Искатель. 1991. Выпуск №3

Бойни Ли вздрогнула. Она казалась серой под загаром. Осторожно протянув руку, коснулась обломка раковины, передвинула немного в сторону. Вся передернулась. Посмотрев на Кирби, жалобно проговорила:
— Ты прекрати эти фокусы. Пожалуйста.
— А что было?
— Ты видел! Черт возьми, ты это сделал! Вдруг здесь появился кусок раковины. Он ниоткуда не упал, просто появился на этом месте!
— Что ты при этом чувствовала?
— Ну, я просто испугалась. — Она хмуро уставилась на него. — Ага, я поняла, подлый ты тип. Ты меня гипнотизируешь! И мне это не нравится. Так что прекрати, слышишь?
— Я тебя не гипнотизирую, не злись. Сейчас я хочу попробовать еще что-то. Если получится, сначала ты можешь испугаться, но…
— Не нужно больше, Кирби!
— Но ты же говорила, что хочешь помочь мне…
— Да, но…
— Тогда давай попробуем это, и я клянусь, что ничего с тобой не будет, а потом я все объясню.
Она смотрела на него угрюмо, с недоверием, но потом согласно кивнула. Он подошел ближе, часы держал обеими руками, так, чтобы она видела.
— Накрой мои руки своими. Она сделала это и проговорила:
— Какое отношение имеет эта золотая луковица к… Мир стал красным, а она замершей и неподдающейся.
Может быть, никак нельзя взять другого человека в красный мир, изъять из «реального» времени. Он вернул серебряную стрелку на место.
— …твоим фокусам? — закончила она.
— Сейчас попробуй касаться часов.
— Ну, если ты так хочешь, — опять она стала статуей в красном мире.
Он вернулся в реальность.
— Теперь сделай пальцы вот так: большой к головке, а когда я надавлю, ты тоже дави и чуть поворачивай в эту сторону…
Он сидел один на скамье, руки его придерживали девушку, которой уже не было. Часов тоже не было.
Итак, вдвоем уйти нельзя.
Кирби сидел потрясенный от осознания того, что он сделал с Бонни Ли. У нее нет ни зрелости, ни жизненного опыта, чтобы справиться с бесшумным ужасом того мира. Ее примитивный ум, хотя и гибкий от природы, разобьется от такого столкновения. Ему пришла страшная мысль. Что если, решив, что во всем виноваты часы, она швырнет их в море. Часы остановятся и навсегда оставят ее в красном времени, где никто не увидит и не услышит ее, где вся ее остальная жизнь может пройти примерно за полчаса реального времени…
Пока Кирби не поднялся со скамейки, он не заметил у противоположного ее конца маленькую кучку одежды — лимонного цвета брючки, белые сандалии, белая блузка с желтым узором, желтый жакетик, белая сумочка. Он поднял их и положил на скамью. Не хватало голубовато-зеленого бюстгальтера и таких же трусиков.
Голос Бонни Ли донесся из-за его спины.
— Эй! Эй, любимый! Забавно-то как!
Он резко повернулся и увидел ее в солнечном свете, загорелую и красивую, всю светящуюся от возбуждения. Солнце блестело на золотых часах в ее руке. Она коснулась пальцами головки часов.
— Дай сюда! — завопил он, но Бонни Ли уже исчезла.
Донеслись пронзительные крики, чем-то напомнившие чаек. Кирби посмотрел в ту сторону пляжа, где толпа была самая густая, и ему показалось, что все люди там сразу сошли с ума. Он прищурился от яркого солнца и увидел Бонни Ли, она появлялась на мгновение то тут, то там и вновь исчезала.
Лишь постепенно Кирби начал понимать, что неправильно оценил реакцию Бонни Ли на красный мир. У нее прагматичный ум. Плевала она на любую теорию. Ее могло интересовать только, как это действует, а ключ к действию часов, он дал ей сам. И никак нельзя забывать, сказал он себе, что ей нет еще и двадцати лет, а для детских шалостей у нее никогда не хватало времени… вот сейчас она, полная энергии, и забавляется.
Все так же прищурившись, он смотрел на людей, беспорядочно бегавших туда-сюда и вскрикивавших, и думал, не выпустил ли он случайно на них в это приятное утро нечто вроде игривого тигра. Он вспомнил, с каким удовольствием засунул чайку под рубашку толстому мальчишке. Собственный поступок его поразил. Конечно же, Бонни Ли сделает в несколько раз больше, прежде чем что-нибудь ее поразит.
