Друидка (СИ)
— Легче? — только и спросил Стрэйб.
— Нет, — покачала головой друидка. — Легче не станет, но так, по крайней мере, правильно. Хотя, может, и не совсем милосердно. Их уже не спасти, а давать им и дальше творить что вздумается, я не могу. Владыка Адэхи не просил меня убивать их, но я чувствую, что это мой долг перед ним, плата за всю его доброту и заботу.
Атон ничего не ответил на это. Сейчас, по прошествии многих лет он понимал, что убийство мало что способно решить, и даже хороший мордобой не всегда выручает. Но раньше, когда он был моложе и намного глупее, он думал иначе.
Ему было лет шестнадцать, когда он поссорился с первым задирой и главарём небольшой банды дворовых ребят. Ссора началась с обыденного: долговязый Зейн — именно так звали того парня — ради забавы избил тогдашних приятелей Атона, да еще и помочился на них, когда те были уже без сознания. Такого скотства Стрэйб стерпеть, конечно, не смог и по всем дворовым правилам вызвал долговязого на бой — как и положено, один на один. Зейн был выше Атона, старше и куда сильнее, но юный Стрэйб не испугался выйти в круг и под улюлюканье шпаны сойтись в кулачной драке. Стычка, само собой, закончилась не в пользу защитника обиженных, Зейн разделал героя под орех и с довольной ухмылкой уже собирался покинуть поле боя, но Атон в пылу гнева и разочарования совершил страшное и непоправимое. Он схватил острый камень, что валялся недалеко от него, и что было силы швырнул в спину долговязому. Камень пробил Зейну голову, проломив череп, отчего победитель драки упал лицом в грязь и больше не подавал признаков жизни. Атон пришёл в себя, когда сильные руки стражи схватили его за плечи и повалили на землю без каких-либо церемоний. Стрэйб не знал, что кричали те стражи, в голове звучало только одно слово — “убийца”.
Атон был из бедных кварталов, поэтому судить его никто не собирался. В связи с тем, что на тот момент Атон был ещё несовершеннолетним, по законам королевства ему нельзя было отрубить голову или как-то иначе лишить жизни. Поэтому, недолго посовещавшись, стражники решили отрубить юному убийце руку по самый локоть. От того, чтобы стать калекой, его спас принц Балдер, что проезжал мимо места самосуда в своей карете. Как и зачем он заехал в неблагополучный район столицы, Атон по прошествии лет так и не узнал, но был благодарен судьбе, что всё так случилось. Принц на ходу выскочил из экипажа и буквально за пару секунд до неминуемого успел остановить палачей…
— Атон, — окликнула его Авива, выводя из лабиринта мыслей. — Идём?
— Да, — кивнул Стрэйб, всё ещё не до конца придя в себя. — Только нужно сделать крюк. Ведьмы наверняка почувствовали, что их сестра мертва, а значит, будут настороже.
— Согласна, — кивнула друидка, — нужно быть наготове.
Обойти болото оказалось непростой задачей. Владыка явно выбирал место своего “сна” с тем расчетом, чтобы к нему было сложно подобраться. Почти всюду была глубокая трясина, а кочек или островков земли почти не попадалось. Тех же, что попадались, едва хватало для одного человека, да и находились они на приличном друг от друга расстоянии. Авива могла бы проложить им дорогу, наращивая мосты из деревьев, но Атон отказался от этой идеи. Ворожба выдаст их положение ведьмам, да и силы тратить на такую мелочь — непозволительная роскошь.
Несколько раз, когда путники почти по грудь погружались в зловонные воды, они замирали и с тревогой в глазах смотрели в ту сторону, откуда слышался странный звук. Гвардейцу казалось, что вот сейчас первая ведьма и её сестра выйдут из-за вот того дерева или куста и оборвут жизни двух героев, убивших их сестру. Пока единственными, кто пугал путников до замирания сердца, были лягушки, которые почти беспрестанно квакали на все лады, да какие-то мелкие зверьки, похожие на полулысых ежей.
Авива бывала в этих владениях единожды, но несмотря на это, прекрасно запомнила место, где любил отдыхать владыка Бус. Ко всему прочему, прожив всю свою жизнь в лесу, девушка научилась ориентироваться на местности так же хорошо, как заядлый выпивоха на улицах родного города в поисках трактира. Где бы такой человек ни оказался, а до своей цели доберётся безошибочно. Атон давно заметил, что его спутница всегда идёт так, будто точно знает куда, и думал, что ей в этом помогает ворожба. Но, как оказалось, девушке не требовалось ворожить, чтобы куда-то дойти.
