Наследница чужих богов (СИ)

А ведь он врал ей…
Кайя припала к колонне, опустошенно посмотрев на диара.
Да. Он ей врал. В том, что она последняя из отмеченных старой кровью. Но сейчас задевало другое. Не сказанное им, а умышленно сокрытое, то, чего она не знала о себе, о нем, о его проклятом мире.
Ал-шаир подошел ближе, останавливаясь рядом, пряча за собой следы разрушений, стенающих от полученных ранений прихожан, мелькающие фигуры военных.
  
Прежде чем она успела отреагировать, безмолвно накрыл ладонью лоб, опустился к щеке, и уже в следующее мгновение по телу благословением пролилась тишина. Унял боль, так что Кайя не смогла скрыть облегчения, громко выдохнула, против воли сильнее прижимаясь к руке мужчины.
Он дарил покой. Его сильные руки обещали защиту, тепло, и Кайя бессознательно позволила самой себе ненадолго исчезнуть в этом обмане. Пойти дальше: представить хоть на мгновение, что они оба другие, без своих тайн, власти и долга за плечами, страхов. Что она не грязь для его мира, а он не один из тех, кто этим миром правит.
Хотела бы она тогда, чтобы этот мужчина также на нее смотрел, мягко, с нескрываемой тревогой в каре-синих глазах?
Хотела бы?
Кайя дернулась, сбрасывая его руку. Отстранилась. Короткого воспоминания о том, что этими же пальцами он сжимал горло той прихожанки хватило, чтобы вернуть остатки самообладания. Головная боль отступила, мысли текли ровно, озарившись догадкой.
Это ее вина. Она вывела диаров на ту прихожанку. Своими мыслями. Не заметь она ее в толпе и женщина успела бы скрыться в новом обличье. И пусть это существо пыталось ее убить, Кайя все же не желала неволи той, кто по прихоти судьбы была такой же грязью, как и она.
Она нахмурилась, выжидающе посмотрев на диара. Ответов уже не ждала, тем более оправданий, но мужчина спокойно заметил.
— Ты — последняя из тех, о ком нам известно. Так я сказал тогда.
Кайя не удержалась, гневно кивнув в сторону, куда только что проследовал другой ал-шаир.
— Та прихожанка! Мы ничем не отличаемся. Она с такой же скверной в крови, что и моя.
— Ошибаешься, Кайя. — тихо поправил диар. — Кровь одна, проклятие одно, но сила разная. Она — варши. Одержимая. То, что бывает, когда скверна берет верх над человеческим — безумие крови. И вы не равны. Ты свое безумие смогла победить, она же уступила скверне.
Ты ведешь, она — ведома.
Кайя недоверчиво помотала головой, вот только противопоставить ей было нечего. Того времени, когда со слов отца, пребывала в собственном сумасшествии, она не помнила, как и исцеления. Оно пришло пробуждением, новым рассветом, оставив от безумия лишь горький привкус страха, иллюзорную боль от старых шрамов, да лишенные смысла кошмары.
Про варши — одержимых, Кайя тоже знала немного, лишь то, что передавалось через старые поверья. На землях каганата их называли иблисами — демонами степей с горящими животной дикостью глазами, серыми, как небо Леваара.
Кайя внимательно посмотрела на мужчину. Удивляло одно то, что он отвечал прямо, не переводил разговор. Что все еще оставался рядом.
Она поспешно спросила:
— Эта женщина ведома? Что это означает?
Диар вновь не стал уклоняться от ответа.
— Сами по себе варши неопасны. Эти люди могут жить годами, так и не познав собственной силы, но, если их призвать, если разбудить кровь, скверна возьмет верх.
Кайя неожиданно догадалась, возбужденно продолжив.
— И они станут служить тому, кто их призвал?
Ал-шаир согласился.
— При этом в них мало что останется от человека.
— Но что-то будет от ваар?
Он снова кивнул.
Кайя ненадолго умолкла, поспешно решая, о чем еще ей стоит спросить. Неожиданное откровение диара настораживало, она уже успела отчасти понять его натуру, то, что ал-шаир вряд ли стал бы делать что-то без умысла, тратить на нее свое время, когда его явно ждут. Но скопившихся вопросов оказалось слишком много для отведенных ей минут. И среди прочих был и такой, что тихим беспокойством глушил остальные.
