Николай I Освободитель. Книга 5 (СИ)

Огонь с радостью принял новую порцию угощения и тихо потрескивая принялся облизывать сухую древесину.
— Ты делаешь революцию без революции. Россия явно идет семимильным шагами к бессословному обществу, ежегодно по кусочку отрезаются дворянские привилегии, а возможности крестьян и мещан наоборот растут. Далеко не всем это нравится.
Про это я тоже знал. Ребята Бенкендорфа не зря ели свой хлеб, однако пока дальше пустых разговоров потенциальные бунтовщики глобально не заходили. Политические темы в столичных салонах вообще были практически под запретом, во всяком случае на публике. Слишком велик был шанс нарваться на осведомителя СИБ, коих это ведомство вербовало буквально пачками. Благо поводов взять себя за яйца молодые дворяне давали предостаточно.
— Фиолетовые руки на эмалевой стене,
Полусонно чертят звуки,
В звонко звучной тишине, — мелкие язычки пламени прыгая по полешкам создавали симпатичный калейдоскоп отблесков. Кроме камина в комнате других источников света не было, и общая атмосфера неожиданно навеяла. Несколько строк кого-то из футуристов серебряного века… Хлебникова кажется, впрочем, не так важно.
— Что? — Не понял моего неожиданного поэтического порыва Юсупов.
— Говорю, что именно для того и была создана СИБ. А еще корпус жандармов и финансовая полиция. Чтобы спать я мог спокойнее и не думать каждую минуту, что кому-то не нравится то, что я делаю.
— Quis custodiet ipsos custodes? — Задал резонный вопрос Юсупов.
— А вот это хороший вопрос, Боря. Очень хороший, — в недрах моей канцелярии под руководством бессменного Муравьева уже пару лет действовал небольшой отдел, в который набирались выпускники столичных вузов, показавшие себя исключительно хорошо… И при этом не имевшие дворянского происхождения. Официально никаких полномочий у них не было, и существовали эти юноши в статусе личных порученцев императора. Их-то я и посылал туда, где нужен был свободный от влияния аристократии свежий взгляд. Зависящие только от меня, не связанные ни с какими дворянскими кланами и понимающие, что в случае моей гибели их всех ждет в лучшем случае ссылка на Камчатку. Вот они и присматривали за сторожами по мере своих достаточно невеликих, если уж говорить честно, сил. Отвечать на заданный вопрос, я, впрочем, не торопился, вместо этого я немного свернул тему вбок и попытался объяснить свои мотивы. — Я не имею ничего против дворянства как такового. Более того я всеми руками «за». Вот только мне совершенно не нравится направление, в котором это сословие движется.
— В каком смысле? — Юсупов повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.
— При Василии III все было очевидно, — зашел я издалека. — Поместный дворянин получал землю за службу, при необходимости брал в руку меч, взбирался на коня и отправлялся умирать за царя. Простые времена — простые решения. Потом дедушка дал дворянам волю, появилась возможность не служить вообще. Логично было бы и землю с крестьянами в таком случае у помещика забрать.
— Ну уж! — Юсупов аж поперхнулся, представив такую императорскую инициативу. Ничем хорошим она окончиться не могла.
— Я хочу видеть дворянство лучшей частью общества. Пусть идут на край света осваивать новые земли, совершают научные открытия, пишут книги, строят заводы, умирают под вражескими пулями, коли придется, — я остановился, чувствуя, что завожусь. Сделал несколько глубоких вздохов и продолжил. — А какая польза от жирного борова, сидящего на своем куске земли, доставшегося ему от предков, который ни дня в жизни не работал, а только проедает созданные работающими у него крестьянами товарные излишки. Если посмотреть с точки зрения государства? Какой? От? Него? Прок?
— От такого — прока нет, — согласился друг. — Но таких все же меньшинство.
— Вот мы это меньшинство в назидание большинству и прижмем. Дабы не повадно было. А кто выступит против, поедет осваивать курорты острова Сахалин.
На этом в общем-то разговор и закончился сам собой. Я допил коньяк и пошел спать, на следующий день намечался тяжелый разговор с братом.
   
