Весна, которой нам не хватит (СИ)
«А вещи? Вещи в купальне?»
«Стены допросить сложно, чем меньше предмет, тем легче установить с ним контакт. Вода обновляется, полотенца, коврики и прочие мелочи уже заменили… Вода сильно затрудняет контакт».
«Магия – как грязь, смывается водой».
«Ну… в некотором смысле. В общем, с допросом вещей в купальне не вышло».
«А светильники? Стеклянные плафоны?»
«У одного был неудобный ракурс. Во втором обнаружилась трещина».
«Какой капризный дар!»
«И не говори».
- Но сейчас... сейчас у вас всё хорошо? То есть, всё в порядке? - вырвалось у меня. Директриса покрутила кольца и улыбнулась привычной мне, сдержанной безупречной улыбкой.
- По крайне мере, прилагаю к этому все усилия.
Я выскочила в коридор, дошла почти до самой аудитории, где должен был начаться практикум по артефакторике, и вспомнила, что не отпросилась у директрисы на завтрашний день. Этак она меня и не отпустит, мало ли какие ещё личные тайны у нее за сорок – или сколько ей там лет – накопились и нуждаются в моих ушах?
Однако отпроситься удалось без особых проблем. Пожалуй, мне просто повезло заговорить с ней в удачный момент, когда неожиданно заявился директор КБД мальёк Аеш и принялся нудить о каком-то срочном ремонте в подвальных помещениях, где, якобы, прорвало какую-то трубу, и развелись крысы. Обсуждать подобное в моём присутствии малье Лестор явно не хотелось.
- Ну, чего тебе ещё? - нервно вопросила она, обнаружив, что я уже минут пять стою на пороге, слушая бесконечный поток жалоб невысокого бледного директора "мальчиковой" половины. - Нужно, так иди... невестушка. Любовь и семейная жизнь, пусть даже только будущая – это святое.
И я невольно покраснела, хотя директриса не сказала ничего особенного. И вспомнила почему-то вовсе не своё свадебное платье или тиару, а то, как мы с Эймери простились вчера. Он явно ждал так и не произнесённого мной ответа на вопрос о том, знаю ли я о скверных студентах и готова ли принести ему вещи своих соседок, а я…
Я протянула ему руку, хотя так старалась избегать его прикосновений, и мы обменялись рукопожатием, коротким, но крепким.
Меньше, чем могло бы быть.
Лучше, чем ничего.
Глава 11. Шесть неукраденных вещей
Артефакторика не зря считается самой сложной, фактически элитной специальностью. По сути, наделённый даром человек заключает частичку собственной силы в некий предмет. Это требует больших энергетических затрат, но в результате получаются предметы, позволяющие магу достигать целей, недоступных ему в виду природной ограниченности его дара. Огонь – что может огонь? Спалить. Согреть. Осветить. Это немало, но, разумеется, недостаточно. Однако заключённая в артефакте сила – не сущность, а сила! – огня, воды, земли или воздуха, а также целительской магии обладает практически неограниченными возможностями. Впрочем, по-настоящему мощные артефакты с длительной силой воздействия являлись, как правило, продуктом усилий нескольких одарённых одновременно.
Когда я только начинала учиться в КИЛ, то на первых порах нередко недоумённо задавалась вопросом: отчего артефакты в быту используются так редко? Казалось, они могут не просто облегчить жизнь – изменить её до неузнаваемости! В эйфории я пребывала недолго: создание артефакта оказалось настолько трудоёмким и медленным процессом, особенно для неопытных нас, ещё не вошедших в полную силу, что к концу первого полугодия мы сварганили лишь по одному простенькому артефакту каждый, к тому же напрямую связанному с собственной ведущей стихией. Мой, например, позволял разжигать огонь даже неодарённому в любое удобное время, стоило лишь на него подуть. Удобная штука, но тратить на него полгода?
Я ожидала, что обзаведусь целой кучей необыкновенных полезных штук, но вскоре всплыла ещё одна малопривлекательная и неизвестная мне доселе истина: двух лет обучения для создания действительно «необыкновенных штук» недостаточно. Была еще и магистратура, на которую набирали ежегодно всего пять-семь проверенных «благонадёжных» человек, напрямую сотрудничающих с одним из отделений Сената. Соответственно, продукты их деятельности шли для «обеспечения нужд внутреннего благополучия и внешней безопасности Айваны». Вот так-то.