Незадолго до того, как мечеть сотряслась ударами, ее о чем-то спросил третий галеат — Мэл. Тот вопрос показался неважным на фоне случившихся после событий, и Кайя о нем позабыла, но сейчас он упорно вертелся в уме.
«Разве ты видишь течение?»
Кайя потупилась, не зная, как подобрать слова. Да и правильно ли она поняла галеата? Что именно она видела или же не должна была видеть?
Поток. Ту силу, которая текла поверх раскрытых ладоней всех пяти ал-шаиров, когда они предавались молитве. Нечеткое движение, словно уходящая в никуда река, что должна была освежать, но почему-то сковывала сердцебиение, разум.
Не давала нормально дышать.
Кайя почти решилась. Посмотрела на диара твердо, но непривычная теплота в синих глазах вновь вводила в замешательство. Готовый вопрос так и остался мыслью. Она сама не заметила, как шепотом спросила о другом.
— Зачем я тебе нужна?
Ожидавший иного, диар ощутимо напрягся. Помрачнел. Доля секунды, и на лице все та же безразличная ко всему маска, уже приводящее в бешенство спокойствие, холод вокруг черных зрачков.
— Мне пора. Мы поговорим…
— Позже! Мы поговорим позже. Вы это хотели сказать, ал-шаир? — перебила с вызовом, не удержавшись от надменного выпада. — Как всегда?
Он ничего не ответил.
Ушел быстро, не оборачиваясь, только коротко кивнул своим галеатам.
Кайя проводила мужчину долгим гневным взглядом, но лишь с его уходом поняла, как заметно переменилась обстановка вокруг.
Пыль чуть улеглась, раненых успели вынести, но вот трупы пока что никто не трогал. Вместо этого, не обращая внимания на лежащие среди обломков тела, объединённые молчанием, прихожане и редкие фигуры диар стояли на коленях. По щекам многих текли слезы, оставляя длинные борозды на покрытых грязью лицах.
Рядом с ней оказался Мэл, на колени опускаться не стал, но пустой взгляд галеата вторил немому молчанию вокруг.
— Что они делают? — Кайя тронула его за рукав, но тот не прервал тишины.
— Скорбят, имаровы дети. — то ли ругаясь, то ли сожалея о чем-то, заметил Равах.
Второй галеат посмотрел в сторону центрального входа в мечеть, и Кайя обернулась.
Сердце сжалось страхом перед собой, своими мыслями. Ни об этом ли она думала во время службы, ни этого ли просила у Всевышнего, а может и у самого дьявола?
Трехглавое чудовище этих скал все же сумело пробудиться. Взять свое. И там, где еще недавно зияла одна из распахнутых пастей твари, теперь ветрами рыдал камень.
Не осталось ничего, только завалы.
— Светлейший ишан мертв. — одними губами прошептал Равах, поворачиваясь к ней. — Помолись за его путь, ни-адда, и мы уйдем. Помолись вместе с нами.
Кайя грубо оборвала галеата.
— Нет! Уйдем сейчас!
— Хватит, женщина! — внезапно глухо прервал Киран.
Он так и сидел у стены, в метрах десяти от нее, но негромкий голос военного, гонимый тишиной вокруг, с легкостью достигал ее ушей.
— Сегодня наш народ лишился поводыря, так что найди в себе хоть каплю уважения. Опусти глаза.
  
Глава 16
 
Оказавшись на борту виардда, Рэм нашел брата. Тот расположился на командной площадке в зоне для перелета, заняв один из стоящих друг напротив друга закруглённых диванов, невольнице же выделил место в ногах, бросив бездыханное тело на пол.
Заметив его приход, Даарон обернулся, пнув пыльным носком сапога в спину женщины.
— Сам ее держи! — до предела натянул невидимые веревки энергии, готовый перебросить концы. — Я же ее придушу!
— Потерпишь!
Между тем шаттл поднялся на требуемую высоту и стремительно набирал скорость, взяв курс на Ирид — город правителей.
Заняв место напротив, Рэм неспешно успокаивал собственную энергию, что тугими узлами еще сдавливала мышцы, гасил гнев, готовясь к предстоящей встрече с халифом. Во время сражения варши неплохо потрепали ему нервы, сумели несколько раз достать точными ударами, невидимые раны от которых теперь медленно затягивались, отвлекая ноющей болью.