Он видел две фигуры, приближавшиеся к нему бегом, словно наперегонки. Он смотрел на них во все глаза, когда они пробегали мимо. Направлялись они, видимо, к стоянке для машин. Это были две молодые женщины с прекрасными фигурами — и совершенно голые.
 
Проходивший мимо, немолодой турист резко остановился у скамьи и, разинув рот, глядел на бегущих женщин. Потом он повернулся и вопросительно посмотрел на Кирби.
— До этой минуты, сынок, я гордился своим зрением.
— Сэр?
— Не могли бы вы. сказать мне, кто это сейчас пробежал?
— Э… две молодые женщины. Пожилой турист подошел ближе.
— Сынок, а что, по-вашему, на них было надето? — Похоже, на них вообще ничего не было надето.
Старик внимательно посмотрел на него.
— Если бы я был в вашем возрасте, сынок, я бы уже бежал за ними. А вы даже не заинтересовались. Вы больной?
— Я… думал о другом.
— Позавчера я приехал сюда из Мичигана. Может быть, я что-то не так понимаю. Может быть, здесь это обычное явление?
— Ну я не…
Вдруг Бонни Ли оказалась так близко, что можно было достать ее рукой, а у себя на коленях Кирби увидел кучу бумажных денег. Они стали соскальзывать на скамью и песок. Бонни Ли коротко хохотнула и исчезла.
Старик резко повернулся.
— Сынок, вам хорошо смеяться над… у вас, кажется, что-то выпало.
— А, это?
— Деньги, не так ли?
— Да, — с чувством сказал Кирби. — Несомненно. — Он схватил несколько банкнотов, которые чуть не унес ветер.
— Наверно, я на солнце перегрелся, — заявил старик. — Надо убираться отсюда к чертовой матери. — И он ушел, тяжело ступая.
Еще кое-кто подошел ближе, с любопытством глядя на деньги. Кирби быстро их собрал. Бонни Ли не снисходила до однодолларовых бумажек, и даже пятерок было мало. Пачка получилась такая толстая, что он с трудом засунул ее в карман брюк. Потом подобрал одежду Бонни Ли и пошел вдоль пляжа, зная, что она всегда сможет его найти. Пока она в красном мире, он для нее неподвижен.
Вдруг у Кирби оказалась новая трубка во рту, букет роз под мышкой, золотое кольцо с большим брильянтом на мизинце левой руки, а рядом шла Бонни Ли в бюстгальтере и трусиках и хихикала. Он попытался схватить ее, по она ускользнула танцующим шагом, покрутила часы и исчезла.
Позже он узнал, что за пятнадцать минут, на которые она ушла из-под его контроля, Бонни Ли прожила около четырех часов субъективного времени — четыре часа, пока она не устала от игр и забав.
Сначала она, захлебываясь, рассказала, как раздела всех загоравших и какой был переполох.
— А деньги? — сухо спросил Кирби. Этот вопрос очень его беспокоил.
— Деньги?
— Ну да, которые ты свалила мне на колени.
— О! Ну, это когда я прошлась по всем магазинчикам. Из каждой кассы брала понемногу. Но там носить что-нибудь — замучаешься. Приходится толкать или тащить за собой. В универсальном магазине интересный случай был. Пожилая леди споткнулась или еще что-то на самом верху эскалатора — и вот я вижу, она уже почти висит в воздухе, руки вытянуты вперед, лицо перепуганное. Тогда я и обнаружила, что людей тоже можно передвигать. Я подошла к ней сзади и взяла за талию. Поднатужилась — и сначала подумала, что ничего не получится. Но если их тянуть ровно, они двигаются. Ну вот, я ее вернула обратно на площадку. Потом собрала из воздуха ее свертки и сунула ей в руки. Получалось, что она держит их как-то странно, но я не рисковала сгибать ей руки. Вдруг сломается что-нибудь. Потом я подошла к вешалкам, натянула на себя какое-то платье и вернулась к старушке. Переключилась часами на этот мир и стала смотреть. Она подскочила и рассыпала все свои свертки. Выражение лица у нее было черт-те какое, можешь мне поверить. После этого я обнаружила еще кое-что забавное.
— Что ты натворила?
— В спортивном отделе — я еще была в том платье с вешалки — маленький мальчик бросил баскетбольный мяч в продавца. Продавец протянул руки, улыбаясь. Мяч был в воздухе и у меня на пути, так что я толкнула его в сторону продавца и прошла дальше. Через секунду мое время истекло. В магазине я вообще забыла о времени. Вдруг я услышала тупой удар и грохот — кто-то упал. Я оглянулась: продавец катался по полу, держась за живот, а мальчик и его мать смотрели разинув рты.