Они не люди. Книга третья (СИ)

Аверин составил для Виктора список дел и извинился перед хозяйкой дома за то, что нагрузил приятеля работой в выходной. Взамен он пообещал покатать мальчишек на яхте по Ладоге. После завтрака колдун позвонил Маргарите и попросил приготовить вещи в дорогу. А потом набрал номер Булгакова.
Князь заметно удивился звонку, но, услышав, что к нему имеется просьба, тут же пообещал всячески содействовать.
– Дело в том, что мне необходимо получить аудиенцию ее высочества. В ближайшие дни. Вы сможете это организовать? Она ведь ваша племянница, если я не ошибаюсь.
– Хм… моей супруги, если быть точным. И я, разумеется, постараюсь вам помочь, но…
– Но? – нахмурился Аверин.
– Если вам нужна срочность, рекомендую связаться с господином Мончинским. Вы ведь приятельствуете? Он вам поможет гораздо быстрее, чем я.
– Конечно, благодарю вас, – удивленно проговорил Аверин и, попрощавшись, повесил трубку.
Мончинский? В свой последний визит Владимир говорил, что его и колдуна переводят в столицу. Но Аверин плохо помнил ту встречу. Сергею Мончинскому, выходит, дали какую-то важную должность при дворе? Что же, какая разница. Этим необходимо воспользоваться. Чем больше людей похлопочет, тем быстрее он получит то, что нужно.
Только, куда звонить…
– Виктор, – немного смущенно обратился он к товарищу, – вам Сергей Мончинский не оставлял столичный телефон? Рабочий или домашний?
– Оставлял. И рабочий, и домашний. Сейчас посмотрю.
Получив номера, Аверин решил звонить на рабочий. Это у Виктора выходной, а Мончинский, скорее всего, на службе.
Трубку сняли почти мгновенно.
Аверин представился и услышал восторженный голос молодого колдуна:
– Гермес Аркадьевич! Слава Богу! Как же я рад вас слышать!
На душе потеплело.
– У меня к вам важная просьба, Сергей, – Аверин сразу перешел к делу, – надеюсь, вы сможете помочь.
– Я слушаю, – Мончинский тут же стал серьезен.
– Мне сказали, что вы можете договориться о назначении мне высочайшей аудиенции. Мне нужно одно разрешение, и никто, кроме будущей императрицы, дать его не может. Времени на официальные запросы у меня нет. Я сегодня вылетаю в столицу.
– А, это совсем не сложно, – обрадовался Мончинский, – Владимира сейчас нет, но как только он появится, я сразу ему передам. Как вы себя чувствуете? Как ваши дела?
Аверин задумался, а потом улыбнулся:
– Просто отлично. Надеюсь скоро вас увидеть.
– Я буду ждать с нетерпением, – воскликнул Мончинский.
Аверин повесил трубку и порадовался за молодого коллегу. Князь Булгаков не обманул – Мончинский, судя по всему, действительно получил приличную должность при дворе и вхож в самые высшие круги. И неудивительно. И колдун, и Владимир сыграли значительную роль в становлении новой власти.
Конечно же, скрыть исчезновение Императорского дива не представлялось возможным. Официальная версия гласила, что Императорский див вышел из-под контроля, а император Александр погиб. Демон был усмирен, а его участь объявили государственной тайной. Быстро и в полной секретности были арестованы колдуны, знающие правду про Императорского дива. Все были помещены под стражу, только Метельский содержался под домашним арестом.
Первое время страной управлял Государственный совет. И вскоре наступила заметная неразбериха, стали расти цены, обострились отношения с Соединенным Королевством и некоторыми соседями. Появились многочисленные претенденты на трон. Среди них, ловко интригуя и лавируя в политических течениях, князь Булгаков умудрился утвердить своего кандидата. Им стала великая княжна Софья Андреевна, дальняя родственница императора и, по совместительству, племянница князя. И хотя наделенная колдовской силой княжна с детства воспитывалась в ските, коронация была назначена на сентябрь, а значит, с официальной церковью тоже удалось договориться.
Аверин не знал, есть ли хоть какая-то реальная власть у княжны и может ли она решить его вопрос. Но с чего-то надо было начинать, а в столице он в любом случае найдет тех, что управляет и решает.
 
После завтрака Аверин с Виктором отправились кладбище.
Каминский уже ждал их.
– Ну-с, – он потер руки, – надеюсь, вы меня не разочаруете.