Сделав довольно большой крюк, друидка, что шла впереди, остановилась и указала пальцем куда-то вглубь болот.
— Там, — прошептала она. — Островок сна владыки Буса. До него не больше пяти минут ходьбы.
— Нам лучше напасть сейчас или дождаться темноты? — решил спросить Атон, вглядываясь в указанном направлении.
— Разницы нет: если ведьмы будут достаточно близко, они почувствуют нас и так, — серьёзно ответила девушка.
— Понятно, — кивнул гвардеец и нахмурился. — Тогда сейчас. Не знаю, могут ли они видеть в темноте, но мы точно не сможем, а значит — будем в невыгодном положении, — получив утвердительный кивок от своей спутницы, Атон продолжил. — Нужно пробираться предельно осторожно и попытаться определить, где держат владыку, раньше, чем нас заметят.
Друидка вновь кивнула и уже хотела идти вперёд, как вдруг её за руку поймал капитан. Авива обернулась и немым вопросом посмотрела на спутника.
— Ты сможешь помочь владыке восстановить силы? — задал Стрэйб неожиданный вопрос.
— В каком смысле? — вскинув брови, спросила девушка.
— Ты можешь лечить раны людей и животных ворожбой, но можешь ли ты вылечить владыку? Восстановить его силы, чтобы он смог ворожить.
— Думаю да, — чуть подумав, ответила Авива. — Мне потребуется время, чтобы переправить жизненные силы из растений в тело владыки Буса. Его резерв очень велик, и чтобы наполнить его хотя бы немного, понадобится время.
— И оно у тебя будет, — кивнул Атон и приблизился почти вплотную, глядя ей прямо в глаза. — Сейчас ты сделаешь так, как я скажу, без споров и возражений. Думаю, даже ты понимаешь, что с первой ведьмой и её сестрой нам двоим не справиться, поэтому у меня есть план. Мы приблизимся на максимально возможное расстояние к месту, где скован владыка, а после разделимся. Я уйду в другом направлении и выманю на себя ведьм, буду отвлекать на себя, сколько смогу. Когда они выйдут ко мне, я подам сигнал, и ты направишься к владыке. Исцели его, дай ему сил, сколько сможешь, ведь только он сможет нам помочь.
— Но если ты…
— Мы здесь застряли, — Атон обвёл глазами округу. — Без владыки нам не выбраться, а ведьмы теперь знают, что кто-то убил их сестру, а значит — этот кто-то опасен, и его нужно найти и убить. Мы мертвецы во всех случаях, кроме одного — где спасаем владыку, — Стрэйб взял девушку за руку. — Я не дурак, чтобы пытаться победить их в открытом бою. Я буду держаться столько, сколько смогу, пока ты не освободишь владыку.
Авива несколько секунд смотрела в глаза своего спутника, а её рот то открывался, то закрывался, в попытке оспорить сомнительное решение, но в конечном счете друидка так ничего и не сказала. Она молча высвободила свою ладонь из ладони гвардейца и пошла вперёд. Атон, видя, как тяжело далось ей это решение, ничего не стал говорить, лишь молча последовал за ней.
***
Стрэйб собирался с мыслями несколько минут — он готовился, пожалуй, к самому страшному и тяжелому бою за всю свою жизнь солдата. Находиться под обстрелом десятков луков и сражаться одному против четверых озлобленных бандитов, которым нечего терять — все это не шло ни в какое сравнение с тем, что он собирался сделать сейчас. Мечи, копья, топоры и стрелы — от них можно найти защиту, но вот спастись от ворожбы невозможно, а от ворожбы крови — и подавно. Ворожба, что пожеланию ведьмы может принимать любую форму, оживлять неживое, делать оружие из ничего и поджигать, как настоящий огонь… Спасения от такого нет, даже если ты сам обладаешь даром ворожбы.
“В дуэли на мечах побеждает тот, кто сильнее и быстрее, в перестрелке лучиков — кто точнее, но что делать с тем, кто может творить всё из ничего? У меня есть оружие, что наделено ворожбой, и щит, который может выдержать прямые удары. Но что делать, если удар придёт снизу, сбоку, сверху? Думаю, ответы на эти вопросы я узнаю, если смогу выжить. Принц Балдер… простите, если сейчас из-за моей неосторожности ваша супруга умрёт. Мне искренне жаль, что до этого дошло”.