Проклятые (ЛП)

Она не могла вынести его поцелуя, зная, что только я должен прикасаться к ее губам.
Я даже не мог найти в себе силы разозлиться на нее, потому что понимал ее лучше, чем кто-либо другой. Она хотела найти что-то для себя, хотела бороться с судьбой, которая определила ее жизнь задолго до рождения. Ей не хватало опыта, чтобы понять, что это бесполезно, что невозможно бороться с той связью, которую мы разделяли.
Я вышел из-за угла, где наблюдал за окончанием их обмена мнениями, и отправился на поиски своей блуждающей жены, чтобы проведать ее. Я застал ее за тихой беседой с Ибаном. Его поза, и голова, нависающая над ее головой, мало что оставляли для воображения.
Яростная часть меня хотела немедленно вмешаться, но другая часть должна была увидеть это. Мне нужно было знать, как ведет себя Уиллоу, когда думает, что я за ней не наблюдаю, чтобы убедиться, что я не воображаю, как она потеплела ко мне за последние два дня.
Я сунул руки в карманы, когда Ибан повернулся и посмотрел на меня, его ноздри раздулись, когда он понял, что я видел его унижение.
— Я так понимаю, все прошло не так, как планировалось? — спросил я.
Он стиснул зубы, несомненно, борясь с желанием ударить меня по лицу. Для человеческого мужчины это ничем хорошим не закончится; он должен знать, когда его превосходят в силе.
— Ты чертов ублюдок, раз так с ней поступил, — сказал он, устремив взгляд на Уиллоу, которая спешила вниз по винтовой лестнице, не обращая внимания на перепалку, происходившую позади нее.
— Как именно? Когда был рядом с ней, когда она плакала? — спросил я, не делая никаких движений, чтобы прикоснуться к нему.
Просто позволил его собственному стыду повиснуть на нем. Ничто из того, что я мог с ним сделать, не причинит такой боли, как то, что уже сделала Уиллоу, выбрав такого ублюдка, как я, вместо человека, который, по ее мнению, был морально выше ее.
— Или когда она выкрикивала мое имя каждую ночь, в то время как она не может вынести даже жалкого поцелуя от тебя?
— Вот почему ты ее не заслуживаешь, — прошипел он с отвращением. — Я бы никогда не стал говорить о ней в такое.
Я наклонился вперед, опустившись чуть ближе к его уровню. Ибан не был коротышкой, но в своем человеческом обличье он был ниже меня, совсем хрупкий и слабый.
— Это мило, но это имеет гораздо большее отношение к тому, что у тебя нет возможности доставить ей удовольствие, чем к какой-либо моральной чистоте.
— Полагаю, мы узнаем это, когда она наконец отбросит тебя в сторону, — сказал он.
Я наклонил голову, глядя на него снизу вверх.
Я не смог сдержать тихий смех, который зазвенел в моей груди, и меня позабавила его беспечная реакция.
— Что именно, по-твоему, здесь произошло?
— Ты видел, что произошло. Тебе нужно, чтобы я тебе все объяснил? — спросил он, скрещивая руки и становясь выше. — Она позволила мне поцеловать ее, а потом сбежала от меня из-за того, что это заставило ее почувствовать. Это лишь вопрос времени, когда она захочет большего, чем ты можешь ей дать, — сказал он.
Если у меня и было о нем плохое мнение, то тот факт, что он не проявил никакой заботы о том, что я могу сделать с Уиллоу в отместку, если действительно поверю его словам, еще больше укрепил это мнение.
Я кивнул в знак согласия, потому что теоретически он был прав. Судя по тому, как он меня воспринимал, я был уверен, что он считает, что Уиллоу когда-нибудь захочет жить настоящей жизнью — иметь собственную семью и место, куда она могла бы привезти Эша и вырастить его в безопасности.
Ибан не мог знать, что нет ничего, чего бы я не отдал Уиллоу, включая наследие, которое будет существовать всю историю.
— Может, ты и прав, но ты идиот, если думаешь, что она когда-нибудь обратится к тебе, — сказал я, повернулся к нему спиной и пошел за своей ведьмочкой.
