Туманная река 4 (СИ)
— Пубух, пубух, пубух! — Выдал на барабанах Земакович и мы разом грянули «Europe», "Последний отсчёт".
Я сделал пару шагов назад и махнул гитаристам головой — это означало, делай как я. Я встал, широко разведя ноги, как боец ушу, и давай качать корпусом в ритм мощнейшей композиции из будущего! Валера и Вадька тоже задергались, как паралитики.
— У-у-у-у-у! — Завыл в микрофон Ободзинский, перестав колбаситься, как под кислотой.
Я поднял правую руку вверх и осветитель разом врубил сценические софиты, публика увидела, надеюсь своих новых кумиров, а Валера, надрывая голосовые связки запел:
Мы выйдем из тени,
Знак судьба подает.
Мы долго терпели,
И пусть нам не везет.
Но мы восстанем из самого пепла!
Неудач треснет лед.
— Треснет лёд! — Добавили на бэке я и Вадька.
Будет светлой добра побе-е-да-а-а!
Победа придёт!
И я вновь заиграл знаменитый проигрыш, раскачивая корпусом вправо и лево.
— Победа придёт! — продолжил свою партию Ободзинский, и после второго проигрыша вновь запел:
Кто-то руки опустит,
Нет надежды уже.
Тормоза громко взвизгнут,
На крутом вираже.
Но мы восстанем из самого пепла!
Неудач треснет лед.
Будет светлой добра побе-е-да-а-а!
Победа придёт!
Я врубил третью педаль режима светомузыки из автомобильных фар, и они стали быстро включатся и выключаться целыми стойками, четная — нечётная.
* * *Корреспондентка газеты «Советская Литва» Года Дилманайте пришла на дискотеку по заданию редакции со своими подружками Лаймой и Гинтаре. Она конечно уже слушала «Синих гитар» у друзей на магнитофоне и старую запись, и самую новую. Лично ей особенно нравились две песни: «Звёзды над Москвой» и «Там, где клён шумит». Но то, что она увидела сейчас — повергло в самый настоящий шок. Поэтому, как и большинство людей в зале, она почти всю песню просто стояла и смотрела во все глаза на каких-то инопланетян с гитарами.
— Это космическая музыка, — пролепетала тихо себе под нос девушка.
— Года! — Дёрнула её за руку подруга Лайма. — Так всю жизнь в девках простоишь! Пошли танцевать! Вон наши друзья! Посмотри, какой вокруг праздник!
«После концерта будет же ещё интервью, — подумала Дилманайте. — Наверное, сейчас можно и потанцевать. А то действительно в девках простою!» И она вместе с подругами устремилась через плотную толпу молодёжи, дёргающейся в такт космической композиции, в центр зала, к знакомым ребятам.
* * *Длинное гитарное соло непонятной, далёкой и чужой музыки ввело убеждённую комсомолку Евгению Зарайкину в полный ступор, который постепенно переходил в потаённый трепет своего собственного тела, которое с каждой секундой становилось совершенно непослушным. Она заворожённо смотрела из-за кулис на этих полностью свободных и «отвязных» ребят, и в глубине души завидовала им.
— Нам нужна лишь победа! — Пел Ободзинский, вплетая свой необычный вокал в проигрыш жутко звучащей «испорченной» гитары. — Одна лишь победа! О-е-е! Нам нужна лишь победа! Е-е-е!
И именно гитара, которая ревела, как дикий раненый зверь, сделала с ней то, что она никогда в своей жизни не испытывала. На последних аккордах песни у Зарайкиной резко потемнело в глазах, и подкосились ноги. И девушка чтобы не упасть, лишь в последний момент ухватилась за какую-то железную конструкцию.
— С вами все в порядке? — Спросила её с сильным прибалтийским акцентом Данута Вайнюнене, которая привела для участия в концерте своих юных воспитанниц из ансамбля «Летува».
— Всё хорошо, — прошептала Евгения. — Всю ночь ехали к вам. Устала.
* * *— Привет, Литва! — Заорал я в свой микрофон, когда мы бабахнули первым хитом по скуке, унынию и плохому настроению. — Привет, Вильнюс! Бегут суетливо года, а любовь не пройдёт никогда!
Земакович выдал небольшое соло на ударной установке и на электронном пианино Кос заиграл мотив песни «From Souvenirs to Souvenirs», которую в семидесятых годах исполнял шикарный греческий певец с русской фамилией Демис Руссос.
