Франт 4 (СИ)
В итоге, этот нахальный, а также, как видно, и впрямь шустрый 3-й сержант успел-таки к графине, которая наконец разоблачившись из своих дорогих одеяний, теперь с обезумевшим взглядом искала: к чему бы приложить свой вскипевший темперамент, но в отличие от своих подчиненных, из-за трудностей с одеждой пока ещё не приступила к воплощению сего. Шустрэ подскочил к ней и перекинув через плечо, всю обмякшую и будто бы заснувшую, ну и теперь, очевидно, так и оставшуюся без «сладкого» магистра, а затем решительно направился куда-то в лес со своей поклажей, заботливо удерживаемой за голый зад, исключительно для удобства переноски, разумеется. И при всём при этом, он словно постоянно находился в ореоле непривлекательности для тех, кто сейчас умудрялся находить таковую даже вон, в норке суслика.
К тому же моменту, когда мало кто уже обращал внимания на бесцеремонного похитителя сейчас не просто высокопоставленной магички, а явно дефицитного в сложившихся обстоятельствах объекта приложения, так сказать, мужского внимания, вокруг уже творилось что-то невообразимое. Зюскинд со своим Парфюмером нервно грызет ногти.
Но любвеобильным гвардейцам похоже было хорошо, поэтому им никто не мешал. Даже замершие на поле ещё не начавшегося боя в паре сотне метров от них, пребывающие сейчас в близком к шоковому состоянию, как баталии имперцев, так и королевский полк. Все они, вдруг позабывшие, что тут, как бы, война, и раз уж пришли, то не на оргию на холме за болотом нужно пялиться с открытыми ртами, а за Родину, за Жаропещерскую, ну или Серогорскую, в атаку маршировать. Однако, как видно, две противоборствующие стороны были излишне морально подавлены тем зрелищем, что им открылось, и видимо испугавшись заразности сего действа, спешно ретировались восвояси, без единого выстрела, так сказать. Мда.
* * *— С кем воюем, с кем воюем? — вечером того же дня меланхолично выдал я, когда оторвался от бутылки какого-то поганого местного шнапса, хоть и не пьянея по известным причинам, но всё же «напиваясь» в кабаке. Как, впрочем, и почти все участники, пусть и каждый на своей стороне, той так и не состоявшейся битвы на поле. — Вот ты что думаешь, Кнут? Они для чего нас завоевать хотят? А я тебе скажу. Только тсссс! Никому(икнув)! Они ж нас всех потом… того. Ну как те, на холме которые. Без разбору(сделав страшные глаза). А я, знаешь ли, очень трепетно отношусь к… эм, тугости своих тылов, так сказать. Поэтому, мой юный барабанщик… Чё говоришь? А, ты флейтист? Неважно(подлив пацану). В общем, я буду биться до конца(вскочив и дав кулаком по столу)!!! Не сдадим наши… тылы проклятым бездуховным Дарцам, для которых боевое братство, как видно, определяется не крепостью плеча рядом стоящего с тобой в строю, а…
— Верно говоришь, Франт! Срамота! — не дал мне окончить своё сумбурное, но вполне понятное и главное типичное для конкретной обстановки выступление, какой-то выскочивший с собственного места и опрокинувший в себя кружку своего пойла сержант из Желтоборцев, которых тут, как и Чернопольцев с Белореченцами, собралось немало.
— Да!
— Нет!
— Никогда!
— Не сдамся(истерично)!
— Только через мой труп!
— Хрен им мой, а не мою жопу!
— Лучше смерть!
— На Дар! — разноголосо заорали со всех сторон, хоть и разными словами, но в целом соглашаясь с моим посылом, эти уже изрядно выпившие слушатели разных полов и даже возрастов, что постепенно скучковались вокруг поддатого оратора в моем лице.
— Правильно, други мои! — продолжил я вброс и работу с общественным мнением. — Эти проклятые Дарцы, как не укокошат своего командира, а потом чуть ли не месяц власть делят, так спьяну в атаку идут. А что теперь? Каких мухоморов они там нанюхались, что свою традиционную ритуальную оргию устроили не как обычно: темной ночью и среди своих, а показательно! У всех на виду, понимаешь! Мол, трепещите, унтерменши, вот что вас ждет! Так что ли? Но пусть знают: Ардцы не сдаются! Империя навсегда! Империя от моря до моря! Пусть солнце не заходит над Ардом! Слава святой императрице! Смерть мо… морально неустойчивым агрессорам! Империя превыше всего! Ура, товарищи!
