Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным

За дверью послышались шаги, и голос Томаса спросил:
– Джозеф, ты где?
Джозеф встал навстречу брату.
– Ужин готов. Войди и поешь.
Однако Томас решительно отказался:
– Не хочу оставаться рядом с этим дикарем. Слишком противно. Лучше пойдем на пляж. Разведем костер и поедим. Луна хорошо освещает тропинку.
– Но мясо готово, – настойчиво повторил Джозеф. – Хотя бы поужинай, а потом иди куда хочешь.
Томас с опаской вошел в низкую хижину, как будто ждал, что из угла выскочит какое-нибудь злое существо. Единственным источником света служил очаг. Хозяин уже рвал мясо зубами, а кости бросал в огонь. Наевшись, принялся сонно смотреть на пламя.
Джозеф устроился рядом.
– Откуда вы и почему сюда пришли?
– Что-что?
– Спрашиваю, почему живете здесь один.
Сонные глаза на миг прояснились, но тут же снова погасли.
– Не помню, – пробормотал старик. – Не хочу помнить. Чтобы найти ответ, нужно заглянуть в прошлое. Но если это сделаю, то столкнусь с разными вещами, с которыми не хочу встречаться. Так что лучше не надо.
Томас встал.
– Возьму одеяло и пойду ночевать на скалу.
Коротко пожелав хозяину доброй ночи, Джозеф вышел следом. Братья молча направились к скале и расстелили на земле одеяла.
– Давай завтра проедем вдоль берега, – попросил Томас умоляющим тоном. – Мне здесь не нравится.
Джозеф сидел на одеяле и смотрел на далекое, едва заметное движенье освещенного луной океана.
– Поеду обратно, Том. Не могу надолго бросить дом. Вдруг что-нибудь случится?
– Но ведь мы собирались путешествовать три дня, – возразил Томас. – Чтобы гнать коров за сотню миль, мне необходимо отдохнуть от пыли. Да и тебе тоже.
Джозеф долго молчал, а потом спросил:
– Том, ты спишь?
– Нет.
– Пожалуй, не пойду с тобой. Гони коров, а я останусь на ранчо.
Томас приподнялся на локте.
– Что ты говоришь? Ранчо никуда не денется, а коров надо спасать.
– Гони коров без меня, – повторил Джозеф. – Не могу уйти. Я думал об этом, старался приучить себя к мысли об уходе, но нет. Не могу. Все равно что бросить больного человека.
– Все равно что бросить труп! – мрачно проворчал Томас. – Никакого вреда не будет.
– Нет, это не труп, – возразил Джозеф. – Следующей зимой пойдут дожди; весной вырастет трава и наполнится река. Вот увидишь, Том. Случилось какое-то несчастье, а следующей весной земля снова оживет.
– Конечно! – язвительно усмехнулся брат. – И ты снова женишься, и засухи больше никогда не будет.
– Возможно, – тихо согласился Джозеф.
– Значит, пойдем с нами на Сан-Хоакин. Поможешь с коровами.
Далеко в океане двигались огни корабля. Джозеф поднял палец, чтобы определить, насколько быстро идет судно.
– Не могу, – повторил он. – Это моя земля. Не знаю, почему моя, но бросить ее не могу. А весной, когда снова вырастет трава, ты поймешь, что я прав. Помнишь, как зеленели наши холмы? Даже расщелины камней не пустовали. Горчица цвела желтыми шапками, а дрозды вили гнезда в ее зарослях.
– Помню, – грубо ответил Томас. – А еще лучше помню, как сегодня утром мы с тобой ехали по сгоревшей пустыне. И скелеты мертвых коров тоже помню. Не могу забыть: какое-то проклятое место. – Он повернулся на другой бок. – Если хочешь, завтра поедем домой. Но надеюсь, что ты там не останешься.
– Придется остаться, – твердо возразил Джозеф. – Потому что, если пойду с тобой, каждую минуту буду стремиться обратно, чтобы посмотреть, не начались ли дожди, не появилась ли в реке вода. Так что уж лучше сразу остаться на месте.
  
Глава 23
 
Проснувшись рано утром, братья увидели, что мир утонул в сером тумане. Хижина и сарай казались темными расплывчатыми тенями, а звуки прибоя доносились снизу далекими глухими вздохами. Одеяла намокли, лица и волосы покрылись мелкими каплями. Джозеф нашел хозяина в хижине, возле тускло горящего очага, и сказал:
– Надо как можно скорее найти лошадей, чтобы отправиться в обратный путь.
Старик заметно расстроился.
– Думал, побудете у меня еще немного. Я поделился своим знанием и хотел бы услышать вашу мудрость.
 
