Оставить на память (СИ)

После он отвёз её домой и прежде чем за ними закрылась дверь он достал из кармана бархатную коробочку и преклонил колено. Марта от неожиданности слегка покачнулась на каблуках и, ахнув, закрыла рот руками.
— Марта, ты знаешь, что я не умею делать красивые жесты, но… — начал Генри, — боюсь тебе придётся поверить мне на слово, что это самый романтичный из всех поступков, которые я когда-либо делал. Я не знаю как ещё больше выразить то, насколько ты стала для меня родным человеком. Я пойму, если ты расценишь моё предложение как необдуманное и поспешное, но уверяю тебя, что в своём решении я уверен. Я хочу сделать тебя счастливой и приложу для этого все усилия. Марта Луиза Гитис, выйдешь ли ты за меня замуж?
Генри казалось, что её молчание длилось вечность. Он уже подумал, что ошибся в её чувствах, когда услышал тихое "да". Марта протянула ему дрожащую левую руку, и он надел ей на палец кольцо. Она улыбалась, рассматривая крупный бриллиант, хотя в глазах блестели слёзы. Он вытер их и легко поцеловал в том месте, где они успели пролиться. Затем поцелуи стали более смелыми, и спустя минуту Марта уже срывала с него одежду, распалив его так, что сексом пришлось заняться тут же, не отходя далеко от входной двери. До спальни они так и не добрались.
Свадьба состоялась уже в декабре в скромном семейном кругу в одной живописной английской деревеньке. Марта оказалась непритязательной невестой, не настаивая на пышной церемонии, о чём мечтают многие девушки. Друзьям и родственникам, прислав приглашение на празднование Рождества, до последнего не говорили о реальном поводе, чтобы уберечься от любой попытки посягательств вездесущих папарацци.
Никого не смутило, что они знали друг друга всего восемь месяцев. Мать Генри была растрогана, узнав, что сын будет жить с супругой в Англии, ближе к ней. После гибели Уилла она ощущала пустоту и одиночество не смотря на то, что её брат был рядом и поддерживал её. Ей не хватало сыновней любви, а теперь её старший ребёнок возвратился к ней. Марта, с которой она познакомилась за несколько месяцев до этого ей нравилась, но Генри чувствовал в ней какую-то настороженность, словно его мать не до конца доверяла его выбору.
После медового месяца, который они провели на Мальдивах, они вернулись в Лондон. Марта с энтузиазмом принялась обустраивать теперь уже их общий дом. Постепенно холостяцкая берлога Генри начала преображаться. Стены покрасили в более светлые тона, старая непрактичная мебель сменилась уютными диванами и винтажными комодами, на пол постелили пёстрые ковры, а стены украсили картины. Его жена оставила работу в Калифорнии и продала там свою квартиру. Но бросать любимое дело не собиралась.
— Мне нравится, что ты теперь всецело принадлежишь мне, но сидеть у тебя на шее я не намерена. — Она гладила своей ладошкой его грудь, лёжа в постели. — Я подумывала заняться тем же, чем занималась в Америке.
— Ты решила разбить виноградник в Гайд-Парке? — пошутил Генри.
Она рассмеялась, запрокинув голову.
— Нет. Я хочу открыть винный бутик. Я знаю этот бизнес, у меня хорошо получалось вести его в Калифорнии. Тем более там у меня уже налажены связи. Стану эксклюзивным поставщиков гаражных калифорнийских вин. На этом можно неплохо заработать.
— Думаю, в Лондоне больше оценят хороший виски.
— Не говори за всех англичан. Это ты любишь виски.
— Ты забыла? Я здесь родился и вырос и сроду не пил вино, пока не приехал в Голливуд.
Казалось, это её задело.
— Потому что ты вырос на ферме. Куда вам было до изысканных напитков? — она приподнялась на локте и заискивающе взглянула на Генри. — Я присмотрела в Челси одно местечко, на Кингс Роад. Мне шепнули на ушко, что владелец не будет продлевать контракт с нынешним арендатором и через полгода помещение освободиться.
— Ты и правду хочешь заниматься этим? — он притянул её к себе.
— Всё, что я хочу, это чтобы ты был рядом. — Марта крепко обняла его и поцеловала в шею, почувствовав как дрожь возбуждения пробежала по его телу. — Хочу прожить с тобой всю жизнь в тишине и покое и не делить тебя ни с кем и никогда.
 
