Гремучий коктейль – 5

Загнать в подвал, озадачить однообразной работой, вести наблюдение. Проверять, анализировать, запоминать. Получать дополнительный профит в виде массы скучной, но очень нужной работы, исполнители которой у тебя буквально сидят и скрипят перьями в подвале. Затем, когда они потеряют осторожность… убрать.
– Откланиваюсь, господа, – с ухмылкой я выполнил небольшой полупоклон перед разинувшими рты гоблинами, – Здесь как-то уже трудновато дышать. Я бы на вашем месте срочно покинул бы это помещение. Видите ли, у Гарамона есть к вашей расе некоторые претензии. Сейчас он начнет их выражать. До встречи через несколько недель!
Кого-то ждёт родео.
– Все, дом наш! – объявил я, вернувшись и слыша облегченные вздохи тех, кто вынужден был каждый день следить за собой и окружающими зеленокожими, чтобы не сболтнуть и не показать чего лишнего.
– Кейн, я этому, безусловно рада, – Кристина тоже заметно расслабилась, – Но нам теперь нужны слуги.
– Ваше сиятельство, мы справимся, – негромкий, но внушительный голос Анны Эбигейловны заполнил всё вокруг.
– Думаю, у меня есть кое-какие мысли по этому поводу, – перебил я жену, готовую уже объяснить своей любимой монстроподобной горничной, что нельзя в таком поместье держать всего двух слуг, – Дорогая, Анна Эбигейловна, Мао Хан, приглашаю вас на небольшую поездку. Пиата, присмотришь за Алисой?
Хорошо иметь друга, которому доверяешь.
Ехать было недалеко, можно было бы даже запросто пройтись пешком пять минут до следующей улицы, но увы, нельзя. Положение обязывало, причем настолько, что огромный черный гроб весом тонны в три металла считался у местных аристо машиной почти простолюдинской. Надо еще больше, еще чернее, да с финтифлюшками, да последней модели. Придётся скоро покупать.
Мы остановились возле небольшого изящного здания, которое некогда было пансионом для благородных девиц. Эта обитель распущенности и легкого лесбиянства существовала недолго, постоянно осаждаемая кавалерами из разных учебных заведений города, а опустевшее здание, выкупленное муниципалитетом, оказалось ни в зуб ногой, ни в жопу пальцем. То есть, мэрия понятия не имела, под что его переделывать. Слишком маленькое для чего-то городского назначения, слишком большое для частного дома. Уже намылились на небольшую лечебницу, как тут нарисовался я и выкупил неудобный полудворец-полудом с небольшим внутренним садиком и изящными окнами, на каждом из которых была решетка. Даже на чердачном!
И хрен с ним, я еще колючую проволоку по забору пущу.
– Кееейн? – настороженно протянула Кристина, изящно тащимая галантным мной сквозь ворота этого бывшего узилища женских прелестей, – Что это такое?
– Ну, как тебе сказать, дорогая моя жена… Понимаешь, лорды темных китайских кланов, они обычно… не путешествуют. А если и отправляются куда-то, то точно не берут с собой наложниц и жён, понимаешь?
– Не совсем…
– В общем, – откашлялся я, видя, как двери бывшего пансиона перед нами открываются, – у Тао Рана оказалось несколько не пристроенных девушек…, и я взялся их… пристроить. Да.
– Говоря по-русски, – нехорошо прищурившись, Кристина Дайхард сложила руки под грудью, обозревая склонившихся перед ней в поклонах китаянок, – Мой несносный, больной паранойей, безудержно умный, но испорченный своими многочисленными знакомыми муж решил вопрос с возможной лояльностью будущих подчиненных самым… радикальным образом.
Перед нами стояло в поклонах шестьдесят четыре очень молодых и привлекательных девушки, прошедших начальных курс школы слуг темного китайского клана.
– И теперь ты – директор этого нашего учебного заведения! – преувеличенно радостно заявил я жене.
Позади нас истошно закашлялся Мао Хан.
Глава 6
– Вот ты прямо взял и отдал несколько десятков потрясающих девчонок… жене? – тихо, но очень эмоционально возмущался Константин Георгиевич, споро перемещаясь за мной на четырех костях, – Потрясающих и на всё согласных?! Как ты мог?!
