Натуральный парень (ЛП)
Сейдж усмехнулся с иронией.
— Как ты думаешь?
— Ты… ты выглядишь хорошо, — сказала Лаура после паузы.
Он едва не засмеялся. Если бы она только знала. Если бы она только знала, как сильно ему хотелось бы не выглядеть хорошо. Если бы он был уродливым, никто бы не обратил на него внимания. Если бы он был уродливым, Ксавьер…
Сейдж отогнал эту мысль. Нет; он не будет об этом думать. Не тогда, когда его девушка здесь.
— Спасибо, — пробормотал он неловко. - Как учеба?
— Хорошо, — ответила Лаура.
Неловкое молчание затянулось между ними.
Сейдж уставился на неё, впитывая её в себя. Он скучал по ней — скучал по своей старой жизни до всего этого. Он любил её. И всё же… Он чувствовал себя таким отдаленным от неё. Она принадлежала другому миру. Миру, в котором он был просто обычным парнем, которого не трогали на публике.
Его лицо горело, Сейдж отвёл взгляд и посмотрел вниз.
— Ты не обязана меня навещать, знаешь,- сказал он, не глядя на неё. - Ты не обязана ждать меня. Год — это долго.
Молчание.
— Ты… ты хочешь, чтобы я ждала?
Вздыхая, Сейдж провёл рукой по лицу.
— У меня нет права просить тебя об этом. Я всё испортил, теперь я расплачиваюсь за свою глупость. - он подарил ей кривую улыбку. - Ты не обязана ждать меня — только если ты действительно хочешь.
Её голубые глаза блестели от слёз. Медленно она кивнула.
— Ваше время вышло, — сказал охранник, подходя к нему.
Сейдж положил трубку и позволил охраннику вести себя, его сердце было тяжёлым.
Он говорил себе, что так будет лучше. Лаура всё равно не захотела бы его, если бы узнала, что происходит.
Это было к лучшему.
* * *
Это стало рутиной. Каждый раз, когда они были в душе, Ксавьер просовывал палец в него, и к концу месяца Сейдж так привык к этому, что палец Ксавьера не встречал сопротивления. На самом деле… он начал чувствовать, что одного пальца недостаточно. Ему хотелось большего. И он действительно хотел кончить, но отказывался дрочить с пальцем Ксавьера внутри. Он отказывался доставлять Ксавьеру такое удовлетворение.
Сейдж ненавидел его. Он ненавидел его и презирал, что в последнее время это дошло до того, что он становился полутвердым, как только они заходили в душ. Ненавидел, что он становился твердым в тот момент, как только палец Ксавьера касался его задницы. Ненавидел, что он начал извиваться на пальце Ксавьера.
Ненавидел, что он хотел большего.
Сейдж был так сексуально напряжен в последнее время, что ему хотелось кого-то ударить. Предпочтительно Ксавьера.
Он сломался через две недели.
Они снова были в душе. Сейдж прижал лоб к стене, пока Ксавьер водил пальцем внутрь и наружу его дырочки. Это было слишком медленно, и Сейдж не мог это вынести. Он оттолкнулся назад, постанывая, когда палец Ксавьера сильно терся о его простату. Люди смотрели на них, но Сейдж не мог заставить себя волноваться. Он был слишком далеко, чтобы заботиться.
Он всхлипывал, когда Ксавьер вставил еще один скользкий палец и начал трахать его ими. Это было хорошо. Слишком хорошо.
Сейдж закрыл глаза, сжал рукой свой член и начал дрочить. Он пытался думать о своей девушке, но большая рука Ксавьера, гладящая его живот и задницу, делала это невозможным. У него были мужские пальцы в заднице, и ему это нравилось. Но сейчас ему было все равно, как неправильно и грязно — и по-гейски — это было.
Сейдж стонал, когда пальцы Ксавьера начали двигаться быстрее. Он хотел кончить. Он горел от этого. Он гладил свой член, из его губ вырывались тихие стоны, пока Ксавьер мучил его простату. Он не был геем. Он не был. Но, боже, это было так хорошо.
Ксавьер засунул третий палец, и жжение заставило Сейджа закричать и кончить, дрожа всем телом, его колени едва держали его.
Когда Сейдж открыл глаза, осознание того, что только что произошло, ударило его очень сильно: он кончил с пальцами Ксавьера внутри него. Другой мужчина заставил его кончить. И все это видели.
