Защитить свою собственность (ЛП)

Джермейн кричал на неё.
Грант вскочил на ноги. Комната на секунду закружилась, и он пошатнулся, прежде чем все успокоилось.
— Давай, — прошептал он Коннору. — Но куда им идти? Спрятаться под кроватью не сработает. Джермейн найдёт их в спальне. Он был ужасно зол… он может пойти искать их.
В спину Коннора врезалась тарелка. Закричав от боли, он упал на четвереньки.
Кровь. На белой футболке его брата проступила кровь.
  
— Нет! — Страх подтолкнул Гранта вперед, вцепился ему в пятки, пока он тащил Коннора наверх, через кухню и черный ход. Когда он захлопнул за ними дверь, в нее ударилось что — то тяжелое. На бегу он протащил Коннора через двор, протолкнул его через дыру в рухнувшем заборе и последовал за ним.
Они остановились у забора. Вытирая глаза, Грант проверил, нет ли аллигаторов. Небольшой, грязный ров был полон воды после последнего дождя. Две серые фигуры, греющиеся на солнце на противоположном берегу, подняли головы и посмотрели на мальчиков. Один из них был крупнее Гранта, и он затаил дыхание. Джермейн говорил, что аллигаторы едят маленьких детей — откусывают и отрывают их ноги и заставляют их кричать.
Грант схватил Коннора за руку и крепко сжал. Ничего, они с братом со всем справятся.
— Пойдём.
Пока они бежали вдоль берега, он все еще слышал, как мама обзывается и ругается, как кричит Джермейн. Все вокруг рушилось, а он был уже большим мальчиком, но не мог перестать плакать.
*****
Разбудил Гранта вой сирены. Опухшими и воспалёнными глазами он осмотрел пустой участок. Солнце уже так далеко зашло за верхушку большого дерева, что он и Коннор были почти в тени. Они проспали какое — то время.
На участке росли растения высотой с человеческий рост, с острыми листьями, которые назывались пальмовые — какие — то — пальцы. Противные, злобные растения, но они значили, что никто сюда не придёт. Только он и Коннор, потому что во время прогулки они обнаружили извилистую тропинку, ведущую к огромному дереву в центре участка. Даже во время ливня листья защищали его от дождя. Они назвали его Отцовским Деревом.
Всё ещё свернувшись в клубок, Коннор зевнул. Потребовалась вечность, чтобы он перестал плакать. Чтобы остановить кровь. Его футболка с Губкой Бобом, которую он получил в приюте, была вся в крови на спине. На футболке Гранта был изображен Железный человек, и кровь была едва заметна.
Ни один из них не хотел возвращаться домой — по крайней мере прямо сейчас — поэтому они взяли палки, чтобы соорудить изгороди вокруг жуков, и наблюдали, как муравьи таскают что — то к своим кучкам, и в конце концов заснули.
Осторожно двигаясь, Коннор сел.
— Ты в порядке? — спросил Грант.
— Я голоден. И хочу пить, — подбородок Коннора задрожал. — Мама всё ещё злится?
— Не знаю. — Они пробыли здесь долго, но достаточно ли? Грант тоже был голоден, и во рту у него так пересохло, что он не мог глотать, но он мог ещё подождать. Коннор не мог; он был ещё ребёнком.
Перед тем, как папа погиб героической смертью, он сказал, что работа Гранта — защищать своего младшего брата.
Иногда это было ужасно трудно.
— Давай возвращаться.
Настороженно оглядываясь в поисках плохих парней или аллигаторов, Грант направился вдоль заполненной водой канавы, мимо соседского забора из сетки — рабицы, к их деревянному забору. Заглянув в щель между досками, он протиснулся между ними, оказавшись на заднем дворе.
Коннор последовал на ним.
Дойдя до середины двора, Грант на секунду прислушался. Никаких криков. Никаких воплей. Ничего. Может, Джермейн и мама уехали?
— Оставайся здесь и жди меня.
— Нет. — Коннор взял его на руку и решительно сжал.
— Тебе нужно… — Он нахмурился и взглянул на дыру в заборе. Мог ли один из аллигаторов пролезть через дыру? Что было опаснее для Коннора — мама и Джермейн или аллигатор?
— Ладно. — Грант поднялся по двум прогнувшимся ступенькам, приоткрыл заднюю дверь и прислушался.
