Травля (СИ)

— Но он же умер!
— Да, но не потому, что я его убил. Я просто вынул из его тела душу. А, так как люди пока еще без души жить не научились, ему пришлось умереть.
— Здорово! И я так хочу уметь!
— Тебе не надо, — сдавленно прохрипел Исса, пытаясь справиться с шоком. — А то на всей земле ни одного живого не останется.
— А где же теперь его душа? — не обратив внимания на его слова, продолжал мальчик, не отрывая горящего восторженного взгляда от старика.
— Там. Вы с мамой называете это черным туманом.
— И что, ты вот так можешь сделать с любым и сколько захочешь?
Луи кивнул.
Патрик бросил торжествующий взгляд на своих спутников.
— Ну, что я вам говорил? Луи обладает невероятными способностями, он поможет нам спасти маму! Нам даже оружие не понадобиться. Как круто! А покажи еще! Вон ту жирную тетку… давай?
Снисходительно улыбнувшись, старик покровительственно положил ладонь ему на плечо и, мягко развернув, повел дальше.
— Пока хватит, мой мальчик.
Позади пораженные Тим и Исса не отрывали от них взглядов.
— Охренеть, ты это видел? — выдавил Исса.
Тим лишь молча кивнул.
— Мы ввязались во что-то очень нехорошее, брат. Прошу тебя, давай развернемся сейчас и уедем. Пока не поздно. Вся эта бесовщина… я не готов…
— Нет. Я останусь, ты можешь уезжать.
— Ты совсем спятил? Ты понимаешь, что это за хрен такой? Я — нет. И даже как-то не очень хочется понять.
— Даже если он сам черт или там демон какой-то — плевать. Нам-то что? Я знаю одно — с ним мы освободим Кэрол откуда угодно.
— Да? А если этот… старый бес потребует за это наши души?
— Он ничего про это не говорил. Зачем ему что-то требовать, если он одним взглядом может их забрать, сам, без всякого согласия?
На это Иссе возразить нечего было. Насупившись, он продолжал идти рядом с другом, тяжелым взглядом изучая старика, тщетно пытаясь понять, что на самом деле он перед собой видит. Кого? Кто такой этот старик, и что в нем за сила? Откуда?
Исса был растерян. А еще он чувствовал страх. Страх, который не мог ему внушить ни один человек. Не было никого, кто заставил бы его бояться. Страх не был ему чужд. Он боялся, прислушиваясь к дыханию своего тяжело раненного друга, сидя у его постели, боялся, что он умрет. Боялся остаться один. Боялся одиночества. Он всегда был один в целом мире, где у него никого не было, пока не подружился с Нолом. С тех пор они всегда были вместе, неразлучны. Нол стал его семьей, братом, другом. Без него Исса не представлял своей жизни. И у него никого больше не было. Не было во всем мире такого еще человека, который бы понял и разделил с ним его жизнь, как Нол, потому что эту жизнь, весь свой путь они прошли вместе.
Когда Патрик стал демонстрировать им свои необыкновенные фокусы, в нем зародился новый страх, пока смутный и неясный, страх перед необъяснимым и сверхъестественным. Сейчас, смотря на этого старика, Исса понял, что этот страх стал более ощутимым. Его друг, как казалось, этот страх с ним не разделял. Наоборот, он радовался, поверив в то, что вся эта чертовщина поможет спасти Кэрол. Она его не пугала, а вселяла надежду. И он отказывался слушать его, Иссу, считаться с его мнением, что случалось весьма редко.
— Ну почему нельзя было выбрать себе девушку попроще, а? — в который раз упрекнул его Исса.
— А не ты ли меня с ней сводил? — напомнил Тим с усмешкой.
— Да откуда же мне было знать, что такое будет? Ведь она жила себе тихонько в своем домике с детьми, всем миром похороненная, одна-одинешенька — почему нет? Откуда я мог знать, что столкнемся из-за нее с Рэндэлом, что придется ее из тюрьмы вытаскивать… а потом еще и прятать… и нам вместе с ней прятаться. Может, поищем тебе другую девушку, а?
— Нам в любом случае придется прятаться, даже если мы и не освободим ее — из-за Рэндэла. И до этого мы прятались. С каких это пор тебя это напрягать стало?
— Мы прятались одни, а теперь с бабой придется… А где баба — там проблемы. А с ней — так тем более. Эх, и почему я не успел ее придушить, когда возможность была? Давно бы уже прикончили Рэндэла, и жили, забот не знали, в свое удовольствие! Так нет же, не дал! — Исса с досадой толкнул кулаком Тима в плечо. — Слабак! Повесили мы ее, как ярмо на шею… ох, и потянет она нас ко дну.
 
