Почти идеальная жизнь

Мак кивнул.
– Я в этом уверен. Мне очень жаль.
Слова казались безжизненными, пустыми, даже когда сорвались с его губ. Будучи педиатром, Мак привык выражать поддержку и сочувствие молодым людям. Утешать, любить и успокаивать своих детей было его второй натурой как родителя. Но в данный момент он чувствовал себя парализованным и совершенно бесполезным. Как будто у него закончились все привычные лекарства.
Райли наклонилась и расстегнула боковой карман спортивной сумки у себя в ногах. Когда она выпрямилась, в руках у нее был конверт. Она повертела его в руках и в итоге отдала Маку. На лицевой стороне синей шариковой ручкой было написано его имя вместе с почтовым адресом Южного колледжа и маркой за тридцать три цента. Почтового штампа не было. Конверт затвердел от времени и не был запечатан.
Райли пожала плечом.
– Можете прочитать, если хотите.
Его затопил ужас, пока он поддевал пальцем клапан и доставал единственный лист бумаги. Вместе с ним из конверта выскользнуло фото для бумажника. Один взгляд на фото, и глаза Мака затуманились. На нем была Кэт, во всей своей откровенной красоте, волосы заплетены в косу, перекинутую через голое плечо. Круглые розовые щеки, которые он так хорошо помнил. Нос, покрытый веснушками, которые он когда-то соединял пальцем.
Но горячие слезы подступили не из-за Кэт. На руках Кэт держала малышку в розовом платьице с рюшами. Девочке было не больше двух месяцев. У нее были большие ясные глаза, а голову покрывал светло-персиковый пушок, губки были сложены в идеальное маленькое сердечко. Сердечко Свонов. Эди так называла его после того, как Эйвери и Томас родились с такими же губками сердечком, какие были у новорожденного Мака.
Дрожащими пальцами он отодвинул фото, чтобы прочитать слова на бумаге.
«Дорогой Мак,
отправляю тебе это фото, хотя знаю, что это, наверное, станет шоком. Но не злись. По крайней мере пока не выслушаешь меня. Мне нужно кое-что объяснить и признаться…»
Глаза снова защипало, пока он дочитывал письмо до конца. Мак снова уставился на фото, перевернул его.
«Кэт и Райли. Июль 2001»
Он поднял письмо.
– Почему?.. Когда?..
– Я нашла его после маминой смерти. – Райли провела пальцем по нитке на шортах. – Складывала ее вещи. Не знаю, почему она так и не отправила его. Но теперь оно ваше.
– Райли, если бы я знал…
Как он поступил бы, если бы знал? Если бы Кэт отправила ему письмо? Или если бы он расспросил ее больше, когда она приезжала к нему?
«Как бы ты поступил, Мак?»
Райли пристально смотрела на него с вопросом в глазах.
«Сделал бы ты другой выбор?»
– Я…
Входная дверь Фитцджеральдов открылась, и в дверном проеме показался Фитц. Мак шмыгнул носом и убрал письмо с фото обратно в конверт.
– Ты уверена, что оно тебе не нужно?
– Зачем оно мне? Она не мне написала. Оно ваше. – Райли кивнула на Фитца за окном. – Полагаю, это он?
– Доктор Абрахам Фитцджеральд. – Мак положил конверт в центральную консоль и кивнул на Фитца, который тяжело спускался по ступенькам. – Он был моим руководителем во время интернатуры. Помог мне начать карьеру. Он что-то вроде… ну, он для меня отец больше, чем мой собственный.
Райли глубоко вдохнула, и вся бравада, вся наглость исчезли. Вместо этого она выглядела нервной и очень юной. Мак протянул к ней руку – робко, неуверенно, – но когда она застыла, убрал. Прочистил горло.
– У них с Синтией за домом есть жилой гараж. Они часто пускают туда людей, которым нужно где-то пожить.
Мак открыл водительскую дверь и встал, пока Фитц шел к машине. Мужчина притянул его к себе для объятий – он был таким же любвеобильным, как и большим – и похлопал по спине. Затем, склонив голову, заглянул в машину и увидел на пассажирском сиденье Райли.
– Здравствуйте, юная леди, – пророкотал его глубокий голос, как мягкий гром.
– Здравствуйте.
Мак отошел от машины на несколько шагов и повернулся к Фитцу.
– Ваш жилой гараж свободен?