Глава 17
 
Летом 1832 года стартовала административная реформа, которая должна была сформировать стройную пирамиду власти и даже заложить основы разделения ее на три классических ветви: судебную, законодательную и исполнительную. Все три ветки, естественно, при этом в итоге должны были замыкаться на императора. Меня то есть. Поскольку смысла делиться властью, по крайней мере пока, я просто не видел.
Главным органом судебной систем должен был стать Сенат, у которого наконец окончательно изымались правительственные функции. Когда-то давно Сенат играл в том числе и роль, которая сейчас отошла Госсовету, однако с течением времени реальные рычаги власти оттуда перетекали в другие новосоздаваемые органы, пока не осталась фактически пустая обертка без какого-то вменяемого наполнения. Таким образом, реформа лишь закрепляла уже сложившееся на практике положение вещей. Сенат терял приставку «правительствующий» и превращался в аналог Верховного Суда.
Сенату же примерно в это время Госсовет поручил составить проект судебной реформы, которая должна была привести всю систему в соответствии с требованием времени. Вопросов и противоречий там было очень много, поэтому в итоге судебная реформа началась только в 1835 году, став одной из последних в цикле так называемых «Великих реформ», полностью преобразивших империю. Впрочем, об этом будет дальше.
Ветка исполнительной власти тоже реформировалась. От МВД отделялось Министерство Полиции — ему же отдавались функции надзора за цензурой — а в введении Министра внутренних дел оставался исключительно присмотр за губернскими и уездными органами власти. Таким образом монструозное некогда министерство, которое когда-то отвечало буквально за все в стране, было в итоге разделено аж на 4 отдельных органа.
По окончанию реформы должно было остаться всего 12 министерств.
— Военное — в которое за пару лет до того влили и морское;
— Внутренних дел;
— Полиции;
— Общественного здоровья;
— Народного просвещения — оно также курировало науку;
— Иностранных дел;
— Путей и средств сообщений;
— Финансов;
— Юстиции;
— Промышленности и торговли;
— Земельных и крестьянских дел;
— Императорского двора — дворцовое ведомство было повышено до министерства, во главе которого встал генерал Киселев.
Новосозданное министерство промышленности и торговли взяло на себя функции бывшего министерства Коммерции, а также инкорпорировало горное ведомство.
Кроме того по должности частью кабинета министров считался обер-прокурор Синода. Впрочем, это ведомство должно было в обозримом будущем изрядно потерять во влиянии, поскольку принципиальный вопрос восстановления патриаршества был уже решен. Забегая немного опять же наперед, через несколько лет на базе Священного синода было сформировано 13 министерство — По делам религии и культуры.
Плюс СИБ были предоставлены права министерства — но без переименования, потому что мне нравилась аббревиатура — с соответствующим повышением классности служащих там чиновников и офицеров.
Ну и таким себе осовремененным вариантом боярской думы, выполняющим пока функции Совета Безопасности и Обороны и долженствующим в будущем съехать в законодательную сторону, став верхней палатой парламента, был Госсовет.
Как и в случае с военной реформой, административная сопровождалась всеобъемлющим перетряхиванием всего государственного аппарата. Каждый чиновник был обязан сдать экзамен на соответствие занимаемой должности, и не справившихся с ним мы без жалости отправляли на пенсию или в отставку — в зависимости от возраста и выслуги лет. Туда же во множестве отправлялись чиновники, на которых у финансовой полиции или СИБ были какие-то материалы, хотя тут все же приходилось подходить достаточно избирательно…
Ага, щас… Мечты мечты…
— Сколько⁈ — Я удивленно посмотрел на сидящего напротив министра внутренних дел, — вы уверенны?