— Тебя никто не заставляет. Хватит ныть, не нравится — я сам все сделаю, — Тим вдруг рассердился и, толкнув его плечом, ускорил шаг, догоняя Патрика и Луи.
— Ой, дурак… — протянул ему вслед Исса и, как было всегда, пошел за ним. — Да не дуйся ты… Вытащим мы твою ясноглазую, думаешь, я сам не хочу? Думаешь, мне ее не жалко? Увезем ее на край света, где никто нас не найдет, и заживем себе спокойно, ты с ней… может, и я кого себе найду. Главное, от этого старика подальше… — Исса с опаской снова покосился на Луи. — Одного не пойму… ему-то зачем нам помогать? Если ему не нужны наши души… то что тогда нужно?
— Патрик. Ему нужен Патрик. Рик сам мне сказал.
— Ага, хрен ему! Мальчишку забираем с собой. К его фокусам я уже как-то привык. Да и ясноглазая ни за что мальчишку не отдаст.
Увидев, как Луи и мальчик садятся в черный лимузин, Исса присвистнул.
— Ничего себе! Да наш бес не бедствует! Сдается мне, сейчас во дворец повезут. Поехали, понежимся в роскоши, а там поглядим, что к чему. Может, не так уж все и плохо. Узнаем этого черта поближе, посмотрим, что он из себя представляет и чего от него ждать. А пока улыбаемся ему и машем ручкой, чтобы не пришло ему в голову посмотреть на нас своими кровавыми глазами…
Примечания:
*Зака́зник — охраняемая природная территория, на которой под охраной может находиться как весь природный комплекс, так и некоторые его части: только растения, только животные (либо их отдельные виды), либо отдельные историко-мемориальные или геологические объекты.
  
Глава 5
 
Джек Рэндэл перебывал во всех тюрьмах штата, был лично знаком со всеми их начальниками, но никогда не думал, что может случиться так, что сам окажется по ту сторону, где находились его подзащитные. Сказать, что он злился сам на себя — ничего не сказать. Досаде его не было предела. Да, его вспыльчивость и неумение держать себя в руках, когда его накрывала ярость, всегда мешали ему и портили жизнь. Единственное место, которое позволяло ему сохранять железное самообладание — это зал суда. Но, скорее всего, это была выработанная годами практики привычка.
Ярость, накрывшая его после суда, с того дня ничуть не уменьшилась, наоборот, она росла все сильнее. Несмотря на то, что в тюрьме он ощущал себя не так плохо, как могло быть, максимально комфортно, насколько это возможно здесь, и в безопасности, он задыхался от душившей его злобы.
Кэрол не отвечала на его письма. Это расстраивало его и приводило в бешенство. Ну почему, когда они с таким трудом помирились, собравшись все начать сначала, отцу понадобилось подставить ему такую подножку? Джек не понимал, с чего это он вдруг решил распорядится его судьбой, вмешавшись, поступить так жестоко, не только с Кэрол, но и с ним, и Патриком. Подумал ли он о том, что делает с ними, отправляя Кэрол на смерть — любимую женщину сына и маму обожаемого внука? Джек считал, что он просто отомстил ему за мать, за свою любимую женщину, которую он, Джек, погубил. Ведь отец ему этого так и не простил. А может, отомстил не ему, а Кэрол. Или просто решил от нее избавиться. Джек не знал. Но хотел бы знать. Может быть, у него будет еще возможность задать отцу этот вопрос, если тот выживет.
У Джека не было возможности поговорить с Кэрол после суда, хоть он и пытался связаться с ней по телефону, но она не хотела. И, судя по тому, что игнорировала его многочисленные письма, снова ему не верила, думая, что он опять ее обманул. Но ведь на этот раз он был с ней честен, во всем, до конца, когда говорил, что освободит ее, что готов все простить и забыть, хочет начать все сначала… Но теперь она ему не верила. Или не хотела верить. Теперь, когда он, возможно, впервые был с ней по-настоящему искренен и честен… И это было обидно.