Оставить на память (СИ)

— И мою маму? — прошептала Марго, наклонившись чуть ближе.
— И твою маму, — тихо ответил Генри. Ему не хотелось отпускать девочку из своих рук. Он желал остановить это мгновение и вечно любоваться её сияющим личиком. Но если это невозможно, он навсегда в сердце сохранит эту мимолётную встречу, сделавшую его счастливым и несчастным одновременно.
— Вот ты где, Марго! — к ним подошла крепкая женщина средних лет, одетая в узкую юбку и наглухо застёгнутую блузку. Её светлые волосы были коротко стрижены, а взгляд, не смотря на строгий вид, отдавал теплом. — Доброе утро, — она удивлённо посмотрела на Генри, пытаясь понять, почему тот держит девочку.
— Лида! — Марго кинулась к женщине. — Это мистер Войт! Он спас корабль, помнишь? — она потянула её за руку к Генри и представила. — А это моя няня Лида.
Женщина поздоровалась с ним, но смотрела с недоверием. Она что-то шепнула на ухо Нике, но та покачала головой и, стараясь изобразить искреннюю улыбку, стала что-то объяснять на русском. Генри не мог понять ни слова, но сообразил, что Ника заверяла няню, что совершенно случайно встретила знаменитого актёра, и теперь Марго от него за уши не оттащить.
— А мою маму ты знаешь? — спросила девочка. — Ты же ей телефон принёс! — возразила она, видя как Генри отрицательно покачал головой. Нельзя было допустить, чтобы даже такой близкий человек как её няня заподозрил, что Войт и Ника были знакомы.
— Я обронила телефон, а мистер Войт любезно вернул мне его, — вмешалась Ника. Но Марго нахмурилась, будто не веря.
— Окей, — Лида нежно взяла за руку девочку, пытаясь оттянуть упирающуюся Маргарет. — Нам пора позавтракать, а твоя мама должна уже собираться по делам.
Она уводила её к лифтам, по пути что-то рассказывая, но Марго продолжала оглядываться, ища своего нового друга. Генри поднялся с колена и хотел было подойти к Нике, но она отступила. Её лицо, и без того бледное, сейчас казалось высеченным из мрамора.
— Прости, я не думал, что… — он коснулся пальцами её руки, на секунду задержавшись, но Ника отвернулась и, холодно прошептав "Прощай", пошла вслед за дочерью. Их прикосновение осталось незамеченным. Со стороны и вправду могло показаться, что они незнакомы друг с другом и лишь случай мог свести их в холле отеля.
Ника сжала пальцы, к которым прикоснулся Генри, и поднесла их к губам. Если бы можно было не бояться, она бы ни за что в жизни не отпустила его руку. Да что там? Она бы не остановилась даже тогда, когда он стал целовать её в машине. Она тут же забыла и про Влада и про жену Генри. Волнение, которое он будил в ней раньше, проснулось и ворвалось в её тело с одним только поцелуем. Но, Боже, какой это был поцелуй! Неистовый, безумный, сокрушающий. Она готова была сорвать одежду и беспрекословно отдаться ему. И не могла поверить, почувствовав, что он прервался. Будто её вырвали из самого сладостного сна, дав крепкую пощёчину.
Неужели у него тоже были чувства к ней? Или это было всего лишь прощание?
В его взгляде Ника прочла безнадёгу и сожаление, а его слова о том, что она больше никогда его не увидит, заставили её вздрогнуть. Ведь она сама хотела, чтобы он ушёл из её жизни. Но когда это стало неизбежно, поняла, что ошибалась.
"Пусть это всё будет кошмарным сном. Прошу тебя, Боже, пусть он будет рядом и узнает свою дочь", — молилась она про себя, чувствуя как последняя надежда покидает её. Стараясь не смотреть ему в лицо она выскочила из машины и, не замечая ничего вокруг, добрела до холла. Тут в её ноги кто-то вцепился, и Ника, опустив взгляд, увидела свою девочку.
— Где ты была, мамочка? — видимо Марго снова сбежала от Лиды, так как няни рядом не наблюдалось. Её дочь для своих лет была слишком независимой, часто отказывалась слушаться и убегала, прячась или гуляя одна, совсем не думая о своей безопасности. Этим она немало пугала свою мать. Но ещё больший страх Ника испытала, увидев приближающегося к ним Генри. Она готова была схватить дочь на руки и кинуться прочь, но малышка сама потянулась к отцу. Видя, с какой нежностью тот смотрит на своё дитя, она была готова расплакаться. Он ловил каждый жест и взгляд девочки, буквально впитывая все её движения и слова.
 