Она говорила искренне, но Генри почувствовал себя в клетке. Мысль "что ты наделал?" мелькнула в его голове, но тут же исчезла под напором её поцелуев и ласк.
  
Глава 10
 
Четыре года спустя
Генри нетерпеливо расхаживал по номеру, в котором остановился Пол Гитис. От напряжения он расстегнул верхние пуговицы рубашки и нервно оттягивал ворот.
— Ты мне обещал, — сквозь зубы процедил Войт.
Пол, сидя за столом, наблюдал за движениями Генри в лёгком недоумении.
— Я обещал лишь устроить встречу, и она состоялась. Не моя вина, что их не заинтересовал сценарий, — он развёл руками.
Генри пропустил его слова мимо ушей, прошёл к бару и, достав чистый стакан и бутылку виски, налил себе сполна. Пол только молча следил, не вмешиваясь. Он видел, что Войта одолевает ярость. Неудачные переговоры со студийными боссами, которые не ждали от Генри предложения снять кино как режиссёру, тем самым напомнив о себе Голливуду после пятилетнего перерыва, окончились в тот момент, когда они намекнули, что Войт как главной герой их не интересует. Возможно, он бы смог примерить на себя роль исполнительного продюсера, но с условием, что они кое-что изменят. Генри попытался вернуть разговор в русло своего первоначального плана, но они наотрез отказались обсуждать это дальше, чем взбесили Войта.
— Ты огорчен, я понимаю, — попытался успокоить его Пол. — Но не все готовы браться за столь дорогой и сомнительный проект.
— Сомнительный? — Генри обернулся к нему. — Ты читал сценарий — таких историй одна на миллион.
— Да, но как давно ты видел, чтобы военное кино становилось лидером кассы? Никому из Уорнеров не интересно снимать то, что не окупится. Деньги, деньги и ещё раз деньги! Тебя не было в большом Голливуде целых пять лет. Для актёра это целая жизнь. Две жизни! Знаешь, что сейчас модно снимать и что с большой вероятностью принесёт прибыль. Комиксы, мать их! — вскипел Пол. — Супергерои, шпионы и аттракционы разной направленности. Это раньше тебя возносили на пьедестал малолетки, а сейчас они выросли, подзабыли тебя, а пришедшие им на смену выбрали себе нового кумира.
Поняв, что почти перешёл на крик, Гитис замолчал, пытаясь успокоиться.
— Я не спорю — сценарий отличный. Если грамотно им распорядиться, можно даже замахнуться на Оскар. Но, Генри, ты сейчас тёмная лошадка, давно не снимался, не ставил кино сам. Сейчас на тебя поставит только самый отчаянный.
Генри, заглотнув порцию обжигающего напитка, опустил голову. На что он надеялся, выпрашивая у крупной студии такой огромный бюджет и себя в качестве "вишенки на торт"? Пол был прав — он оставался в стороне несколько лет. Появились новые лица, растиражированные, популярные, а его лицо уже успели позабыть, чтобы поручать ему главную роль. Отдавая такие суммы большие боссы непременно ставили бы свои условия, попытались бы переписать по-своему сюжетную линию в угоду модным веяниям, что и предлагали ему сегодня.
Но Генри не хотел отдавать этот фильм никому. Ему казалось, что только он мог бы снять его так, как задумал его автор, бережно сохранив каждую мелочь. Эта история нравилась ему такая, какой она была задумана изначально — правдивой и откровенной. Если согласиться на чужие условия, это всё разрушит.
Его постепенное возвращение к работе началось через полгода после свадьбы.
 
Марта была занята открытием магазина, планировала с архитекторами и дизайнерами, как можно обустроить всё внутри, обсуждала с винодельнями контракты на поставку вина и шампанского. Но это была её стезя, Генри же это мало волновало. Он почти не участвовал в процессе, чем немало огорчал свою жену. Он поначалу пытался приобщиться, но понимал, что Марта перехватывала всю инициативу, оставляя его не у дел.