Лягушка в молоке (СИ)
Целитель испуганно моргал, а Найджел разрядил ситуацию:
— Полно, ну хватит, Марта. Целитель Окман будет внимательнее, верно?
Окман яростно закивал, миссис Блудман отпустила его и брезгливо вытерла руки матерчатым платком. Доктор Пристли заключил радостным голосом:
— Итак, дежурство прошло без происшествий, поступило восемь пациентов, выписано шесть. У нас четыре свободных места, палата номер пять на карантине еще три дня. На амбулаторный прием сегодня пойдут ординаторы Петерсон и Эдвардс, в отделении остаются Окман и Вайнрайт. Мой обход в двенадцать, постарайтесь не опаздывать. У нас в команде пополнение, мисс Хелена Смирнофф. Она будет исполнять обязанности моей ассистентки, пока Кэлли не вернется из отпуска. Прошу любить и жаловать.
Я выступила вперед и поклонилась. На меня посмотрели десять пар заинтересованных глаз. Марта окинула меня профессиональным взглядом и спросила:
— Из Блэков, что ли? Чего это Блэков в медицину потянуло? Надоело у нас в отделении отлеживаться?
Пришлось объяснять:
— Уважаемая миссис Блудман, благодарю за теплый прием, но хочу сразу прояснить, что я — сирота и родителей своих не знаю. Официального отношения к семейству Блэков не имею, представители данного достопочтенного семейства неоднократно подчеркивали, что между нами нет родственных связей. Так что я — сама по себе, а пришла сюда, потому что мечтаю работать в сфере медицины с самого раннего детства. Я закончила пятый курс Хогвартса, официально считаюсь помощницей госпожи Хэлси и имею рекомендации от нее и директора Диппета, которому пришлись по душе мои инициативы.
Главная сестра отделения неожиданно тепло улыбнулась:
— Строптивая, это хорошо. Может, из тебя медиковедьма и получится. Поглядим. А кровь мы тебе проверим, где еще, как не у нас, да, Найджи?
Целитель Пристли разглядывал меня с нехорошим профессиональным интересом.
— Марта, а ты права. Я же не заметил. Точно, из Блэков наша девочка. Характерный хабитус*… Ее бы подкормить немножко, вылитая Кассиопея Блэк получится. Ну да ладно, главное — девочка умная и с хорошим рвением. Она в первый день до нас не дошла, Карл ее в приемном тормознул, его напарник у нас в седьмой палате отдыхает. Так вот, Хелена справилась, помогла Карлу, он ее хвалил. Еще вопросы есть?
С места решительно поднялась стажер-целитель Эдвардс:
— Когда уже русалоида выписывать будем? Он плещется, аквариум протекает, с четвертого этажа жалобы идут.
Пристли ответил:
— Сейчас вместе идем в палату и зачаровываем пол намертво. Не хватало еще к отравителям провалиться. Потом год будем столовую десятой дорогой обходить и травки всякие под дверями испепелять. Нет уж. Все дружно поднялись и пошли.
Народ устремился к двери, пристроилась следом. В палате номер девять вместо кровати был установлен большой стеклянный бассейн, в нем скучал страшненький русалоид. Увидев нас, он оживился, принялся корчить рожи и показывать голый зад, но под суровым взглядом старшей сестры смутился и забился куда-то в угол. Пристли поднял палочку и сделал ею простое движение.
— Повторяем все. Наводим палочку на пол, крутим одновременно на счет «три» и хором произносим: Дуро!
Ой, что тут сложного? Заклинание окаменения на пол у нас всех получилось успешно. Ругалась только сестра-хозяйка, потому что дорогой кафель превратился в сплошной серый камень, который не слишком удобно мыть. Найджел успокоил ее шоколадкой и потащил меня за собой. Русалоид робко вытягивал шею и смотрел нам вслед.
Мне стало его жалко:
— Скучно ему там, бедному…
Пристли хмыкнул:
— Пусть поскучает, может, мозгов прибавится. Нечего было дохлыми лягушками кидаться в почтенного чистокровного мага, изволившего дремать с удочкой в руках у собственного пруда. Маги из старых семей сначала проклятьями швыряют, а уж потом разбираются, в кого попали. А семейное проклятье рода Нотт — еще то удовольствие, я тебе скажу. Втроем снимали, теперь еще пару дней понаблюдаем и выпустим в Черное озеро. Пусть их королева разбирается. Пошли в архив, я с тебя Обет возьму о неразглашении, а потом поработаем до обхода.
До архива мы шли долго, Найджела постоянно останавливали и требовали решить неотложные вопросы. Пристли огрызался и отнекивался, но в итоге отвлекался и разбирался. Марта тащила дежурную сестру чуть ли не волоком, та рыдала и ежеминутно сморкалась. У нее снова стащили спирт для лечебных настоек. При тщательном опросе выяснилось, что накануне вечером в отделение приходили стажеры из травмы, просили какую-то ерунду и строили медиковедьме глазки. Пока разомлевшая медсестра таяла от комплиментов, негодники утащили ценный спирт. Она не заметила пропажу, потому что полный флакон стоял на прежнем месте. Подмена обнаружилась только что, при передаче смены. Марта злобно гудела:
— Найджи, разберись сам, иначе я вмешаюсь. Ты знаешь, чем это закончится: жалобами уважаемых родственников и двумя новыми пациентами в отделении.
Пристли помчался на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку. Я семенила за ним, как телок на веревочке. Дверь в отделение травмы он «открыл» сходу Бомбардой и влетел в проем.
— Бобби, душа моя, а иди-ка сюда, поговорить нужно насчет твоих стажеров!
Неожиданно на нашем пути возникла сияющая стена, а из-за нее раздался утомленный бас:
— Найджи, детка, со мной нужно быть нежным. Пациентов распугаешь.
Пристли швырял в стену файерболы, они красиво стекали на пол и растворялись без следа.
— Не морочь мне голову, твоим пациентам не привыкать! У них и так то штыри в жопе, то иголки в голове. И да, я точно знаю, что палаты у тебя дальше!.. Бобби, прекращай развращать интернов. Ты дежурил, старый ты пропойца? Ты должен мне литр спирта, или я убью тебя на дуэли прямо сейчас! Страна лишится талантливого травматолога, а я вздохну с облегчением.