Оставить на память (СИ)
Он пинком отбросил тянущиеся к нему руки.
— Ты, дорогая, конченная наркоманка. Если сейчас взять у тебя кровь на анализ, он покажет столько запрещённых веществ, что ни один суд не оставит с тобой ребёнка. Это тебе не Россия, детка, где могут закрыть глаза на моральный облик матери. Тут тебя лишат прав в один момент. И ты больше никогда не увидишь свою дочь. Будешь умолять и ползать у меня в ногах, чтобы я позволил тебе хотя бы сказать, что с ней происходит. Теперь ты понимаешь, что я могу?
Ника качала головой, отказываясь верить. Он пообещал оставить Марго в живых, но ведь не сказал ни слова, что оставит её с Никой.
Подлый, мерзкий ублюдок!
Но что она могла сделать, когда у неё не было даже сил встать? Ни денег, ни власти, ни связей. А тот, кто мог бы помочь, даже не знал, что она нуждается в его помощи.
Глава 29
Проезжая мимо знакомой бетонной конструкции аэропорта Брайтона, Генри завидел на взлётной полосе уже готовый Embraer. Частный джет сильно выделялся среди легкомоторных самолётов, обычно взлетающих с этого аэродрома. Возле трапа его ждал полковник, чья гавайская рубашка ярким пятном пестрела на фоне самолёта. Рядом с ним возвышалась стройная фигура Свена, одетого в форму стюарда.
И ещё одна фигура, которую он не ожидал здесь увидеть — Алекс. Все трое обернулись в его сторону, стоило ему подъехать к самолёту.
— А ты что здесь делаешь? — Генри кивнул сербу. Внутри поднималась необъяснимая злость на Алекса. Ещё с того дня, как он сообщил Войту, что упустил Тарасова. Хотя он понимал, что это чувство совсем необосновано. Он сам должен был всё контролировать.
— Я тоже ответственен за то, что произошло… если произошло, — Алекс развёл руками с понурым видом.
Генри встал перед ним, стараясь скрыть раздражение.
— Если на ней был жучок, то в том нет твоей вины.
— Я его упустил. И должен как-то искупить свою ошибку. Ты что-нибудь выяснил?
Все трое уставились на него, будто ждали хороших новостей. Но порадовать было нечем.
— Томас видел два голубых внедорожника Audi, отъезжающих от причала, — Генри опустил взгляд. — Не самая популярная марка машины в Норвегии. Номер он не разглядел, но кто-то из свидетелей видел, что в одну из машин положили женщину… без чувств.
— А девочка? — спросил полковник.
Генри лишь покачал головой. И это было самое страшное. Вполне может быть, что маленького ребёнка просто не заметили. Но что, если… Войт подавил спазм внутри.
— Это было около получаса назад. С ними по меньшей мере четыре человека.
Было слышно, как полковник выругался. И только Свен сохранял подобие спокойствия, хотя и в его глазах промелькнула тревога. Войт окинул их всех взглядом.
— Полковник, благодарю вас за помощь. Я ваш должник по гроб жизни, — он протянул ему руку, но Смит по-дружески ударил его по ладони.
— Рано благодаришь. Вот покончим со всем, тогда и скажешь. — Он развернулся и ступил на трап.
— Летите со мной? — опешил Генри. Полковник повернул голову и с прищуром посмотрел на Войта.
— Пока тебя не было, мы решили, что грех упускать такое благородное дело, как спасение прекрасной дамы. Тем более Александр, с которым я теперь имею честь быть знакомым, чувствует тяжёлую вину за то, что позволил ускользнуть этому негодяю, — он усмехнулся, глядя под ноги. — Я тоже не святой, Войт, но у меня есть хоть какие-то понятия о чести. Женщины и дети? Он мог прийти к равному себе, — Смит ткнул пальцем в сторону Генри. — Но он предпочёл повести себя как трус, а это неправильно. У меня, знаешь ли, обострённое чувство справедливости. А то, что ты готов сражаться за своё, мне чертовски импонирует.
И он прошёл в салон.
Войт не верил своим глазам. Он не знал, чем заслужил столь покровительственное отношение к себе, но был безмерно благодарен, когда на его просьбу вновь предоставить самолёт полковник, не задумываясь, согласился.