Джозеф горько рассмеялся.
– Мне нечего дать. Моя мудрость разрушена. Как найти лошадей в таком тумане?
– О, сейчас сами явятся.
Старик подошел к двери и пронзительно свистнул. Тотчас зазвенел серебряный колокольчик. Вскоре показались ослики, а за ними приковыляли стреноженные лошади.
Братья ловко укрепили седла, привязали одеяла, и Джозеф обернулся, чтобы попрощаться с хозяином, однако тот исчез в тумане и не отзывался.
– Ненормальный, – проворчал Томас. – Поедем.
Они направили лошадей на тропу и позволили животным самим выбирать путь, так как для человека туман оставался слишком плотным. Проехали расщелину с секвойями и густым подлеском. Здесь с каждого листка капала вода. На стволах, словно лохмотья флагов, висели клочки тумана. Уже на полпути к перевалу его завеса начала истончаться, рваться и кружиться, как застигнутый светом легион ночных призраков. Наконец тропа поднялась выше уровня серой пелены. Оглянувшись, братья увидели простирающееся до горизонта море тумана, поглотившее и океан, и склон горы. Скоро достигли перевала. Взору открылась мертвая долина – сгорающая под неистовым солнцем, изнемогающая в волнах зноя. Остановившись, братья в последний раз взглянули на зеленый каньон, который покидали, и на серое туманное полотнище.
– Не хочу уходить, – признался Томас. – Если бы там была пища для скота, непременно перебрался бы туда навсегда.
Джозеф помедлил лишь мгновенье и поехал дальше.
– Это не наша земля, Том. Все равно что желать красивую женщину, которая принадлежит другому. – Он пришпорил лошадь, и та послушно зашагала по горячим камням. – Старик знает секрет. Сказал мне кое-что правильное и важное.
– Он ненормальный, – продолжал настаивать Томас. – В любом другом месте давно бы сидел под замком. Зачем ему все эти несчастные существа в клетках?
Джозеф задумался, как лучше объяснить, а главное – с чего начать.
– О, понимаешь… он держит их для еды. Стрелять дичь непросто, поэтому он ловит их и держит до тех пор, пока не понадобятся.
– Тогда еще ничего, – немного успокоился Томас. – Я-то испугался, что дело в другом. Если так, не возражаю. Значит, животных и птиц его сумасшествие не затрагивает.
– Ни в малейшей степени, – подтвердил Джозеф.
– Если бы я это знал вчера, то не ушел бы. Решил, что существует какая-то особая церемония.
– Боишься любого ритуала, Том. Знаешь почему?
Джозеф натянул поводья, чтобы брат подъехал ближе.
– Нет, не знаю, – неохотно признал Томас. – Возможно, это ловушка. Какая-то маленькая ловушка.
– Не исключено, – согласился Джозеф. – Никогда об этом не думал.
Братья спустились по склону к руслу реки с высохшим хрупким мхом и почерневшими папоротниками и остановились под лавром.
– Давай проедем по гребню и соберем скот, который увидим, – предложил Томас. Они направились прочь от реки, по горячему пыльному склону. Внезапно Томас остановился и показал вниз: – Смотри.
На выжженной земле лежали пятнадцать-двадцать скелетов. В кусты убегали серые койоты, а грифы сидели на костях и подбирали остатки плоти.
Лицо Томаса окаменело.
– Вот о чем я тебе говорил! Вот почему ненавижу этот край! Ни за что здесь не останусь! – крикнул он. – Поедем скорее, хочу вернуться на ранчо и уже завтра уйти навсегда.
Он пришпорил лошадь и рысью пустил ее вниз с холма, чтобы быстрее миновать покрытый скелетами акр земли.
Джозеф не терял брата из виду, но и не пытался догнать. Сердце его наполнилось горем и сознанием поражения. «Что-то не получилось, – подумал он печально. – Я был избран заботиться о земле, но не справился». Он разочаровался и в себе, и в земле, но все же твердо решил: «Не уйду отсюда. Останусь здесь, со своей землей. Может быть, она еще не погибла». Потом вспомнил о камне в сосновой роще и заволновался: «Надо узнать, течет ли ручей. Если он жив, то и земля не умерла. Скоро туда поеду».