Тишина.
Джермейн никогда не был тихим. Даже когда он спал, то храпел. Возможно, его здесь не было. Это хорошо.
Так тихо. Может, мамы тоже здесь не было, потому что, когда она выходила из себя, она всегда что — то бормотала, хлопала по столу или смеялась по пустякам.
Этим утром она была страшно взбешена.
Грант сжал пальцы Коннора и отпустил.
— Побудь здесь, пока я проверю внутри. — Когда Коннор кивнул, Грант вошёл через заднюю дверь. На кухне он остановился в шоке.
Вошёл Коннор и его глаза стали огромными.
Грант, казалось, не мог пошевелиться. Он видел телешоу о землетрясениях, которые разрушали города, и дома выглядели примерно так. Еда из шкафов была разбросана по столешницам и полу. Посуда разбита. Дверца холодильника была открыта, и молоко растеклось по полу рядом с разбитыми бутылками из — под выпивки. Выпивка воняла хуже, чем вода в канаве.
Коннор снова взял его за руку и с трудом сглотнул.
— Мама действительно разозлилась, да?
— Да. — Проходя через этот бардак, Грант держался изо всех сил, чувствуя, что его вот — вот стошнит.
В гостиной кофейный столик лежал поверх разбитого телевизора. Слезы жгли глаза Гранта. Больше никакого телевизора. Больше никакого «Симбы» и сериалов с маленькой девочкой, которая жила в деревне, носила косички и делала смешные вещи.
— Мне нужно пописать, — заныл Коннор. Его дыхание участилось, когда он попятился от этого беспорядка.
— Мне тоже. Пойдём. — Грант повел их в ванную, где они оба воспользовались туалетом, а затем выпили столько воды, что у них раздулись животы.
— Что это? — Коннор опустил стакан и указал.
На стене танцевали забавные красные и синие огни.
Странно. Грант обернулся. Свет проникал сквозь щель в занавесках. Забравшись на сиденье унитаза, он выглянул наружу. У обочины стояли машина скорой помощи и две полицейские машины с мигалками. Группа людей склонилась над кем — то, лежащим на земле.
— Мама?
— Мама там? — Коннор пытался залезть к нему.
Она ранена? Сильно пострадала? Она не пошевелилась, даже когда они положили ее на что — то длинное и закатили в машину скорой помощи. И уехали. Страх сдавил горло, и руки Гранта вцепились в занавески. Мама.
— Куда она поехала? — В панике Коннор начал падать с унитаза.
Грант удержал его.
— Она поехала в больницу. Показаться докторам.
— Она заболела?
Грант не знал.
— Думаю, да. Но она вернётся, как только они дадут ей таблетку.
Там ещё лежал на спине мужчина, скрючившись, и тротуар под ним был весь красный. Хотя его глаза были открыты, он не разговаривал и не вставал. Выглядел он неважно.
Полицейский в форме подошёл к стоящим рядом людям. Их соседка из другой половины дуплекса — Джермейн называл её любопытной сукой — поговорила с ним и указала на дом. Копы направились к их двери.
Это было плохо. Джермейн говорил, что копы заберут Коннора и Гранта, отдадут их в ужасные дома отдельно друг от друга, и большие, злые мальчишки будут обижать их. Резать их. Даже отрежут их языки, если они будут плакать.
— Нам нужно спрятаться. — Ведя за собой Коннора, Грант бросился в мамину спальню и впервые понадеялся, что Джермейн дома, спит или что — то в этом роде.
Комната была пуста.
Подергалась ручка входной двери.
Папочка не хотел бы, чтобы копы забрали Коннора.
— Под кровать. Сейчас же. — Толкая Коннора перед собой, он побежал в их спальню. Они скользнули под кровать, и он задвинул чемодан на место, пряча их внутри.
Коннор зажал рот руками, стараясь не заплакать.
Грант не плакал, но он дрожал так сильно, что болели кости, и ему даже не было холодно.
  
*****
В четверг, сидя в красивом офисе наверху, который Нолан переделал для неё, Бет распечатала альтернативный дизайн для участка дома Аластера. Первый проект ей нравился больше, возможно, потому что она поместила там тихий пруд с карпами, чтобы помочь ему снять стресс после работы. Она подумала, что если его кузен коп, то ему бы он тоже понравился.