  
– Запросто, – пропыхтел я в ответ, продолжая наш путь за ящиками в темноте и тишине, – Они… на всё готовы, чтобы избежать судьбы… прости…туток. Точнее, не так… Потом!
Объяснять товарищу, что молодость, покорность и гибкость товары хоть и дорогие, но быстро портящиеся, сейчас было не с руки. Или ноги. Мы крались, причем далеко не в соседний кампус, чтобы подсматривать за юными студентками, принимающими вечерний душ. Думаю, нас двоих они бы пустили прямо в душевую. А потом бы не выпустили.
Красться во тьме и сырости на четырех костях меня заставила горькая необходимость, а вот Азова-младшего – чистой воды авантюризм. Проще говоря, он напросился со мной от скуки и теперь пыхтел сзади, волоча на спине легкое, но очень точное ружье. Как двое Истинных оказались в таких коленно-локтевых позах? Всё очень просто – мы шли грабить одну дворянскую семью.
– Нет, ну ты расскажи… как?!
– Достал…, – выдохнул я, останавливаясь, – Неуч компактный. Ладно, нам всё равно Пиату ждать, так что слушай. Только дыши тише, паровоз. Сейчас аккуратно лезем на крышу, не волнуйся, она плоская.
Объяснять, что в многолюдном, но голодном Китае девки из бедных слоев населения воспринимаются расходником… было не очень-то и приятно. Хотя бы потому, что подобная практика существовала на самом деле, являясь неотъемлемой частью жизни солидного куска человечества. Еще хуже была история, которую рассказал мне Рао Тан – сам процесс прагматичного использования лишнего рта. Отсев начинался с совсем уж юных лет, да еще и шёл без какого-либо прикрытия. Дети, купленные в деревнях за небольшой мешочек риса, всегда четко знали, что их ждет, если они не будут стараться в учебе. Худших и самых уродливых раскупят себе в жены те же крестьяне, получающие жену, обученных покорности и какой-никакой грамотности. Те, кто получше, уйдут в слуги и наложницы с очень недолгим циклом более-менее пристойной жизни, чтобы затем их жизнь стала не лучше, чем у предшественниц. Остальным может повезти больше. Но не на много.
– Варварство! – вердикт блондина был искренним и совершенно неправильным.
– Особенности культуры, – возразил я, призывая Фелицию, чья проекция была одета в темно-серую обтягивающую униформу, снабженную подобием капюшона. Объяснив внимательно слушающей девушке задачу, я вернулся к разговору, – Чтобы ты понимал до конца – если бы не было рабских караванов темных кланов, девушек в китайских деревнях вполне могли просто убивать еще во младенчестве. Китайцы любят размножаться, потому что их сыновья обязаны заботиться о стариках до самой смерти. Больше сыновей – меньше нагрузка. Дочери им обуза.
– Ну так почему он тебе таких красавиц-то отдал?! – мой товарищ, переварив новость, всё равно нашёл, на что возмутиться.
– Потому что изначально он привез их сюда с другими целями, – ухмыльнулся я, – Что-то в подарок Бронзовой Черепахе, что-то в качестве взятки или подарка. За четыре недорогих доспеха и парочку мелких обещаний я забрал всю партию. Девки, узнав, что я предлагаю будущее, в котором у них будет не только еда, но еще и муж, то есть нормальная семья, рыдали от счастья так, что нам пришлось вливать им успокоительное.
– …вот ты мне иногда кажешься чересчур добрым, – пробурчал парень, протирая свою винтовку от капель сконденсировавшейся влаги, – но потом, Кейн, я вспоминаю, с кем имею дело. Твоя жена и её горничная… они же воспитают армию.
– Именно.
Цену мирной жизни знает только солдат, прошедший через ужасы войны. У Кристины был живой пример в виде моего даймона.
Девушки вернулись одновременно, что Фелиция, что Пиата. Собравшись тесным кружком, мы начали просвещаться. Итак, сидим на крыше небольшого и очень закрытого складского комплекса, методично патрулируемого серьезными парнями. Патрули очень частые, вплоть до абсурда, люди разгуливают как вдоль заборов, так и между зданиями, постоянно пересекаясь друг с другом. Хуже того, метрах в пятистах отсюда один из городских арсеналов, в котором сидит гарнизон.