Оставить на память (СИ)

— Надеюсь, вы примете моё предложение! — крикнул он вдогонку, когда она садилась в машину Генри.
Войт с удивлением взглянул на Нику.
— Он позвал тебя замуж? За пять минут знакомства? — в его голосе слышалось раздражение, на что Ника рассмеялась.
— Нет. Он пригласил меня на ваши посиделки. Милый старик.
Генри едва заметно выдохнул. Что это? Ревность к престарелому другу?
— Как… всё прошло? Она злится? — Ника вглядывалась в его лицо, пытаясь угадать исход ссоры. В широко распахнутых глазах он прочёл искреннее беспокойство. Это его даже тронуло. Но в ответ он улыбнулся:
— Всё хорошо, не переживай. — Ему хотелось по-детски сжать руку Ники, чтобы передать ей свою уверенность, но он боялся спугнуть её, будто утром все прикосновения стали казаться более значимыми.
Генри завёл машину и вырулил с подъездной дорожки. Он вел плавно, был спокоен и расслаблен. После разговора с Мартой он пребывал в каком-то подобии эйфории. Он был свободен и волен делать теперь со своей жизнью, что захочет. Позже он расскажет Нике, что произошло между ним и его женой, но сейчас он даже не желал думать об этом.
— Боюсь, как бы Марго не проснулась раньше обычного… — Ника нервно поглядывала на телефон. — Зря я поддалась на твои уговоры. Надо было ехать в отель. Тогда бы всего этого не случилось. Теперь я чувствую себя…
— Нет повода так думать. Ты ровным счётом ни на что не повлияла, — попытался успокоить её Генри.
— Ты шутишь? Твоя жена застукала в своём доме другую женщину, а ты считаешь, что всё в порядке? Она, должно быть, святая, раз поверила тебе.
— О, поверь, она вовсе не святая, — с улыбкой произнёс Генри. Ника с недоверием глянула на него, и Войт это чувствовал, хоть и смотрел на дорогу.
— В любом случае, ты должен вернуться к ней с самым большим букетом и самыми искренними извинениями.
Не смотря на то, что ночью у неё было непристойное желание по отношению к Генри, с пробуждением оно улетучилось. И правду говорят — утро вечера мудренее. А когда на голоса она вышла из спальни и с ужасом увидела его жену, ей стало невероятно стыдно за свои мысли. Она не должна, это неправильно. Но поведение Генри её удивляло. Вместо того, чтобы утешать расстроенную жену, он бросил её одну дома и отдал предпочтение Нике.
— Не думаю, что это необходимо, — задумчиво произнёс Войт.
— Да что с тобой? — взорвалась Ника. — Ты бросил жену одну. И вместо того, чтобы вымаливать у неё прощение, посадил меня в машину и везёшь в отель. Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны?
— Да, — коротко ответил Генри. Его, казалось, забавляла вся эта ситуация. Но если сейчас ей вывалить новость о том, что они с женой расстаются, Ника ещё больше почувствует себя виноватой.
— Я не понимаю тебя.
— Всё, что могло страшного случиться, уже произошло, и в этом нет твоей вины. Если думаешь, что своим присутствием расстроила наш брак, то тут ты ошибаешься.
— Кажется, будет лучше, если ты высадишь меня здесь и вернёшься. Я доберусь сама, не маленькая.
— Нет, я сказал, что отвезу тебя. Считай, что сейчас я за тебя в ответе. Плюс, мы ещё не закончили разговор, — Генри как ни в чём ни бывало, продолжал рулить.
— Какой разговор? Я думала, мы всё прояснили.
Ника заметила, как Войт поджал губы. Что-то тревожило его.
— Я не могу всё так оставить, — сказал он, — теперь, когда я знаю, что у меня есть дочь. Я хочу видеться с ней, хочу быть рядом. Я что-нибудь придумаю. Приставлю к вам охрану, если надо спрячу. Он не доберётся до вас.
Ника почувствовала как покрывается мурашками.
— Останови машину! — приказала она, но Генри её проигнорировал. Она дважды дёрнула ручку двери и, разблокировав её, на скорости распахнула. Войт мгновенно среагировал и резко нажал на тормоза. Ремень неприятно впился в грудь. Он не успел остановить её — Ника уже выскочила на дорогу, сильно хлопнув дверью. Он кинулся за ней, даже не потрудившись припарковаться, оставив машину на середине полосы. В считанные секунды он догнал её и схватив за локоть, заставил остановиться. Она попыталась вырваться и, когда ей это не удалось, со всей силы наступила ему на ногу. Было больно, но Генри стерпел и не выпустил её руку.
 
