Оставить на память (СИ)

— Крестовский, — не думая произнёс Генри.
— Именно. Ты был прав, их и вправду связывает дружба.
— Держи меня в курсе о его передвижениях. Я еду в Лондон. — Войт нажал кнопку отбоя.
Генри просил Алекса проследить за Крестовским в надежде, что он выведет его на Тарасова, и, если станет что-то известно, немедленно связаться с ним. Но сегодня он позволил себе забыться и насладиться мгновениями счастья со своими родными. И вот утро кончилось, расколовшись о телефонный звонок, и теперь ему надо уехать, бросив любимых.
Он лично хотел увидеть этого монстра. Подходить к зверю близко он не будет, просто желал посмотреть хотя бы издали, насколько он может быть опасным. Все его чувства обострились, а внутри клокотало, но он постарался успокоиться, чтобы не выдать бушевавшую внутри него бурю.
— Мне нужно отлучиться ненадолго в Лондон, — он зашёл в дом и захватил с крючка ключи от машины. Ника как-то подозрительно на него посмотрела, пытаясь понять причину его внезапного ухода. Но Генри приободряюще ей улыбнулся, развевая сомнения. — Это по работе.
— Пока, — Марго замахала ему ладошкой и тут же отвлеклась на Теда, продолжая кидать ему мяч.
Во дворе Войт услышал шаги за собой. Он обернулся и встретился с встревоженным взглядом Ники.
— Это не по работе, ведь так? — она подошла совсем близко, понизив голос до шёпота. — Ты едешь в Лондон из-за… него?
Не было смысла и дальше обманывать её, раз Ника всё поняла.
— Поступила кое-какая информация, я хочу лично проверить. Это ненадолго. Обернусь за пару часов.
— Значит он в городе. Только прошу тебя, ни при каких условиях не приближайся к нему, — девушка пальцами вцепилась в его футболку. В глазах сквозила паника, а голос дрожал.
— Он даже не знает меня. Я могу стоять рядом с ним, и он не причинит мне вреда, — пытался успокоить её Генри.
— Но ты можешь.
Тут ему нечего было возразить. Окажись Генри рядом с Владом, что бы он сделал? Смог бы сдержаться и не прикончить его при встрече? В армии у него была отличная выдержка и в бою он оставался хладнокровным, но тогда дело не касалось его близких и их непосредственной безопасности. Тогда противник казался менее конкретным и личным. А сейчас он знал, кто его враг и какую личину он носит.
Он взял в ладони лицо Ники и заглянул в глаза.
— Я не собираюсь с ним встречаться. Говорю же, есть кое-какая информация. Я скоро вернусь. Целый и невредимый.
Она была так близко. Генри чувствовал её дыхание, а под пальцем, что касался её шеи, ощущал биение жилки, которое ускорилось, стоило ему наклониться чуть ниже. Но тут он заметил движение занавески в окне кухни и тут же отпрянул. Втянул носом воздух, чтобы справиться с желанием. Войту безумно хотелось поцеловать Нику, но он не хотел делить этот момент даже с сердобольной матерью, подглядывавшей за ними. Это касалось только их двоих.
Он с неохотой отпустил девушку и обойдя машину сел на водительское сиденье. Генри видел, что Ника растеряна. Он так внезапно отпустил её, хотя их губы были в каких-то миллиметрах друг от друга. Но ещё не время, не сейчас.
Он завёл мотор и, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида, выехал со двора. Только скрывшись за поворотом он притормозил и проверил бардачок. Тяжёлый глок приятно лежал в руке, полностью заряженный и готовый к бою. Пусть Генри давно не практиковался в стрельбе, но он отлично помнил, как с ним нужно обращаться. Осмотрев и проверив магазин и затвор, он вновь спрятал его и нажал на газ, подняв пыль на дороге.
Напряжение вперемешку с нетерпением заставляло вести машину резко, часто нарушая элементарные правила. Так что писем со штрафами было не избежать. Но сейчас Войта это совсем не волновало. Он нёсся по дороге с огромной скоростью, обгоняя плетущиеся перед ним автомобили и уже через час добрался до Лондона.
Телефон издал сигнал. Сообщение от Алекса с новой геометкой у Парка Холланд. Войт проложил маршрут, но уже через пять минут встал в пробке. Он выругался и стукнул по рулю. Раздавшийся сигнал клаксона привлёк стоящего по левую сторону водителя. Он недовольно глянул в его сторону, мол, все терпят и ты, будь любезен, тоже терпи.
 