- Подлинная причина того, что артефактов так мало – жадность, - заявила я как-то Делайн. - Артефакторам просто кажется, что никакие деньги не компенсируют затраченные мозговые, моральные и магические усилия.
- На меня их не пожалели, - криво усмехнулась Дел, я только вздохнула.
- Дурное дело нехитрое...
Тогда мы были всего-навсего первокурсниками, а сейчас-то я знала – просто так подобные штуки не достаются.
Полуторачасовой практикум по артефакторике требовал нечеловеческой сосредоточенности. После такого концентрированного насилия над даром очень хотелось есть. И совсем не хотелось представлять, как я направо и налево раздаю эти вымученные артефакты кому бы то ни было... Однако на обед я не пошла. Не пошла, предварительно убедившись, что туда отправились все остальные.
"Дура, дура, дура, дура!" - твердила я, судорожно копаясь в гардеробном шкафу в поисках столь необходимых Эймери и его «заказчикам» вещей. Дура, во-первых, потому, что никто из девчонок по ночам никуда никогда не отлучался.
"Уверена?" - коварно спросил внутренний голос, а я раздраженно пожала плечами. Как раз в конце февраля я, помнится, просыпалась от полных боли и ужаса стонов Ноэль, видящей кошмарные сны – и тогда все были на месте, но в какую именно ночь – не вспомню...
"А вдруг она умеет убивать во сне?!" - не унималась коварная фантазия, и я раздраженно хлопнула дверцей шкафа. Дура! Ещё и потому, что зимняя форма всех семи девушек висела в шкафу, накрытая одинаковыми тёмно-коричневыми чехлами, так что я без особых проблем вытащила семь совершенно одинаковых на первый взгляд жилетов. Беда заключалась в том, что я понятия не имела, кому из девочек какой комплект принадлежит! Ладно, в конце концов, пусть Эймери интересуется у каждого, чей он.
И мне надо сказать ему про помолвку с Армалем. Обязательно надо, хотя он, конечно же, обо всём знает, не может же не знать! И, в конце концов, я ничего ему не должна. У меня своя жизнь, и я не обязана её портить или откладывать из-за человека, с которым у меня нет ничего общего. Прежде всего – общего будущего. Из-за человека, у которого в принципе нет будущего!
Стальная Космея, как же… как же больно.
В шутку Эймери сказал, что просьба о вещах – лишний повод со мной пообщаться. Конечно, это было чистой воды ехидством, но… Что ж, умом и проницательностью я никогда не отличалась, но что толку врать себе самой – это я согласилась ему помочь, чтобы был повод увидеться снова. Не на уроках, во время которых он был отстранённым и вежливым, но не больше, а где-нибудь за пределами Колледжа, там, где мы могли стать настоящими, звать друг друга «на ты» и по именам, как в детстве, подкалывать и шутить, а иногда прикасаться друг к другу, пусть даже это будет просто пожатие рук. Я понимала, что это означает.
А лучше бы не понимала!
- Что-то потеряла?
Я вздрогнула и резко обернулась. На пороге стояла Леа, небрежно облокотившись о дверной косяк, волосы забраны в небрежный узел, взгляд оценивающий и цепкий. Я сжала за спиной руки, чувствуя себя по меньшей мере воровкой в чужом доме: жилеты были сложены стопкой в небольшой саквояж у ног, знать об этом Леа, конечно, никак не могла, и всё же... Как и о том, что я только что копалась в чужих вещах. Впрочем, я не услышала, как открылась дверь. Неизвестно, сколько времени Леа вот так наблюдала за мной. И этот её взгляд…
- Хорошо, что ты здесь одна. Надо поговорить, - Леа медленно прикрыла дверь за собой и сделала шаг по направлению ко мне, а я испытала огромное желание то ли закричать, то ли схватить что-нибудь острое или тяжёлое, но ничего подходящего рядом не было. Глупости какие, мерещится всякое… А Леа приближалась ко мне, осторожно, как к дикому зверю, шаг за шагом.