После того, как мне удалось перетащить Ободзинского в Москву, я сразу же подумал, что именно такие распевные и мелодичные вещи теперь будут звучать наиболее выигрышно. Что, собственно говоря, Валера и продемонстрировал прямо сейчас, затянув своим уникальным голосом новую старую песню:
Ушел от нас последний день,
Как исчезает в полдень тень,
Любовь уходит с пожелтевшею листвой,
И расстаемся мы с тобой!
И после первого куплета, сначала Санька сыграл небольшое барабанное соло, а затем вступили все остальные инструменты, ритм-, бас- и соло-гитары. Темп этой мелодии мы взяли средним, чуть медленнее, чем её исполнял «Профессор Лебединский», но чуть быстрее, чем ВИА «Красные маки», которые в своё неторопливое время сделали из забойной вещицы — аморфный медлячок:
Бегут года и грусть-печаль в твоих глазах,
А я не знаю, что тебе сказать.
Найти слова, или без слов ответить на твою любовь,
Чтоб стала ты моей судьбой.
И после припева, когда вновь включилось соло на клавишах на сцену выбежало восемь литовских девушек в национальных костюмах. Они гордо выстроились вряд за спинами нас, гитаристов, и временно закрыли от зрителей барабанщика и клавишника. Я развернулся к девчонкам и очень выразительно кивнул головой. И девушки стали выполнять простые движения, позаимствованные из народного танца, стоя на одном месте.
* * *Данута Вайнюнене, которая работала со средней возрастной группой в ансамбле песни и танца «Летува» очень долго не могла понять, что от неё хочет эта немного ненормальная русская девушка с очень строгим и принципиальным лицом.
«Какая вообще может быть связь между современным и традиционным народным искусством?» — недоумевала про себя Данута. И когда перед концертом она, со своими девочками приехала во дворец культуры, то по-новому объяснять творческую задачу принялся этот странный молодой человек, который сейчас играл на какой-то ненормально звучащей гитаре.
— Данута, дорогая, всё очень просто, — сказал ей Крутов. — Девчонки выбегают из боковых кулис сюда, останавливаются и по моему сигналу на месте начинают пританцовывать, чтобы придать самобытность и оригинальность нашему выступлению. Как видите, здесь всё в проводах и передвигаться по сцене нельзя.
«Какая я ему дорогая? — внутренне возмутилась Вайнюнене. — Я его старше в два раза! Вот ещё! И я вообще-то замужем!» Но вслух руководительница средней возрастной группы этого не произнесла.
— Вы играете современную музыку, — решила внести своё предложение Данута. — Зачем тогда девочек переодевать в народные костюмы? Пусть танцуют без них.
— Без них? — Переспросил её Крутов, по лицу, которого она поняла, что он еле-еле сдерживается от того, чтобы не рассмеяться. — Давайте ваше предложение оставим для будущих эстрадных звёзд, — уже более серьезно ответил он.
Тебя на крыльях журавли, — пел очень красивым голосом неизвестный женщине солист ВИА:
Куда-то в небо унесли,
Ты навсегда осталась в памяти моей,
Моя любовь еще сильней!
Появление и танец её подопечных девчонок в национальных костюмах вся публика встретила одобрительный свистом и аплодисментами. «А ведь и правда — хорошо, и в этом что-то есть, — подумал Данута. — Симбиоз современных ритмов и народных традиций — это перспективно. Нужно будет сказать об этом руководителю «Летувы» профессору Швядасу».
* * *— Вильнюс! — Крикнул я в микрофон, когда «пролетели года».
— Да-а-а! — Ответил мне зал.
— Проверка звука-а! — Хохотнул я.
— Раз, двас, адидас! — Ответил мне с крайнего правого микрофона Вадька Бураков, сдав с потрохами мою любимую присказку при тестировании микрофонов.
— Звук в порядке! — Отрапортовал мне из центра сцены Ободзинский.
— Знаю! Клайпеда! Паневежис! Шяуляй! Каунас! Лиепая! — Выкрикнул я все литовские города, которые помнил. — Везде живут влюблённые парни и влюблённые девушки! А почтальоны разносят им влюблённые письма! Поехали-и-и! — Это я уже скомандовал своим архаровцам начинать новую вещицу.