— Ты сошёл с ума! — крикнула Ника ему в лицо. — Для меня нет ничего дороже в этой жизни чем Марго, а ты играешь её жизнью. Ты не имеешь никакого права…
— Но ты также не имела никакого права скрывать её от меня!
— Ты не можешь претендовать на неё. Влад признал её своей, во всех документах вписано его имя. Никто не примет во внимание твои претензии. Никто даже не знает, что мы были близки.
— Мы оба с тобой это знаем! — зарычал он. Но Ника была превосходным соперником и не собиралась отступать. — Поверь, я постараюсь сделать всё, чтобы она не пострадала. Хочешь, чтобы я через суд добился теста на отцовство?
— Ты не посмеешь! — прошипела она. Ника не могла поверить в то, что ещё несколько часов назад хотела оказаться в его объятиях. Теперь перед ней был враг, желавший отобрать у неё самое дорогое. — Ты понятия не имеешь, что требуешь от меня. Влад человек слова. Если он узнает о тебе, Марго погибнет.
— Ты так говоришь, будто я не знаю, что такое потерять родного человека.
— Нет, не знаешь. Ты никогда не терял ребёнка!
Генри отшатнулся как от пощёчины, и Ника, почувствовав, что хватка ослабла, выдернула руку и быстрым шагом стала удаляться вниз по улице.
  
Глава 14
 
Несколько машин уже скопились за внедорожником Генри и водители нетерпеливо сигналили. Войт, проводив взглядом удаляющуюся Нику, поспешно сел на водительское сидение и нажал на газ.
Как бы она не протестовала, он не собирался сдаваться. Он нагнал её за поворотом. На сигнал клаксона Ника не реагировала, смотря только вперёд. Брови её были сдвинуты, а губы сжаты в тонкую полоску. Генри опустил стекло с пассажирской стороны, снизил скорость и следовал за ней вплотную.
— Не глупи. Идти до отеля далеко.
— Поймаю такси, — раздражённо бросила она, даже не поворачиваясь.
— Это долго. Они в этом районе редкие гости, — но Ника снова проигнорировала его и продолжила идти. — Маргарет скоро проснётся, а ты хотела оказаться в отеле раньше, — озвучил Генри, надеясь, что этот аргумент на неё подействует.
Она вдруг резко остановилась и с презрением посмотрела на него. Войт притормозил и вышел из машины.
— Хочешь побыстрее увидеть дочь, садись в тачку, — его начинало бесить её упрямство. Он был готов силком затолкать её в салон. Но вместо того, чтобы послушаться, Ника резким тоном произнесла короткое выражение на русском, явно ничего хорошего ему не пожелав. Войт знал его — слышал как-то от одного украинского актёра, с которым играл в одном фильме. Первое, чему учат друг друга люди разных культур и языков, это ругательства, и это словечко он запомнил на "отлично".
Он подскочил к ней и в два счёта закинул себе на плечо. Ника отбивалась, стараясь вывернуться, но у неё это плохо получалось. По сравнению с Генри она была тростинкой, и едва ли у неё хватало сил с ним справиться.
Одной рукой Войт открыл пассажирскую дверь и, вбросив Нику на сиденье, захлопнул перед её носом дверь, заблокировав электронным ключом. Сложив руки на груди он ждал, пока она остынет. Ника яростно стучала в стекло и безрезультатно дёргала ручку двери. Она что-то кричала на своём родном языке, перебрав все знакомые ему бранные слова и добавив ещё сверху, чем немало его удивила. Она была права, он совсем её не знал. С такой стороны он её точно ещё не видел. Фурия, защищающая своё потомство и готовая вступить в схватку хоть с диким зверем. Но это его не оттолкнуло. Он во что бы то ни стало усмирит её.
 
Мимо проходили случайные прохожие, которые с подозрением начали поглядывать в их сторону. Генри приветливо улыбался им, стараясь не вызвать у них лишнего беспокойства.
— Замок заклинило. Мы уже вызвали техпомощь, — попытался он объясниться с одной особо любопытной женщиной.