Несовместимость (СИ)
- Агата, - пробормотала Аня. – У Риммы есть родная внучка.
- Угу. Племянница.
- Что?!
- Ага. Сам в шоке, - рассмеялся Михаил. – Там такое выяснилось – не поверишь! Олёна достойная последовательница Риммы Евгеньевны. Можно сказать, они нашли друг друга. Но об этом я расскажу в другой раз, хорошо? Тебе надо поесть, а потом поесть пожелает наш Мишутка.
Дивин невесомо прикоснулся губами к волосам жены и слегка подтолкнул её в сторону ванной.
- Приведи себя в порядок, а я распоряжусь насчёт плотного обеда.
Глава 38
Смотреть на этот спектакль – семейный ужин – без отвращения было невозможно.
Чтобы не ударить перед сватами в грязь лицом, Римма Евгеньевна расстаралась на славу – блюда такие и этакие, скользящая тенями прислуга, подарки каждому гостю… Ничего особенного, мелочь, пустяки, но пустяки недешёвые. И когда только успела, если идея пригласить семью невестки возникла буквально накануне?
«Или она это давно планировала? – подумала Олёна. – Надо держать ухо востро. Кажется, я несколько просчиталась, думая, что свекровка – женщина недалёкого ума. Ведь как-то она узнала, что я, что мы с Андреем…»
При воспоминании о ласках престарелого ловеласа Олёну передёрнуло.
И Римма Евгеньевна немедленно отреагировала.
- Олёнушка, ты озябла? Прибавить отопление? Или, может быть, соус не удался – кислит?
- Спасибо, мама, - натянув на лицо резиновую улыбку, ответила та. – Всё хорошо, ничего не надо. Я вздрогнула, потому что нечаянно язык прикусила. Всё такое вкусное!
И смущённо захлопала ресницами.
- Осторожнее, доченька! Не торопись, а то твои родители, чего доброго, подумают, что ты за день впервые до еды добралась, - проворковала Горина. – Как язычок – не болит? А то, может, врача?
«У, змеища!» - пронеслось в голове у Олёны.
Но вслух она произнесла совсем не то, что рвалось с языка:
- Нет, всё в порядке, мама, мне ничего не нужно! Разве что рецепт этого соуса. Вы же позволите вашей кухарке поделиться им с нашей?
И снова глаза в глаза. С улыбкой, да. Но если бы силой мысли можно было навредить, Римма Евгеньевна уже корчилась бы на полу.
- Конечно, доченька, о чём разговор? Завтра же Вероника приедет к вам и лично научит вашу… ммм… Галю?
- Алю. Спасибо!
- Что вы, Римма, - тут же подключилась Талова-старшая, - нам и в голову не придёт такое подумать! Мы с отцом видим, что наши дочь и внучка буквально купаются в любви и заботе! Кстати, где Агаша?
И перевела взгляд на Олёну.
«Господи, ну что вы ко мне пристали с этой девчонкой? – раздражённо подумала та. – Откуда мне знать, где эта плакса? Я что, обязана за этим следить?!»
- С няней она, - произнесла вслух.
И поспешила всунуть в рот ложку – увидев, что дочь жуёт, мама воздержится от дальнейших расспросов. По крайней мере, должна воздержаться – хорошие манеры и всё такое.
И угадала – мать переключилась на сватью.
- Я так соскучилась по внучке! В этом возрасте они на глазах меняются. Три дня ребёнка не видел, а тот уже не только подрос, но и чему-то новому научился. Может быть, Римма, пусть её принесут сюда? Хоть понянчу ягодку нашу…
- Ой, а вашей Агатке сколько? Три? Наш Ванька в этом возрасте вообще с моих рук не слезал, - бесцеремонно влезла жена Леонида. – Лёнь, помнишь?
Тот промычал под нос что-то нечленораздельное.
- Ни на минутку нельзя было оставить или передать другому – сразу начинал орать, - продолжала щебетать мама Ваньки, не замечая косых взглядов старой и новой родни. – Я даже в туалет не могла сходить, не то что в магазин сбегать. Ужас был. А ваша с няней остаётся – такая прелесть!
- Может, его колики мучили? – равнодушно бросила свекровь.
- Нет! Это характер. Ваня у нас весь в отца, - гостья обернулась на супруга и хихикнула, - такой же настырный и упёртый. Если Лёнечке что-то захотелось – нипочём не отступит, пока своего не добьётся!
Таловы переглянулись, и Макар Гаврилович хмыкнул вполголоса.
