Оставить на память (СИ)
Альфред многозначительно посмотрел на него. Не смотря на то, что они сблизились, Генри никогда не рассказывал о своей личной жизни, но даже его сосед чувствовал перемену в нём. Но в его взгляде чувствовалась такая поддержка, что мысленно Войт пообещал, что хотя бы на этот уик-энд он позволит себе пожить в своё удовольствие.
Когда Генри приехал к семейству Гитисов, он поначалу почувствовал себя обманутым, так как дом был полон людей. Но, как оказалось, семья Пола не ограничилась женой и детьми. Здесь были его родители, сестры со своими семьями и несколько кузенов и кузин. Он поочередно представил своего друга каждому. Мужчины пожимали ему руку, а женщины приветствовали его широкой улыбкой. Вокруг шныряли и бегали дети от мала до велика. Гостиная, столовая и задний двор были наполнены их криками и смехом.
Генри поздоровался с Джоанной, поцеловал её в щёку и вручил купленный по дороге букет пионов.
— Спасибо, что пригласили. Правда, я думал, что народу будет меньше.
— Да, как-то неожиданно, узнав, что Генри Войт будет праздновать Пасху у нас, — Джоанна многозначительно посмотрела на мужа, — всё семейство Пола вдруг решило нагрянуть.
Генри почувствовал себя неловко — значит, причиной столь большого количества гостей стал он. Но Джоанна не злилась на него, хоть ей и пришлось готовить большой званый обед вместо скромного семейного застолья. Она всучила Полу самое большое блюдо и заставила мужа накрывать стол и носить тарелки, пока сама заканчивала с закусками.
— Ни о чём не беспокойся, дорогой, — приободрила его хозяйка, — возьми в холодильнике пиво и иди во двор. Все собрались у бассейна. А если ты захочешь искупаться, вся женская половина семейства Гитисов тебе только спасибо скажет. — Она весело ему подмигнула и рассмеялась.
Генри достал охлаждённый Budweiser и вышел на улицу. До этого утра он не был знаком c другими членами семьи Пола, кроме самых близких, хотя и часто бывал у него. Поначалу было неловко, но потом Генри выяснил, что с одним кузеном Пола, Адамом, он в одно время служил в Афганистане. Разговор завязался сам собой. Они долго вспоминали службу, обсуждали в какой армии, США или Великобритании лучше сухпаёк и жёстче командиры. Разговор их так увлёк, что они не услышали, как Джоанна позвала их в дом.
— Два? У меня пять ранений, — будто пытаясь перещеголять Генри, сказал Адам.
— Не знал, что это соревнования, — усмехнулся Войт. Кузен Пола ему понравился, хоть и был малость заносчивым.
— На правой ноге не хватает трёх пальцев. И вот, — Адам повернул голову, — нет мочки. Просвистело рядом. Клянусь, на той пуле было написано моё имя, но что-то меня отвлекло и прошла по касательной, оттяпав сантиметр плоти.
— Простите, что прерываю ваш удивительный разговор о ранениях, но Джоанна уже дважды звала вас к столу, — обратился к ним приятный женский голос. Генри обернулся и увидел перед собой привлекательную молодую женщину. Высокая, статная, с длинными тёмными волосами и карими глазами, она была одета в чудное голубое платье, подчёркивающее её мягкий калифорнийский загар. Она заметила заинтересованный взгляд Войта, ведь он не мог припомнить, чтобы их знакомили.
— Марта! — воскликнул Адам и обнял женщину. — Генри, познакомься. Наша младшая кузина Марта.
Девушка неожиданно протянула руку для рукопожатия, и Генри ответил на него.
— Простите за опоздание. Дела не отпускали даже в такой день, — произнесла она с улыбкой.
— Марта у нас ведёт бизнес одной калифорнийской винодельни, — объяснил Адам. — Прекрасно разбирается в вине. Так что, если понадобится помощь в выборе бордо к мясу, обращайся к ней.