Одет судмедэксперт был как всегда экстравагантно. Поверх уже ставшей привычной легкой хлопковой «толстовки» на нем красовался льняной жилет с вышивкой. Рукава рубашки были закатаны, и на запястье Каминского Аверин разглядел массивный браслет. Рука сама потянулась в карман за часами. Мысль, что это может быть ошейник, настойчиво сверлила мозг. А что, если Каминский всё-таки див? Допустили бы его к работе экспертом? Из дивов могли получиться отличные хирурги, Анонимус с его ювелирно наложенным швом тому доказательство. Но допуск дивов к операциям был строжайше запрещен, и это понятно – придется иметь дело с кровью, пусть и с чужой, жажды див испытывать не будет, но кровь колдуна все равно слишком большой соблазн.
Но работа с мертвой плотью – совершенно другое дело. Почему бы не привлечь к ней дива? Например, если Каминский чей-то фамильяр, хозяин мог отправить его учиться, а потом на службу. При наличии связей это может оказаться возможным.
Хм… а почему бы не поступить таким же образом с Кузей? Об этом следовало подумать.
– Я тоже надеюсь, – неуверенно произнес Аверин, – признаться, я не представляю, что там увижу.
Он повернулся к рабочим:
– Можно начинать.
Родителей девочки Виктор отвел подальше от могилы. Им не стоит видеть содержимое гроба, даже если в нем окажется не их дочь. Каминский возьмет образцы тканей, а Аверин посмотрит, накладывали ли на тело чары.
Заодно можно будет тихонечко проверить самого Альберта Семеновича.
Показалась крышка гроба.
– Вытаскивайте, – велел Аверин рабочим, краем глаза наблюдая, как Каминский надевает халат и перчатки. Браслет обычно был скрыт перчаткой и рукавом, поэтому прежде Аверин его не видел…
…или судмедэксперт просто купил его на прошлой неделе.
Аверин вытащил часы и подошел к гробу. Крышка поднялась, и Аверин, глубоко вздохнув, положил часы обратно.
– Ну и ну… вы и правда меня удивили. И зря отвлекли от работы, – покачал головой Каминский, – хотя, погожий денек, почему бы и не прогуляться, – он принялся стягивать перчатки.
– Без вас нам бы всё равно не дали вскрыть могилу, – сказал Аверин и помахал Виктору и родителями Алены.
– Подойдите сюда, вы должны это увидеть.
И посторонился, открывая доступ к гробу.
Родители подошли. Женщина наклонилась, отпрянула и, зарыдав, уткнулась мужу в плечо.
В гробу лежала восковая кукла, сделанная, впрочем, с большим мастерством. Несмотря на то что сейчас чары, придающие кукле вид настоящего человеческого тела, почти рассеялись, было заметно, что чародей, накладывавший их, был мастером своего дела.
– Ваша дочь жива, – обратился Аверин к родителям девочки, – и, думаю, опасность ей не угрожает, по крайней мере сейчас. Мы найдем ее, обещаю.
Пока рабочие закапывали пустую могилу, Аверин отвел Виктора в сторону:
– Я попрошу вас еще об одной услуге, сходите, пожалуйста, в больницу и поговорите с чародейкой. Тетя Алены подождет. Чародей, который это сделал, – очень силен и отлично обучен. И если это и есть чародейка из больницы – ее надо немедленно задержать и допросить. У меня есть версия, кто и зачем похитил девочку. Раньше я сомневался, но теперь почти уверен.
– И кто же?
– Ведьма.
– Ведьма? Вы серьезно? Они что, до сих пор существуют? Я думал, это сказки…
– Нет, ведьмы – не сказки. Просто они всегда хорошо скрывались, ведь их очень сурово преследовали. И, честно говоря, причины для этого были. Чтобы иметь возможность держать «чертей», эти женщины шли на всевозможные ухищрения, подчас очень жестокие. Например, постоянно беременели, на время родов и до следующей беременности сажая дива на цепь, а потом скармливая ему же младенца. Или привязывали дива к своему малолетнему ребенку и заставляли обоих подчиняться, а когда ребенок подрастал, меняли его на нового, рожая или похищая. Часто брали детьми за свои услуги. Дети у них были постоянным расходным материалом. И считалось, что если ведьма перед смертью не «передаст силу», то «черт ее будет мучить» и не даст спокойно умереть. Так что ведьмы, похищающие детей, – это совсем не сказки. Значительно позже появилась практика забирать наделенных колдовской силой девочек в женские монастыри и обучать.