Она уже почти достигла подножия лестницы, когда я сделал первый шаг вниз с этажа библиотеки. Я точно знал, куда она пойдет после такого. Ей будет неудобно обращаться ко мне, когда она решит, что поступила неправильно, поэтому она обратится к единственному, на что может положиться.
 
К своим садам.
Я трахну ее в них, чтобы напомнить ей, где ее место — в ловушке между мной и землей.
— Из-за тебя ее убьют на хрен, если ты ее не отпустишь, — сказал Ибан, и его слова заставили меня замереть на месте.
Я не был идиотом и не сомневался, что Ковен все еще надеется полностью исключить меня из ситуации, но Уиллоу должна была заслужить их лояльность правдой, которую она дала им накануне вечером.
— Что ты мне только что сказал? — спросил я, делая единственный шаг на пол библиотеки.
— Она тебе небезразлична, на каком бы гребаном уровне ты не находился. Я видел это, — сказал Ибан, сглотнув, глядя на меня.
Я поджал губы и в задумчивости уставился вниз через перила.
— Она моя жена, — сказал я, не отвечая на его незаданный вопрос.
Ему не нужно было знать, на что я готов пойти, чтобы обеспечить ее безопасность, ибо это было неважно.
Единственное, чего я бы никогда не сделал, — это отпустил ее.
— Я забочусь об Уиллоу, но даже я знаю, что использовать ее — лучший способ причинить тебе боль. Однажды ты разозлишь кого-то настолько, что он использует ее, и ты будешь виноват, когда они убьют ее, чтобы заставить тебя истекать кровью, — сказал Ибан, не понимая, насколько правдивы его слова.
Мы с Уиллоу были связаны друг с другом не только в одном.
— Сколько еще людей подозревают, что я люблю ее? — спросил я, наблюдая, как отвращение и замешательство в равной степени промелькнули на его лице.
— Любишь? — насмехается он, и улыбка исчезает с его лица. — Ты не способен любить. Я единственный, кто знает, что она для тебя больше, чем трофей.
Я кивнул, положив руку на плечо Ибана. Он вздрогнул, но я крепко сжал его, улыбнувшись. Высокомерие исчезло с его лица, он понял, что попал в какую-то ловушку.
— Хорошо, — просто сказал я, улучив момент, чтобы насладиться страхом на его лице.
Оно оказалось слишком коротким.
Одним сильным толчком я столкнул Ибана с перил.
А затем я наблюдал за его падением.
26
УИЛЛОУ
Уиллоу
Я остановилась у подножия лестницы и в замешательстве посмотрела на дверной проем, когда кто-то закричал.
Звук, казалось, окружал меня, и я не могла понять, откуда он доносится, поворачиваясь кругом и оглядываясь по сторонам. Никого не было видно. Все студенты были заперты в своих классах на весь день.
— Что за хрень? — прошептала я про себя, думая, не попала ли я каким-то образом в ловушку другого видения.
Я оглянулась на библиотеку, откуда пришла, и подумала, не привиделся ли мне весь этот момент с Ибаном.
Золотые глаза Люцифера смотрели на меня с вершины перил, пронизывая темноту, когда что-то падало на меня.
Черт.
Я двинулась с места и помчалась в центр атриума. Я узнала развевающуюся на ветру одежду, даже если бы Ибан стоял ко мне спиной. Он несся к каменному полу быстрее, чем это казалось возможным, и в моих жилах бурлила бешеная энергия.
Я огляделась в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать, отчаяние гнало меня вперед, пока Ибан падал все ближе и ближе к земле. Если он ударится о камень внизу, у него не будет ни единого шанса выжить.
Подняв ногу, я топнула ею по камню так же, как Шарлотта, когда заживо хоронила моего отца. Он треснул под моими ногами, позволив мне погрузить руки в грязь под ним. Мох разросся, неистово, когда я вложила в эту грязь все, что у меня было.
Она ответила на призыв, создав мягкое ложе, на которое рухнул Ибан. Его подбросило вверх, а затем он с грохотом приземлился и его отбросило в строну. Его лицо ударилось о камень, и от этого звука я вздрогнула, огибая мох. Он возвращался в землю гораздо медленнее, ползком, к тому месту, откуда я его призвала. Я опустилась на колени перед Ибаном, медленно перевернула его на спину и уставилась на кровь, сочившуюся из носа.