Свен пропустил их с Алексом и после того, как они расположились в креслах, закрыл тяжёлую дверь самолёта.
— Всё же я хочу сказать спасибо… — начал Войт.
— Придержи коней, — оборвал его Смит. — Мы ещё даже не взлетели. Через три с половиной часа мы прибудем в Тронхейм. Пересядем на машину, захватим кое-какой… реквизит, обделаем дело. И вот когда ты будешь попивать возле камина свой виски в компании близких тебе людей, тогда и сможешь сказать спасибо.
Он сделал знак Свену, и через минуту стюард принёс ему запотевший стакан с водкой. На предложение молодого человека выпить Войт отказался.
— Чем я буду обязан за такую услугу? — Генри внимательно посмотрел на полковника, ожидая любого подвоха. Он знал, что однажды настанет день, когда ему придётся платить по счетам. И такому человеку, как Смит, нельзя было сказать нет. Это было равносильно личному оскорблению. Войт заметил как Алекс бросает беспокойные взгляды на них в том же ожидании, будто полковник сейчас предъявит счёт.
— Ладно, я не играю с тобой в благородного рыцаря, — Смит отпил даже не поморщившись. — В Лондоне всё более-менее гладко. Мне, скажем так, стало скучно. Давно я не держал в руках оружия и не чувствовал как закипает кровь в жилах. А тут такой повод.
Он отсалютовал стаканом и откинулся на кресло.
Вот значит как. У каждого из присутствующих была своя мотивация лететь. Генри спасал своих любимых, Алекс пытался загладить свой просчёт… а полковник всего лишь хотел развеяться. Войт подумал, что это должно было его задеть. Но помощь, чем бы она не была вызвана, нужна сейчас любая. Будь он один, как бы он смог противостоять нескольким вооружённым людям? В том, что сопровождавшая Тарасова охрана имеет при себе оружие, он уже убедился. А если их будет трое… с этим уже можно будет работать.
— Так какой план? — спросил Алекс.
— Как и сказал полковник, возьмём машину и будем двигаться по шоссе Е06, - ответил Генри. — Эта единственная дорога, ведущая от островов к Тронхейму. Они поедут обратно к самолёту, больше некуда. Тогда у нас есть несколько часов в запасе. Тарасов не изменил своему вкусу выбрав приметные машины, так что это играет нам на руку. Вряд ли мы пропустим голубой Audi. Алекс, промониторишь его самолёт? Хочу быть уверен, что он всё ещё там, куда мы летим.
Серб кивнул.
— Ты точно не хочешь привлечь полицию?
Полковник поднял руку, не давая Генри ответить.
— Никакой полиции. У меня на них… аллергия.
***Периодически проваливаясь в полное беспамятство и изредка приходя в себя, Ника пребывала между сном и реальностью. Сном, где не было ничего кроме чёрного забвения, и реальностью, наполненного давящей болью.
Она помнила, что с земли её поднимали двое мужчин и, не церемонясь, волокли к машине, чтобы бросить на заднее сиденье. Они были такими же как и их хозяин — жестокосердными, грубыми, но по большей части молчаливыми. Они едва ли произнесли с десяток слов, в основном выражая готовность следовать приказам. Только один раз она увидела бездушную улыбку и неприкрытый презрительный взгляд. Но Ника их совсем не интересовала — она была лишь игрушкой их хозяина, его собственностью, вещью.
В моменты, когда её сознание прояснялось, она чувствовала рядом с собой тепло человеческого тела. И ей не нужно было даже открывать глаза, чтобы знать, кто это. Влад властно держал свою руку на её голове, и Ника не смела даже дёргаться, смиренно терпя эти прикосновения. Она вытерпит. Должна. Главное, чтобы он не прикасался к её дочери, а остальное не так уж и важно.
В животе урчало и сводило желудок. Скромный ужин прошлым вечером, казалось, остался где-то далеко в спокойной жизни, где её окружала такая мнимая безопасность. Голод ослабил её, отдаваясь болью в висках. И ещё очень хотелось в туалет. Но Ника не отважилась даже попросить об остановке в придорожной забегаловке. За окном постепенно темнело, вдоль дороги зажигались фонари, и, приоткрыв глаза, она считала их, чтобы отвлечься от голода и боли. Машин, проезжающих мимо становилось меньше, шум трассы стал постепенно стихать.