Ника едва держалась на ногах, сдерживая дрожь, чувствуя как разрывается пополам её сердце при виде этих двоих рядом — отец и дочь, которая никогда его не узнает. И злилась. Злилась на себя за то, что не попыталась связаться с Генри как только узнала, что ждёт ребёнка. Злилась на Генри, что он оказался рядом, подвергая Марго опасности. Но больше всего она ненавидела того, кто эту опасность представлял.
Вспомнив тёмные, налитые кровью глаза, перекошенный рот, бросающий Нике угрозы расправы, она взмолилась, чтобы всё кончилось. Надо быстрей увести девочку, не вызвав никаких подозрений. Это маленькая сцена уже привлекала внимание постояльцев. Лиде пришлось объяснить, что Войт тоже постоялец отеля, и Марго, увидев знакомого актёра, решила с ним заговорить.
— Он оказался так мил, что согласился поболтать с ней, — объясняла она няне, но видела в глазах Лиды беспокойство. Генри не просто был мил с девочкой. Он смотрел на неё с самой настоящей любовью, что очень тревожило Нику. — Вы уже завтракали? Нет? Тогда нужно отвести Марго в кафе, а мне нужно собраться, чтобы поехать к Кристофу.
На этот раз прощание с Генри произошло смазанно и оттого болезненней, как если медленно отдирать пластырь с кожи. Но она чувствовала последнее прикосновение их пальцев, уговаривала себя, что ей только показалось, что Генри старался её удержать, прощаясь. Сейчас она завернёт за угол и порвёт связывающую их нить. С неё довольно!
Но, оказавшись рядом с дочерью, она с ужасом услышала, как Марго проговорила, обращаясь к няне:
— Ты видела, какие у него глаза? Прямо как у меня! Голубые-голубые! Может, он мой папа?
  
Глава 15
 
Генри смотрел вслед удаляющейся Нике, физически испытывая муку. Вот как рвётся сердце, когда его уносит с собой та, кому он отдал его добровольно. Кроха, так похожая на свою мать, унесла с собой кусок его плоти. В его глазах застыли слёзы, размывая взгляд, но так и не пролились наружу. С ними бы вылилась и его злость, но теперь её было с избытком, и она продолжала разжигать его кровь.
Он выскочил на улицу через главный вход и, оглядев улицу, заметил всё ещё стоявший у входа Gelenvagen. Генри пересёк улицу и зашёл в тот же бар, где раньше сидел в ожидании Ники. Было слишком рано для посетителей, и помещение пустовало. За барной стойкой он увидел знакомое лицо. Сэм, бармен, завидев его у входа, приветливо помахал рукой.
— Мистер Войт, — он пожал протянутую Генри руку, чем вызвал завистливые взгляды коллег, — что могу предложить?
— Скотч за тот столик, — Генри махнул в сторону окна. Для выпивки было рановато, но сейчас требовалось успокоить нервы.
Сэм кивнул и кинулся исполнять заказ.
— Снова ваш призрак? — парень поставил перед Войтом стакан с янтарной жидкостью.
— Да. Я тебя тогда бросил одного в баре. Надеюсь, всё у тебя не было неприятностей?
Сэм отмахнулся.
— Не берите в голову, мистер Войт. Выговор стоил того, чтобы всю ночь провести с вами, — он рассмеялся. — Прозвучало странно, но если вам и вправду будет нужна компания в следующий раз, обращайтесь.
Бармен отсалютовал и вернулся за стойку. Генри, пригубив скотч, достал телефон и набрал короткий номер. Быстро сообщив информацию, он положил трубку и стал наблюдать. Через несколько минут он наслаждался тем, как полицейские выволакивают из машины Никиного часового. Он заметил, как у него из-за пояса вытянули пистолет, а на руках застегнули наручники. Значит, это не просто слежка, но и прямая угроза, раз Влад решил вооружить своего человека.
 
Несмотря на неожиданность облавы, этот парень был чрезвычайно спокоен и наверняка был готов к подобному. Не дёргался и не пытался сопротивляться. Видимо, бывалый или, может, сам служил в полиции, что более вероятно, учитывая кем являлся сам Влад. Наскоро упаковав, его посадили в полицейскую машину и увезли восвояси.