Затишье перед ударом (ЛП)

— Я никогда не буду счастлив, когда тебя не будет, — отвечаю я честно.
— С ней будешь.
— Я постараюсь.
Это все, что я могу дать кому-то сейчас.
Я провел следующие несколько недель после визита к маме, размышляя о своей жизни и о том, какой я хочу, чтобы она была. Все, что я знал, — это заботиться о других и футбол. Одного из этих двух уже нет, и второй однажды уйдет. Как я могу продолжать свою жизнь без двух самых важных вещей? Мне нужно найти ответ. Не для себя, а для нее. Если это то, что я могу сделать для мамы, я хочу постараться и построить что-то из себя.
Я получил бесчисленное количество писем от тренера и директора по спорту университета с просьбами о встрече. Проигнорировал. Университет прислал мне несколько уведомлений о возможной неудаче на курсе. Проигнорировал. Мои товарищи по команде заполонили мой телефон звонками и сообщениями с просьбами встретиться. Проигнорировал. Единственный человек, который не пытался связаться со мной, — это та, кого я действительно хочу услышать. Я знаю, что мне нужно сначала разобраться в себе, прежде чем пытаться поговорить с ней. Она не заслуживает такой версии меня. Она заслуживает лучшего, и я настроен сделать так, чтобы это случилось. Поэтому я делаю то, что откладывал на недели. Я начинаю отвечать всем по очереди.
Начинаю с тренера и директора по спорту, потому что это чисто деловой разговор. Это будет встреча, на которой мне расскажут о всех правилах, которые я нарушил, и о последствиях. Я готов к худшему. Достаю телефон из серых спортивных штанов и пишу тренеру, прося о встрече с ним и директором. Ответ приходит мгновенно. Встреча назначена через час на кампусе. Мое сердце начинает биться быстрее, чем я ожидал, но мне нужно встретиться со всеми, кого я подвел, чтобы двигаться вперед в жизни. Это отправная точка для того, чтобы загладить свою вину. Я переодеваюсь в брюки чинос и рубашку на пуговицах и еду в спортивное здание. Меня встречают два человека с разочарованием на лицах, одетые в форму университета Спрингс.
— Доброе утро, — говорю я, садясь на то место, которое я занимал всего несколько недель назад. Тот день, когда меня поймали за все мои нарушения, стал серьезным уроком. Сейчас у меня есть шанс объясниться и все исправить.
— Шейн, — говорят они оба.
— Мы отправили тебе больше десятка сообщений, писем и звонков за последние несколько недель, но не получили ни ответа, — директор по спорту смотрит на меня строго, прежде чем продолжить: — Я уже начал думать, что ты ушел из Университета Спрингс навсегда.
— Извините за это. Мне нужно было время, чтобы осмыслить всю ситуацию и определить свой следующий шаг, — даю им самое честное объяснение. Пора перестать прятаться и признать все, что я сделал.
— Не буду скрывать, Шейн, я зол на тебя. Ты покинул команду без объяснений. Это твои братья. Они сражаются плечом к плечу каждую неделю на поле. Ты им должен больше, чем просто исчезновение, — гнев отчетливо слышен в его голосе. Он прав. Я не дал своим товарищам по команде того уважения, которое они заслуживают.
— Я знаю, и я собираюсь все им объяснить, но хочу начать с вас двоих, если это уместно? — они кивают, скрестив руки на груди.
Я начинаю с того дня, когда узнал о диагнозе мамы, не упуская ни одной детали до настоящего времени. Я хочу, чтобы все было на виду. Я устал от тайн и от того, что нес их в одиночку. Пора впустить других людей в свою жизнь. Они слушают, не перебивая.
— Знаю, это слишком, и это не оправдывает мое поведение или то, что я потерял для себя и команды в процессе, но я хотел, чтобы вы увидели полную картину.
Тренер первый нарушает молчание.
— Сынок, почему ты не сказал мне? Я мог бы помочь. Ты знаешь, что для меня игроки на первом месте, — он говорит это искренне. У него нет детей, и он всегда относился к нам как к своим.
— Это было что-то, с чем я должен был справиться сам. Я всегда чувствовал, что я один на острове. Просить о помощи было невозможно, — объясняю я.