Войт набрал сообщение Алексу, что застрял на Митчем-роуд. Только бы Влад не вознамерился куда-то отлучиться, пока он стоит в пробке. Казалось, время двигалось с той же черепашьей скоростью, что и впереди стоящие машины. День вновь оказался довольно жарким, хотелось пить. Духота, предвещающая вечернюю грозу, изматывала похлеще лондонских пробок. Пот каплями проступал на лбу и покрывал футболку.
Генри врубил кондиционер, пытаясь охладиться, но понял, что тот ему мало помогает. Он сам был как накалённая печка. Жар истязал изнутри, приводя мысли в полный беспорядок. Надо было сосредоточиться хоть на чём-нибудь, чтобы не сойти с ума. Он закрыл глаза и попытался представить сегодняшнее утро, материнский дом, радостное лицо Марго и счастливую улыбку Ники. Но видение ускользало, не даваясь даже уцепиться за него.
Телефон молчал, ответного сообщения от Алекса с изменением маршрута не последовало. И только через час, когда Войт выбрался из вереницы стоящих машин, он добрался до парка. Припарковав свой BMW, он достал из бардачка глок и засунул за пояс. Чтобы скрыть оружие, надел куртку. Да, придётся ещё попотеть, но так хотя бы он не будет привлекать внимание торчащим из джинсов пистолетом.
Машину Алекса, неприметную Тойоту, он нашёл быстро и, открыв пассажирскую дверь, сел на переднее сиденье. Серб даже не повернул голову в его сторону.
— Он ещё здесь? — спросил Генри.
— Ну я же здесь, — Алекс кивнул в сторону особняка, главный вход которого выходил на парк. — Это дом Крестовского. Глянул в интернете. Шикарные хоромы, не меньше сорока миллионов. Казалось бы, нечему удивляться, зная о доходах русских олигархов, но каждый раз аж зависть берёт.
Дом по всем канонам соответствовал уровню богатых русских, любящих роскошь. То, что европейцы всегда считали вычурным и пошлым, обожали обеспеченные выходцы из бывших советских республик. Мрамор, золото, дорогие машины и побрякушки. И этот особняк буквально кричал о том, что его владелец любит помпезность и щёгольство. Одного взгляда на припаркованные автомобили, среди которых был Rolls-Royce цвета голубой волны, было достаточно, чтобы узнать о пристрастии владельца к дорогим игрушкам.
— Что они делали на Фэрклаф-стрит? У Тарасова же нет своих счетов.
Алекс повернул голову и посмотрел на Генри как на идиота.
— Конечно, нет. По всем документам это деньги Крестовского. Но, насколько я знаю, в этом банке храняться небольшие суммы. Так, по мелочи, не больше пяти миллионов. На первое время хватит.
— Влад отлучался куда-нибудь из Лондона?
— Неа, крутиться пока возле своего друга, дорогие бутики да рестораны. Если бы я не знал всей истории, подумал бы, что они пара. Вообще, такое ощущение, что он прекрасно проводит время и не собирается искать свою жену.
— Нет, тут не может быть никакого совпадения. Я думаю, что после тюрьмы он хочет насладиться немного жизнью. Слышал, что русские тюрьмы совсем не похожи на европейские.
Алекс хмыкнул.
— Знаком, — проворчал он и отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с Генри. Для Войта эта была новость. Он знал, что серб не был так прост, но никогда не думал, что тот мог сидеть, тем более в российской тюрьме. — Только вот Тарасов был не простым заключённым. Не думаю, что он претерпел большие лишения. Если есть деньги или тот, кто может тебя спонсировать из-за колючей проволки, ты можешь жить не хуже чем Брейвик.
 
Генри внимательно всматривался в окна особняка, но занавески были довольно плотными и кого-либо рассмотреть было невозможно.
— Мне нужно, чтобы ты узнал, законно ли он здесь находится. Выехать за границу в тот же день, когда ты вышел из тюрьмы… думаю, тут что-то не так. Визу после таких преступлений нищему человеку в Великобританию никто бы не выдал. Либо он подделал документы, либо кто-то ему помог. Если в связи с этим его выдворят из страны — это будет уже что-то. По крайней мере на время.