Генри кольнуло от воспоминаний о ещё одной девушке, которая выбирала вино для стейка на его кухне, но он тут же отмёл их, переключив своё внимание на зардевшуюся от похвалы Марту. Они втроём прошли в дом, и Генри не отрывал взгляда от лёгкой походки девушки. На неё было невероятно приятно смотреть. Все её движения были плавны и выверены, будто она заранее их отрепетировала. Джоанна рассадила их так, что Войт и Марта оказались друг напротив друга. Так он мог открыто ей любоваться, что, кажется, только льстило девушке.
За столом все живо переговаривались, хвалили стряпню хозяйки, расспрашивали, что новенького у каждой семьи, и только эти двое молчаливо ловили взгляды друг друга. Каждый заметил их игру в "гляделки". Пола, как опекуна Марты после смерти её родителей, немного беспокоила их взаимная симпатия. И, хоть она уже давно вышла из-под его опеки, он каждый раз чувствовал за неё ответственность. Конечно, Марта давно уже была взрослой женщиной со своей головой на плечах и наверняка понимала, какое впечатление она производит на мужчин своей эффектной внешностью и утончёнными манерами. А то, что она произвела его на Генри не было сомнений ни у одного человека, сидящего за столом.
К вечеру, когда все стали понемногу расходиться, Марта внезапно обратилась к Генри.
— С моей стороны не будет слишком нагло, если я попрошу тебя проводить меня до дома? — она легко прикоснулась к его предплечью и заглянула в глаза. Её зрачки расширились, она покраснела и кокетливо закусила губу. По телу Генри тут же прокатилась жаркая волна, ведь в её взгляде сквозило неприкрытое желание. Он попросил машину у Пола и тот нехотя дал ему ключи, не потому что было жалко отдавать машину, а потому что он чувствовал, что ночью Войт не будет как обычно ночевать в их гостевой спальне.
Почти всю дорогу до дома Марты, они не проронили ни слова, но в машине стояло такое сладкое напряжение, что, казалось, дрожал сам воздух между ними. Конечно, она пригласила его в дом под предлогом выпить вина. Конечно, они оба старались делать вид, что не думают о том, чем на самом деле хотели бы заняться друг с другом, когда распивали за барной стойкой бутылку Каберне.
Она первая его поцеловала. Её губы были податливы и нежны. Её руки скользили по его плечам, рукам, затем проникли под рубашку. По её уверенным движениям можно было сказать, что она привыкла брать то, что пожелает, и Генри это вполне устраивало. Она будто без слов руководила им в постели, доминируя и заставляя делать так, как удобно ей. Но между тем ему хотелось подчиняться и угождать столь красивой женщине. Она совершенно не стыдилась себя, а наоборот старалась показать все свои грани и подвести к ним его самого.
Секс с Мартой был страстен, порывист и несдержан. Она кончила громко, царапая ему плечи, но чтобы достичь финала, самому Генри пришлось постараться. Он не был так раскрепощён как она из-за того, что его не покидала мысль, что Марта была первой его женщиной после Ники. Будто призрак, она снова незримо следовала за ним, и ему приходилось даже напоминать себе, что рядом с ним одна из самых шикарных женщин, что у него были. Совсем не похожая на ту, другую, уверенная в себе, с потрясающими формами, знающая цену своей красоте и опытности. Но в голове то и дело возникал образ хрупкой затравленной девушки с зелёными глазами.
Марта, чувствуя, что Генри никак не может достичь разрядки, взяла инициативу в свои руки. Она ловко поработала ртом и руками, доведя его до мощного оргазма, ещё больше удивив его тем, что не оставила никаких следов на простыне. Закончив ласкать его член, она неловко пальчиком вытерла губы, призывно посмотрев на Войта. Ловко соскочив с постели, прошла в ванную комнату и включила воду. Она что-то напевала под горячими струями душа и через несколько минут вернулась, обернутая полотенцем. Вода каплями лежала на её коже, от неё пахло цветами и мятой.
— Ты потрясающая, — Генри позвал её обратно в постель, руками обхватил за талию и посадил себе на бёдра. Марта с улыбкой раскрыла полотенце, давая вволю насладиться открывшимся зрелищем. Большая грудь с тёмными ореолами сосков, тонкая талия, тёмные волосы между ног, крепкие бёдра. Она была совершенна и к утру заставила забыть его обо всех призраках прошлого.