— Я рад, что ты признался нам. Я искренне ценю твою честность, но это не изменяет решения NCAA. Несколько дней назад я получил официальное письмо с решением, — я уже понимаю, что сейчас будет, и мне становится спокойно, как будто все это было предсказуемо.
  
— Они решили навсегда исключить тебя из студенческого футбола. Это касается и игр, и тренерской работы, и любой помощи команде, в любой форме, — он кладет сложенное письмо на деревянный стол. Я разворачиваю его на коленях и молча читаю, позволяя словам проникнуть в сознание, прежде чем взять ручку.
— Я так и думал. Я готов принять последствия, — сдержанно говорю я и аккуратно подписываю необходимые поля, передавая письмо обратно директору.
— Спасибо, что встретились со мной. Мне очень жаль, что так вышло. Если бы я мог все вернуть, я бы сделал это, но теперь мне нужно двигаться дальше, — я пожимаю им обеим руки и выхожу из здания. Я чувствую, как на моем лице появляется улыбка. Это не должно быть счастливым моментом, но быть полностью честным — это приятно.
— Шейн, подожди! — слышу крик тренера и вижу, как он бежит ко мне через парковку. Я поворачиваюсь и жду, пока он подойдет.
— Просто потому, что футбол для тебя закончился, это не значит, что я сдался на твой счет как на мужчины. У тебя есть талант, и его можно использовать в разных областях, — он поднимает руку и кладет ее мне на плечо. — Позвони мне, если тебе что-то понадобится.
Он похлопывает меня по спине и возвращается в офис.
ГЛАВА 34
ВАЙОЛЕТ
Прошло несколько недель с тех пор, как Райан сделал своё признание, и груз этих событий всё ещё давит на меня, хотя с каждым днём становится чуть легче. Говорят, что время лечит, но проживать его бывает мучительно трудно.
Я отвлекаюсь, погружаясь в учёбу, домашние задания и занятия, — это оказалось лучшим лекарством для разбитого сердца. Но мысли всё равно уносят меня к тому сломанному человеку, который растоптал моё сердце и оставил шрамы навсегда. Я думаю, чем он занимается и как справляется со всем этим. Я столько раз хотела ему позвонить, что уже и не сосчитать, но каждый раз останавливаю себя. «Если бы он хотел, он бы сам сделал это», — повторяю я себе снова и снова. Последнее, что мне сейчас нужно, — это чтобы здравый смысл затмила его красивая, но печальная улыбка, его тёплые объятия и слова, которые я так хочу услышать. Я сильнее этого.
Хартли старается не упоминать футбол, команду или Райана. Он также держит свои бурные эмоции под контролем. Лиза практически каждую ночь проводит у нас в квартире. Я и не знала, как сильно мне нужна её компания. Её солнечность, безумные взгляды на жизнь и дикие планы помогают отвлечься от моих мрачных мыслей.
Я сижу на мягком ковре и пытаюсь сделать задания на семестр наперёд, когда моя светловолосая подруга врывается в дверь. Ах да, забыла сказать — мы дали ей ключ.
— Всё, вечеринка жалости официально закончена! Сегодня вечером мы идём развлекаться! — восклицает она.
— Думаю, это я — вечеринка жалости? — смеюсь я. Она просто лучшая в плане комедии.
— Именно! Последние пару месяцев ты устроила вечеринку для одного, и я больше этого не выдержу. Мы меняем формат на «ночь безумного веселья для двоих», детка! — она подпрыгивает, держа в руках пакет. Может, действительно стоит выйти? Прошло уже два месяца с того дня, и я почти никуда не выходила, кроме как на занятия, запираясь потом дома за учёбой.
— Пожалуй, ты права. Я в деле, — говорю я.
— Да! Это было проще, чем я думала. Вот, я даже купила тебе кое-что на вечер! — она бросает мне пакет из бутика. Я открываю его и вижу милейший бежевый ромпер. Он на тонких бретельках, из ребристой ткани, которая подчёркивает фигуру. Больше всего мне нравится бант на груди, оставляющий небольшое окошко для кожи. Признаюсь, это не совсем мой стиль, но я готова примерить это ради неё. Она была самым терпеливым и добрым другом за последние месяцы, и я хочу отблагодарить её за это. Лиза любит дарить подарки, и я хочу, чтобы она знала, как я ценю нашу дружбу.