За горизонт. Дилогия (СИ)

Природу распугали еще стрельбой, и теперь напуганная живность бессистемно галдит не обращая внимания на крадущийся по саванне шушпанцер.
- А чего это Олег не хотел!? - перекрикивая рычание дизеля, интересуюсь у сидящего за баранкой Степаныча.
- Осторожный он. Не трус, нет. Ты не подумай. Он волчара матерый, и от того осторожный. Не хочет на рожон переть. Из-за жены не хочет, из-за ребенка. Боится за них. Очень боится.
То, что Олег себе на уме, это и я давно заметил.
Олег стерильно осторожен.
Во всем.
В поступках. В словах. И даже, пожалуй, в мыслях.
- Тормози! Приехали!
- Ась!?
- Тормози, говорю! Труп нашёлся!
Обзорность с места водителя откровенно плохая и Степаныч едва не наехал на тело.
Если бы наехал, то, пожалуй, назад вести было бы нечего.
Выпущенные внутренности, изжёванный череп, отсутствующая правая нога, торчащие обломки костей. Бр-р. Мерзкая на вид и запах картина.
Такое ощущение, что голову несчастного жевали целиком. Она не оторвана от туловища, а именно изжёвана.
И ещё живая гиена рядом с трупом.
Я сперва подумал, это из травы торчит валун. Но когда валун захрипел, у меня как в той пословице про десантников, сфинктер сдавило с такой силой, что окажись там инородный предмет его бы гарантированно перекусило пополам.
Но есть у меня подозрение, что даже такое усилие не обеспечило чистоты моих подштанников.
Получив очередь мелочи в брюхо и что-то крупное, судя по выходному отверстию, разрывное в шею. Зверюга находилась на последнем издыхании и на наше появление никак не среагировала.
Этот экземпляр помельче тех, что валяются на дороге. Самка, у больших гиен ярко выраженный половой диморфизм.
- Степаныч, у тебя пулевые заряжены?
- Ясно дело, - судя по тону Степаныч обиделся от подобной постановки вопроса.
- Дай шмальнуть.
Пожилой водитель передал мне двустволку.
Бах!
Бах!
Люблю шестнадцатый калибр за сухой и какой-то приглушенный треск выстрела. Нет в нем хлесткости и сочности выстрела нарезным патроном.
Почему я попросил двустволку у Стпаныча, а не стрелял из чего своего? Благо выбрать есть и чего.
Так все из-за лени.
После стрельбы ствол придется чистить. А двустволка чистится не в пример легче СВД или пулемета.
- Степаныч, зацени трофей.
- Вот это нам фартануло! - забыв про радикулит, резво выскочивший из шуша, Степаныч поднимает из травы блестящую дуру здоровенного пистолета. - Эвано, страсть-то, какая - таким не то, что танк, крейсер напугать можно.
Степаныч пробует новую игрушку на вес и ухватистость. Судя по довольной физиономии водителя, результат проб явно положительный. Любят мужики подобные игрушки, это в крови.
- Командир, ты не в курсе, часом, что за пистоль такой - диковинный? - в лапатоподобных ладонях водителя огромный пистолет смотрится вполне уместно.
Вроде, пожилой водитель комплекцией по скромнее меня будет. И кулак, отнюдь, не производит впечатление пудовой гири, но при этом ладонь у него - две моих.
- "Пустынный орел" - эпичный ствол, американская легенда. Америкосы, как никто, знают толк в большом калибре. Владей, отец, а то ты у нас неприлично безоружен.
- Это я запросто. Где бы еще маслят к нему раздобыть, - хозяйственный Степаныч пытается пристроить "Пустынного Орла" за ремень.
Как по мне так очень спорный ствол. Таскать такую дуру постоянно? Уж лучше, тот же АПБ взять, и патронов больше, и стрелять из него попроще. Да и понадежнее АПБ, как мне кажется. А если вторая рука занята, или не дай бог ранило - лично я не уверен, что смогу с одой руки из такой дуры стрелять.
Правильнее будет сказать - уверен в обратном. Будем реально оценивать свои силы.
Хотя с другой стороны, калибр внушает почтение. При правильной пуле впечатляющий останавливающий момент должен быть. А это очень веский аргумент против местной фауны. Если еще не таскать его с собой, а держать под рукой в машине немалый профит может получиться. При случае.
