая вздохнуть. Почти до рассвета она в тишине и одиночестве бродила по заснеженному саду, а утром забылась беспокойным сном, в котором профессор Ритар снова и снова повторял ей обидные и колкие слова:
– Мне не нужна ваша любовь, госпожа Фелина, зарубите себе на носу. Вы – ничтожество. Я люблю только свою Кэти.
Он отворачивался и уходил, а она звала его и… не просыпалась. Сон просто повторялся сначала.
А утром, к ней, бледной и не выспавшейся, с кругами под глазами и опухшими от слёз веками, постучала служанка.
– Госпожа, там господин Деверси просит его принять.
 
Глава 13
 
Фредерик значит явился! Джейн чувствовала презрение и злость. Профессора она хотя бы могла понять. А вот таких мотов и прожигателей жизни, как Фредерик и его друзья – никогда.
– Передайте ему, что я не желаю его видеть. Ни сейчас, ни когда-либо впредь. – Зло отчеканила она. О, теперь она кажется становится похожа характером на человека, в которого так неосмотрительно и глупо влюбилась.
Она усмехнулась, потом скривила губы. Слёзы снова навернулись на глаза. Глупые и злые слёзы. Джейн сглотнула их и отправилась завтракать. К обеду список вещей был готов. Собираться, пожалуй, ещё рано. Надо сначала разузнать, где живут сильные Читающие, а потом уже думать о поездке туда. Снять домик она сможет и на месте, а поживёт пока в гостинице.
После обеда она надумала прогуляться до городской библиотеки. Правильно, где ещё искать информацию, если не там. Она подошла к окну, желая вдохнуть такой свежий уже почти весенний воздух и увидела знакомую фигуру в саду. Фредерик маячил у неё перед окнами. Он что, так с утра тут и стоит? Джейн сжала губы и отвернулась. Видеть его не хотелось. Она никуда сегодня не пойдёт. А если он и завтра продолжит тут стоять – вызовет гвардейцев. Всё-таки это её дом. Хочет гулять – пусть прогуливается за забором. Можно, конечно, приказать слугам вышвырнуть его, но… Джейн не хотела уподобляться богатым вершителям чужих судеб. Хочет стоять – пусть стоит. Это не её дело.
 
До вечера она нашла чем себя занять – перечитывала книги, решала какие платья возьмёт с собой, а какие оставит. Это помогало хоть немного, но отвлечься, не думать о том, что она больше никогда не увидит профессора Ритара. Никогда. Какое большое и чужое слово. А ещё в нём звучит отчаянье. За всю жизнь больше никогда.
Вечером Джейн выглянула в окно. Фредерик всё ещё стоял там. Сумасшедший! Она поплотнее задёрнула шторы и легла спать. Как ни странно, спала она хорошо, вот только ей опять снился профессор, который разворачивался к ней спиной и уходил. Она бежала за ним, кричала, просила взять с собой. Но он неумолимо шёл вперёд.
Джейн проснулась от собственного крика со слезами на глазах. Кое-как собралась и отправилась на завтрак. А после завтрака к ней пришла служанка.
– Госпожа, – на её лице читалась какая-то растерянность. – господин Деверси просит принять его. Он сказал, что никуда не уйдёт, пока вы не примете его. Он эту ночь всю простоял в саду. А на улице то ведь не лето.
Давит на совесть значит? Но Джейн действительно не хотела, чтобы кто-то погиб из-за её жестокосердия. Фредерик не стоит того. Даже интересно, что он может ей сказать.
– Хорошо, – немного помедлив ответила она. – Пусть войдёт.
И прошла в гостиную ожидать его.
– Джейн! – Фредерик как только вошёл сразу подскочил к ней. – Прости меня! Дай мне возможность объясниться. Я всё расскажу. Пожалуйста, только выслушай меня!
– Хорошо, – она повернулась к нему. – Я слушаю тебя, Фредерик.
Он потупился, словно не знал, как начать. Смущение очень шло ему, делая такие ещё мальчишеские черты более мужественными. Но Джейн поймала себя на мысли о том, что смотрит на него как на друга или брата и не больше. Поэтому и его предательство не ранило так больно, как могло бы.
– Я… – Начал он, а потом немного помолчал и словно ринулся в омут с головой. – Послушай, твой дядя давно говорил, что у него есть замечательная племянница. Ещё года четыре назад начал об этом разговоры. Мой отец, разумеется их поддерживал. Они были очень дружны с твоим дядей. Я это всё слышал, но мне не хотелось жениться. Не на тебе, а вообще, понимаешь, Джейн! – Он умоляюще на неё посмотрел, словно прося прощения. Но за что?
– И что? Причём здесь пари? – Ей действительно было интересно. Только ответит ли он?
– Понимаешь, я… Ну… – Фредерик замялся. – Я хотел доказать друзьям, что давно уже самостоятельный, что могу сам принимать решения. Ничего личного. Что могу и имею право, как отказываться от свадьбы, так и жениться сам. Понимаешь, сам, а не по воле отца. Я не имел ничего против тебя. Я ведь тебя даже не видел. Я думал, что ну объявлю тебя невестой, а потом… – Он замялся, видимо, подыскивая нужное слово.
– А потом скажешь, что только забавлялся и это было ошибкой, – жёстко закончила за него Джейн. И вот за этого хлыща хотел выдать её дядя?
– Я не… – Вскочил Фредерик, а потом потупился. – Ну да. Я думал, что так наверное и поступил бы. Но увидев тебя, не смог остаться безучастным. Да и кто бы смог Джейн, – он вдруг встал перед ней на одно колено. – Я влюбился в тебя сразу, как увидел. И тогда же сказал друзьям, что проиграл в споре и отдал им бутылку вина. Я не прошу тебя ответить на мои чувства. Только одного прошу – не гони меня пожалуйста. – И Фредерик смотрел на неё с такой мольбой во взгляде, что Джейн поневоле смягчилась. Только на одно мгновенье, на одно несчастное мгновенье, вместо Фредди она увидела перед собой на коленях профессора Ритара и едва позорно не разревелась. Что ей до Фредерика и всех остальных, когда он никогда больше даже не посмотрит на неё!