— УРА-А-А-А!!! — взорвался весь кабак.
Чёт я похоже с феромонами переборщил, походу. Не, сейчас на штурм Дарской столицы мы не пойдем. Может и возьмем спьяну, но однозначно не удержим.
— Братья и сестры, — завопил я перекрикивая уже начавшуюся перекличку наличных сил для решительного удара малыми силами и на чужой территории. — Империя опасносте!
И тишина. То что надо.
— Империя, говорю, в опасности, — чуть тише и более разборчиво повторил я. — Да, родные мои, вы полюбуйтесь: какая эпидемиологическая обстановка в стране! Сначала эта обезьянья зараза, потом ее ослиный(сплюнув) штам. А теперь вот… недержание какое-то! — устроив мхатовскую паузу с болью за будущее Родины в глазах, пронзительно вглядывался я в широко открытые уже не столь осоловевшие очи людей вокруг меня, притихших и уже, похоже, начавших остро ощущать вину, пусть и еще не поняв за что конкретно, но выпитое чуть притупило критическое мышление. Ну а у меня, паникующего и судорожно ищущего, тем временем, как бы разрулить этот затеянный не пойми зачем фарс, в голове метались мысли в поисках подходящих речей. Но плюнув, я решил взять экспрессией и гневно заорал. — Доколе?!! А? Я вас спрашиваю! Молчите? А я вам скажу… Налей.
Взал я передышку, пока промачивал осипшее от бодрого ора горло, и усиленно думал, чего бы еще ляпнуть по теме, досадуя на то, что как на зло ничего дельного ни в какую не шло на ум.
— И скажу! Да. Нас не заткнешь! Вот, — отставив кружку продолжил я этот стыдный треп, но похоже, сквозь спиртные пары достигший-таки цели, ибо народ уже не рвался покорять Дарское королевство с последующим выжиганием скверны, а стремился соблюсти социальную дистанцию, с подозрением поглядывая на соседа, ведь каждый точно знал, что до жалования еще далеко, а ночь проведенная им с… да хоть той же дешевкой Давон из «Обширной Ма», мало чем уступающей по внешности обезьяне, однозначно должна была неблагоприятно сказаться на здоровье подразделения, если не всей части. Но всё же, я продолжил словами незабвенного Свирида Петровича Голохвастова, славного своим ораторским искусством. — Зачем же(с надрывом)? Всё. На этом завершим наше собрание и… умоляю вас, мойте руки перед едой и не ешьте на ночь сырых помидоров. Ох, задержался я тут у вас, мне пора.
Тишина.
— Трактирщик, всё угощение за мой счет! — нашел я удачный способ закончить свой спич под радостный рев и «ура» всех окружающих.
Фух. Надо поработать над ораторским искусством и не сильно увлекаться химией, а то и сам слегка отупел от распыленной в кабаке дряни.
Что ж, пора и к моей пленной Туготыльской, за бессознательным телом которой я поручил следить Лу, пока Ло развлекает Лузин.
Хм. Или всё же сначала закончить с Крольц? А то Ло, насколько я успел обратить внимание, гораздо более… эм, всеядна, так сказать, пусть и держит себя в штана… в руках, не смотря на то, что шутки у нее дурацкие. Поэтому стоит поторопиться, а то как бы там салатововолосая раньше времени не поседела от этой хохмачки с ее провокационными, на грани фола выходками. Всё-таки надо было задержаться и усыпить Лузин, когда передавал двойняшкам Дарскую магистра.
И да, как можно понять, я не стал доводить до полноценной битвы и допускать перемалывания, уже где-то даже ставших мне близкими, Чернопольцев в лице их Четвертой баталии под командыванием Чернохолмской. Да и Желтоборцы с Белореченцами, и те же Большегорцы, как мне кажется, не заслужили смерти за интересы скользких тварей из Синдиката. Точнее их марионеток в лице почившей Тугогротской и теперь вот плененной Туготыльской. Полагаю, эти обе из Тугичей — были заодно. Но после допроса выясню точно.
А вот то, что постигло гвардейцев графини Туготыльской, ох и имечко ж — поделом! Не жалко. Пусть знают. Эти столичные шаркуны и щеголи, что всю войну отсиживались по тылам, пока оппозицию перемалывали, станут примером всем интриганам. Надо еще позаботиться, чтобы и Жаропещерская свое получила, а Мягкохолмская трона так и не увидела. Но это всё после.