В замешательстве Сейдж отскочил от Ксавьера. Он намылил себя полностью, пытаясь игнорировать насмешки.
Он отказался смотреть на Ксавьера.
* * *
Они не говорили об этом.
Сейдж игнорировал Ксавьера, и Ксавьер позволял ему игнорировать его.
В следующий раз, когда они были в душе, Сейдж напрягся, ожидая, что Ксавьер снова засунет пальцы, но он этого не сделал.
Это выбило Сейджа из колеи.
Он говорил себе, что рад — и действительно был. Быть трахнутым в общественном месте было ужасно унизительно.
Он был рад.
* * *
Прошло несколько недель, и все, что Ксавьер делал, это немного его ласкал. Иногда он массировал задницу Сейджа и трогал его вход, но больше не засовывал пальцы. Худшая часть заключалась в том, что у него все равно вставало, даже когда рука Ксавьера едва касалась его задницы.
Это сбивало его с толку и злило — он злился на себя. И его раздражало, что Ксавьер постоянно ходит без рубашки. Хвастун.
— У тебя нет рубашки? — резко спросил Сейдж однажды вечером.
Ксавьер просто долго смотрел на него, его глаза блестели весельем.
— Тебя это не беспокоило раньше.
Сейдж нахмурился.
Оценочный взгляд, который Ксавьер бросил на него, заставил его почувствовать себя некомфортно.
— Что? — сказал Сейдж.
— Тебе что-то нужно, Сейдж?
Сейдж. Его собственное имя звучало странно. Ксавьер обычно называл его как-то нелепо, зная, как это его раздражает.
— Я не знаю, о чем ты. - Сейдж перевернулся на живот, решив игнорировать его.
Но Ксавьер не позволил ему игнорировать себя.
Он напрягся, когда почувствовал, как Ксавьер сел рядом с ним.
Большая рука коснулась его задницы.
— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — голос Ксавьера был тихим.
Сейдж облизал губы.
— Нет.
Палец скользнул под его шорты и нежно провел между его ягодицами.
— Ты уверен в этом?
— Я натурал.
— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — повторил Ксавьер, как будто Сейдж ничего не сказал.
Сейдж прикусил губу и остался молчаливым.
Наверное, принимая это как согласие, Ксавьер стянул с него шорты.
Это не происходит, - сказал себе Сейдж. Это не происходит. Он не лежал на тюремной койке, пока его сокамерник лапал и раздвигал его ягодицы.
Это действительно происходило…
Сейдж прикусил внутреннюю сторону щеки, когда палец Ксавьера обводил его дрожащую дырочку. Затем что-то влажное прижалось к его входу. Сейдж замер. Язык. Ксавьер лизал его.
Покраснев, Сейдж прошептал:
— Что ты делаешь… это отвратительно… - И по-гейски.
Сейдж попытался оттолкнуть голову Ксавьера от своей задницы, но Ксавьер лишь крепко схватил его ягодицы и, раздвинув их, просунул свой язык внутрь.
— Ты что, с ума сошел — ммм…- протесты Сейджа превратились в долгий стон, когда Ксавьер трахал его дырочку своим языком, углубляясь все глубже и глубже, снова и снова, пока этого не было достаточно.
Сейдж застонал и начал толкатся на язык, желая большего, нуждаясь в большем, его дырочка жадно подергивалась вокруг языка. Он всхлипывал, поднимая свою задницу выше. Это было грязно и непристойно, и так неправильно, но ему это нравилось. Далеко в глубине души он задумался, что бы сказала Лаура, если бы увидела его сейчас, корчащегося на языке парня, как… как шлюха. Он покраснел при этой мысли, но не мог остановиться, так же, как не мог остановить свои нуждающиеся всхлипы.
— Пожалуйста.
Он хотел кончить. Он хотел чего-то крупного глубокого внутри. Язык ощущался потрясающе, но этого было недостаточно.
— Больше.
Вдруг язык исчез.
Сейдж тяжело сглотнул, потираясь своим членом о матрас, его дырочка подергивалась от… пустоты. Наконец, два смазанных пальца вошли в него, и его задница жадно сжалась вокруг них.
— Ты, черт возьми, рожден для этого, - сказал Ксавьер хрипло, проталкивая пальцы внутрь и наружу.
Сейдж стонал, когда они неоднократно касались его простаты — слишком кратко; он хотел, чтобы было сильнее.