– Ты же знаешь, что да. Последний жилец уехал как ужаленный. Бедняга, думаю, он не создан для медицины. В любом случае, что ты делаешь вне клиники? Взял выходной? – Фитц склонил голову набок, как будто в его голове крутились шестеренки. Он снова взглянул на Райли в машине, потом обратно на своего протеже. – Мак, что происходит?
  
Мак открыл было рот, потом закрыл. Сжал губы.
– Сейчас у меня нет времени объяснять. Но можно она…
– Поживет здесь. Да. Я сказал тебе по телефону, что все в порядке.
– Всего на одну ночь. Может, две.
– Без проблем. Все хорошо? – Одна кустистая бровь приподнялась.
– Не особо, нет. – Мак глянул на часы. – Но мне надо поговорить с Эди. Я расскажу тебе позже, если хочешь.
Он бросил взгляд на дом, где теперь стояла Синтия, упираясь одним стройным бедром в дверной косяк, и наблюдала за ними. На ней был испачканный мукой бирюзовый фартук поверх белоснежной рубашки и джинсов. Синтия подняла руку и улыбнулась.
– Конечно. Все что захочешь.
– Спасибо.
– Тогда ладно. – Фитц снова наклонил голову, заглядывая в машину. – Юная леди, вы, случаем не голодны?
Глаза Райли были широко распахнуты и полны слез.
– Немного.
– Прекрасно. – Фитц потер ладони. – Моя жена Синтия как раз готовит жареную курицу, и нам понадобится помощь, чтобы ее съесть. – Он обошел машину и открыл пассажирскую дверь. Пока Райли выходила, он сделал шаг назад и похлопал себя по животу. – Прошу заметить, я могу съесть изрядное количество, но, если я ем слишком много, она начинает разглагольствовать о сердечном здоровье. – Он показал на дом и подстроился под шаг Райли, пока она шла к крыльцу. Мак взял сумку Райли и пошел следом. – Иногда я задаюсь вопросом, зачем она готовит такие вкусности, если мне нельзя их есть.
Когда они поднялись по ступенькам, Синтия засмеялась.
– Я готовлю их, чтобы ты ел, глупый. Просто надо есть несколько кусочков, которые я даю, а не весь контейнер с остатками в полдесятого вечера. – Она протянула руку Райли. – Добро пожаловать. Если ты уже наслушалась шуточек моего мужа, я провожу тебя в гараж, чтобы ты могла освежиться. Согласна?
– Спасибо, – сказала Райли.
Синтия нырнула в дом, но Райли замялась. Она оглянулась на Мака, стоявшего на крае крыльца.
– Все в порядке. – Он кивнул на дом. – Скоро мы поговорим.
Райли кивнула и набрала воздуха в грудь, как будто готовясь войти. Она собрала свои длинные волосы в хвост, и теперь, когда они не мешали, всем была видна ее нежная, юная красота. Мак по-прежнему видел в ней свои черты, но также узнал высокие скулы Кэт, вдовий мыс, как у его матери, и кудрявые прядки на шее, совсем как у Эйвери. Она была смешением стольких любимых им людей. Но не всех. Она была совсем не похожа на Эди.
На один краткий ослепительный миг Мак подумал: а вдруг она всего лишь мираж? Вымысел, родившийся в его сознании, возможно из-за рекламы лодок для рыбалки, которую он видел на днях по телевизору. Или журнала, лежавшего на столе его медсестры несколько дней назад, с лицом Грэма на обложке. Или, может, из-за бутылочки солнцезащитного крема, которую Эйвери утром откопала на дне старой эко-сумки и открыла в кухне, и запах принес с собой воспоминания о лете. Может, все это сон наяву, игра воображения. Может, все это нереально.
Но Райли оглянулась на него в последний раз, и он понял, что она настоящая. Душераздирающе, невозможно живая. Потом она вошла в дом на кухню с Синтией.
Фитц тихо присвистнул.
– По-моему, тебя кое-где ждут.
– Что? Где?
– Что-то насчет твоего дня рождения?..
– Ох, да. Но откуда ты знаешь, что Эди забронировала столик на мой день рождения?
Фитц пожал плечами.
– Я много чего знаю. Например, я знаю, что тебе лучше ехать домой к Эди и оставить девочку нам. Позвони, когда сможешь.
– Да, сэр. И спасибо. Я все объясню.
– О, я знаю, что объяснишь. И я серьезно насчет бросков в прыжке. Над ними надо поработать.