- Степаныч, ты его на предохранитель поставил? Шмальнет - пол зада за раз смахнет, как небывало.
 
- Ась? Э... Так это, я его пока в руках потаскаю. Так оно надежней. По утряни разберусь с ним, - повесив ружье на плечо, трезво оценивает перспективы своего зада Степаныч.
Кроме пистолета на трупе нашлось две запасных обоймы "маслят" к "Пустынному орлу". Бесполезные наручные часы староземльного времяни. Разбитый в труху Кенвуд. И чистокровный американский "Боуи" в ножнах из крокодиловой кожи.
Степаныч, перевернул тело и вытащил из нагрудного кармана трупа почти полную пачку "Мальборо" и одноразовую зажигалку. Глянул на меня, и дождавшись утвердительного кивка. Со словами, - Годный свинорез, - по хозяйски пристроил за голенище кирзача найденный нож.
- Дэн, труп у вас? Прием, - ожила рация голосом Дяди Саши.
- Нашли уже. Прием.
- Помочь? Преим.
- Сами справимся. Тут нести почти нечего. Что там у вас было. Прием.
- Дохлая гиена. Прием.
- Конец связи.
Степаныч уже расстелил на траве рядом с трупом кусок брезента. Предстояла самая неприятная часть работы.
- Глубже копать надо, а то зверье доберется до тел, - поплевав на ладони, Степаныч сменяет взмокшего от жары и пота Дядю Сашу.
Действительно, в плотном каменистом грунте могилка получается мелкая, тесная, вся какая-то неуютная.
Понятно, что мертвым уже без разницы.
Вот только никто не застрахован от подобного исхода. И как минимум хотелось бы быть похороненным по-человечески.
- Время уходит, - глядя на медленно, буквально по сантиметру, вгрызающегося в твердый грунт Степаныча возражает Дядя Саша.
- Я сейчас камрадов организую. Притащим валунов покрупнее и навалим поверх могилы. Хоть какая-то защита будет.
Бывший егерь меланхолично кивает.
Как самый страждущий до жаркого тела сюрвайверши Сандры, бывший егерь копщик номер один. Копщик номер два - Степаныч, отрабатывает "Пустынного Орла".
А номер три и не нужен, там двоим развернуться негде.
Махнув ускоглазеньким, показываю на ближайший валун и могилу. Камрады сходу въезжают, что от них нужно и выдвигаются собирать камни.
Чтобы Ленка и Ким не заскучали, сперва хотел припахать и их.
Но.
Во-первых, белым женщинам такое по статусу не положено.
Во-вторых, нечего им на трупы смотреть. Не то чтобы я их жалел, просто ни к чему.
Вместо них организую на сбор камней участников конвоя, столпившихся поглазеть на происходящее.
Нашли, блин, развлечение.
Несколько человек двинули вслед за косоглазыми, но основная часть мою просьбу проигнорировала.
Не вопрос мужики - есть у меня предчувствие, что скоро сочтемся.
- Степаныч, найди пару гвоздей или шурупов, да хоть проволоки какой - крест поставим.
- Найдем, - опять поменявшийся с Дядей Сашей пожилой водитель разворачивается в сторону своей машины.
- И это.
- Ась?
- Отработки прихвати, у тебя была где-то. И тряпку.
Вот и фашистский тесак дождался своего часа. Заточенная железка, лихо настругивает твердый ствол невысокого, довольно толстого - с руку толщиной, сухого, но еще не гнилого деревца.
Дрын получился чуть выше моего роста.
Сейчас мы его остругаем слегка, подтешем вот здесь и из выломанной у какого-то ящика доски заделаем горизонтальную перекладину.
- Все, Степаныч, забивай. Вот, гут. Давай второй и пальцы береги.
- Не учи отца...., не трынди под руку, одним словом. Маслом насколько пропитать? Метра хватит.
- Хватит. Ветошь не выбрасывай промасленную. На могиле камнями придавим. Может запах масла, хоть по началу, зверье отпугнет.
- Надо было тогда "Нигрол" брать. У него духан резче, - Степаныч тонкой струйкой разливает масло по нижней части дрына, и аккуратно размазывает его ветошью.
- И так сойдет. Они нам не родственники.