Жертвуя королевой (СИ)

Иногда, Максу, когда он смотрел на Лору, рассекающую по квартире в одной его рубашке на голое тело, хотелось просто спрятаться. Ничего не предпринимать, никак вообще не действовать. Схватить ее в охапку и укрыться с ней так, чтобы никто и никогда не нашел их, никто и никогда не смог вмешаться в их отношения и не мог посягнуть на их покой.
Он не мог налюбоваться Лорой. Она все схватывала на лету. Училась стремительно и блестяще. Когда она смотрела на него своими зеленющими глазами, словно ждала его одобрения, он только и мог подумать: «Это моя женщина, самим небом данный мне человек. Неотъемлемая часть меня».
Чувство захватывало его настолько, что он не мог даже произнести — я люблю тебя. Только смотрел, боясь отвести взгляд, словно сейчас иллюзия развеется и окажется, что все это ему приснилось.
Приснилось и окажется, что ему снова нужно бороться с целым светом, чтобы вернуть ее. Приснилось, что она все узнала и все приняла, и нужно опять доказывать, что никто и никогда в целом мире не займет ее место в ее сердце. Даже если появился намек на такое, Макс Рихтер предпочел бы вырвать свое сердце из груди и растоптать, нежели допустить подобное.  :Ч:и:т:а:й: :на: :К:н:и:г:о:е:д:.:н:е:т:
В один из таких наполненных счастьем дней, когда Макс остался в квартире один и с трудом переносил даже это короткое расставание, пока Лора отправилась выбирать парик для дела, которое они задумали, раздался звонок.
На этот номер, кроме Лоры мог позвонить только один человек — единственный человек, которого Макс мог назвать другом и с которым за последние два с хвостиком года он встречался только единожды — Влад Кононов.
Тогда Влад выручил его приличной суммой денег после того, как Макса ободрал как липку Вагитов со своим псом Платоновым.
— Привет, Рихтер, — услышал Макс, когда ответил на звонок.
С голосом Влада было что-то не так. Макс это сразу почувствовал. Жесткий, волевой, почти всегда с приказными нотками, сейчас этот голос звучал надломлено, как голос человека, получившего серьезный удар, после которого еще не удалось оправиться.
— Рад слышать, Влад, случилось что? — ответил Макс.
— Случилось, можем встретиться?
«Не лучшее время для встреч», — подумал Макс, но ответил другое:
— Конечно.
Влад обещал заехать через полчаса, и эти полчаса Макс все прикидывал, что такое могло случиться у Кононова, чтобы даже по голосу было понятно — он явно в отчаянье.
Друзьями Кононов и Рихтер стали еще в университете. Затем аспирантура.
Владислав Кононов — человек блестящего интеллекта, но в отличие от Макса, он всегда был более жестким, приземленным, вел себя по отношению к нему как старший брат. Казалось, будто он намного старше, словно в теле молодого мужчины живет очень старая и мудрая душа.
Еще не закончив аспирантуры, Влад решил, что в науку не пойдет. Все свои усилия он решил приложить к тому, чтобы построить свою бизнес-империю. Максу в то время стоило бы брать с него пример, но Рихтер все же больше, как говорил ему Влад — «витал в облаках».
Вскоре Кононов превратился в машину по зарабатыванию денег. Казалось, ничто не может его остановить и вскоре он достигнет таких высот, что с грешной земли будет уже не рассмотреть его сияющий золотом трон.
Будучи похожи в самом начале этой крепкой дружбы, Кононов и Рихтер теперь казались друг другу людьми из других миров и только одно по-прежнему делало их похожими. Лора и Лиза. Только если у Макса была своя блистательная королева, у Влада — нежная принцесса, в которую он был влюблен без памяти.
Она шла с ним рука об руку. Лиза, тонкая, нежная, с золотистыми волосами, была его силой и слабостью одновременно. И слабость эта заключалась в том, что, защищая ее, он был способен спалить весь этот мир дотла. Не просчитывая, как Макс, варианты и не ведя сложной игры, он просто мог наподобие какого-то древнего варвара запросто уничтожить даже Римскую империю, если бы оттуда исходила угроза его Лизе.