- После трапезы мужчины пойдут курить, - бросилась спасать положение Горина, - а мы навестим нашу красавицу, если вы, Меланья, не против.
- Конечно, не против! И Макар тоже пойдёт к внучке. Он же не курит, зачем ему дышать дымом? Правда, ты тоже скучаешь по Агаше?
- Угу, - буркнул отец, на мгновение подняв взгляд на жену.
Олёна мысленно завела глаза к потолку – господи, какой фарс!
Римма из кожи вон лезет, пытаясь создать видимость дружной семьи, а отцу на внучку в принципе плевать. Был бы внук – другое дело, а девочка… Эх, как же не повезло, что она родила дочь! Впрочем, спасибо, что хоть её родила, могло вообще ничего не получиться!
Егор морозился и на её прелести не клюнул. Пришлось подбивать макли к его отцу – не могла же она беременеть от чужака? Вдруг полезли бы проверять чёртов ДНК, а там ничего общего? Нет-нет, ребёнок нужен был родственной крови!
И Андрей клюнул – а кто бы на неё не клюнул, особенно если поставить её рядом с Риммой? Только потенциальный отец и дед оказался не только скорострелом, но и, похоже, заряжен был одними холостыми.
Зла не хватало – только ради беременности она к нему в трусы полезла, терпела стареющее тело, грубые ласки! Дни улетали, а завязь никак не образовывалась.
Олёна вспомнила, в каком отчаянии пребывала – из-за ерунды весь план летел вверх тормашками!
Столько сил, столько денег впустую! Только горничная Анны и Егора ежемесячно обходилась ей в круглую сумму. А ещё медсестра в клинике, лаборант…
Расходы, да, а что поделать, если надо было держать руку на пульсе?
И всё равно подлая Анька умудрилась дважды забеременеть. То ли горничная смухлевала и не все витамины в баночке хозяйки заменила на противозачаточные, то ли эта деревенская «аристократка», жена Егора, пропустила приём, но ей, Олёне, снова пришлось платить. И дополнительно инструктировать дуру-прислугу, объяснять, что, куда и сколько та должна подсыпать. Оба раза обошлось.
Но потом Егор взял и увёз жену на месяц, а заветные витамины остались дома…
Она ждала, что Анька залетит, и была готова применить проверенное средство, но идиотка-горничная всё испортила. Через несколько дней после возвращения четы Гориных, прислуга сообщила, мол, у хозяйки эти дни, она прокладки велела купить. И Антонина видела в мусорке использованные.
Раз эти дни, то с островов Горины никого не привезли. Поверив в это, Олёна решила лишний раз ничего в еду Анне не подливать. Каждый раз опасно – вдруг кто-то увидит?
Тем более что вскоре Анна почему-то радикально сократила популяцию прислуги.
Сказала, что им достаточно кухарки и одной горничной. Дескать, слишком много народа в доме…
Под увольнение попала и Антонина.
И какой же у неё, Олёны, был шок, когда прикормленная медсестра из лучшей клиники города, где наблюдались все номенклатурные жёны, однажды сообщила, что супруга Егора приходила на приём.
Эта же медсестра и подсмотрела карточку Гориной. Увы, худшие опасения подтвердились – Анька залетела. Но своего человека в доме Горина-младшего у Олёны больше не было!
Спасти ситуацию могла только её собственная беременность, но…
М-да…
По краю ходила, спас случай!
Молодая женщина промокнула губы уголком салфетки, слегка повернула голову и наткнулась на взгляд этого самого «случая».
Леонид смотрел жарко, обещающе – у неё даже внизу живота потеплело.
«Чёрт, давно никого не было, воображение разыгралось!»
Сморгнув, она поспешно отвернулась. Мало уже возникших проблем, так этот идиот явно намерен ей новых добавить. Сидит и нагло пялится, не понимая, что здесь куча свидетелей, не считая его курицы-жены. Впрочем, та здесь наименьшая угроза. А вот Римма… И Андрей! Тот ест и нет-нет бросает на невестку взгляд.
«Ничего, мне всего один вечер пережить. Не идиот же он приставать ко мне при жене и в чужом доме? Почти на глазах моего мужа, отца и свёкра? А на ночь мы с Егором уедем к себе, ни за что здесь ночевать не останусь! Утром же московские родственнички отправятся дальше, - подумала она.– А через год здесь всё будет моим, и тогда никакой Леонид даже вякнуть не посмеет! А посмеет – ему же хуже…»