Бывало, Макс даже подшучивал над ним по этому поводу: «Ну, ты варвар Кононов, настоящий» — «Ага, — отвечал в такие моменты Влад, — Конон Варвар, твою мать».
 
Когда Макс открыл дверь и увидел Влада, он глазам своим поверить не мог. Этот могучий мужик под два метра ростом — настоящий атлант, выглядел так, словно из него вытащили этот стержень, на котором все держалось, и он будто уменьшился в росте. Взгляд как у побитого пса и стойкое амбре от недавно употребленного и, видимо, в немалых количествах.
Влад прошел в квартиру и рухнул в кресло. Макс сел на другое и тут же спросил:
— Так, выкладывай, на тебя страшно смотреть. Умер кто?
— Я умер, Макс, но, сука, почему-то еще шевелюсь, — ответил Влад и огляделся по сторонам, словно что-то искал. — У тебя есть выпить?
— Нету Влад, да тебе уже смотрю достаточно. Ладно, выкладывай давай.
— Лиза, — сказал Кононов дрогнувшим голосом.
— Что Лиза? — встревожился Макс.
— Я изменил ей.
— Тьху, ты, я уж думал… — начал было Макс, но осекся.
Это его «тьху» вырвалось только потому, что он решил, будто с Лизой что-то случилось. Но он тут же сообразил — то, что сейчас говорит Влад — не меньшая катастрофа. Рихтер тут же вспомнил свое состояние, когда ему пришлось бросить Лору. И он даже думать не хотел о том, что бы было, если бы у него ничего не получилось, и Лора по-прежнему считала бы, что он предал ее из-за другой женщины.
Макс даже зажмурился на мгновение, прогоняя эту мысль.
И еще, он не мог представить, что Влад способен предать свою Лизу. Верная, понимающая, самоотверженная Лиза была всегда, она была его воздухом, его жизнью. Нет, измена была попросту невозможно. Что могло случится с Владом? Но Кононов не мог вести таких игр, какие может вести Макс. Если говорит, что изменил, значит — так и есть.
— Но, подожди, Влад, ты же не мог так с ней поступить, я знаю тебя и ее знаю, это же попросту невозможно.
Кононов глянул на него исподлобья и в этом взгляде было столько отчаянья, что Макс понял — возможно и такое.
— Не просто изменил, это какой-то кошмар. Она не просто узнала, она зашла в тот момент, когда я драл раком эту кобылу, сука! Ненавижу себя! Будь другом, пристрели меня, пожалуйста.
— Да, что на тебя нашло? — Макс вдруг разозлился на Влада, представив такую картинку.
— А я не знаю, Макс. Я надрался до такого состояния, что ничего не соображал, представляешь. Помешательство какое-то. А на утро, представь, я даже не помнил, что произошло. Смотрел, как идиот, на Лизу и не понимал, что она говорит. Пока она меня рожей в запись с камеры наблюдения не ткнула.
— Что-то у меня в голове это не укладывается, — Макс почесал затылок.
— Слушай, ты всегда был умнее меня, что делать, Макс?
— А причем здесь ум, Влад? Ты накосячил, ты так накосячил, что я не представляю как такое можно исправить.
Макс задумался над своей ситуацией с Лорой и прикинул, что могло быть, если бы он не просто тогда предал Лору, только чтобы сыграть партию, но изменил бы ей по-настоящему. Да еще к тому же, Лора знала бы это точно.
Думать об этом не хотелось, но Макс как никто другой сейчас понимал Влада. Конечно, он не оправдывал его поступка, но понимал его как мужчину, запросто представив себя на его месте.
— Время, Влад.
— Что время? — спросил Кононов и машинально глянул на часы.
— Нужно, чтобы прошло время. Оно не лечит, конечно, и я уверяю тебя, женщины устроены так, что со временем не только не утихает в них обида, но становится только сильнее, но все же — время, Влад. Должно пройти время, чтобы у тебя появился хоть какой-то шанс. Особенно, зная Лизу.
Кононов наклонился, уперся локтями в колени и обхватил руками голову.
— И ведь даже не объяснить ничего, Макс. Что я только не говорил, как только не умолял, как только не просил прощения, все бесполезно. Но разве она не видит, что эта сука ничего для меня не значит. Неужели Лиза не понимает, кто она для меня. Неужели не чувствует, как я люблю ее?