Маша без медведя 2 (СИ)

— Добрый вечер, дорогие телезрители! Новости Заранского уезда. Вечером прошедшей пятницы егерский патруль, совершавший ежедневный объезд Потёмкинского заповедника, наткнулся на необычную находку…
Строй гимназисток сильно замедлился, всем, конечно же, сразу захотелось узнать, что за необычную находку сделали егеря. Первое и второе отделение, успевшее проскочить сей критический участок, ушли вперёд. Идущая сразу за ними наша Агриппина Петровна обнаружила, что за ней никто не следует, и пришла в некоторую ажитацию. Мы же тем временем совсем остановились и уставились на экран через разделяющую нас ограждённую перилами пропасть.
— Команда двигалась вдоль берега ввиду произошедшего накануне шторма, дабы, если на берег оказалось выброшено некое судно или животное, незамедлительно предпринять соответствующие меры. В излучине залива патруль обнаружил на берегу медведя, — я вздрогнула и прилипла глазами к экрану, — … находящегося в тяжёлом состоянии.
Агриппина Петровна начала строго, но сдержанно взывать к нашей сознательности, но я слышала её уже плохо. Картинка с дикторшей сменилась усатым мужиком в зелёной форме, сурово отчитывающимся на фоне каких-то деревянных построек и леса:
— Наш патруль обнаружил означенное животное в пятницу, в восемнадцать сорок пять. Ситуация выглядела экстраординарной.
— Почему? — спросил деловитый мужской голос из-за камеры.
— Понимаете ли, не каждый день вам попадаются животные в человеческой одежде, — я вцепилась руками в поручни балкона, теперь меня можно было оторвать разве что вместе с ними; внешние звуки отступили и смазались… — Поначалу мы решили, что зверь издохший, так он был плох. Однако при осмотре обнаружилось, что сердце ещё бьётся, и он дышит. Медик группы принял решение оказать экстренную помощь. Мы вызвали эвакуационный вертолёт, поскольку решили, что зверь дорогой, а качественную помощь при таком сложном случае могли оказать только в областном центре.
Картинка снова сменилась. Под голос девушки из новостной студии показывали явно больничный бокс и спины суетящихся врачей:
— Огромный медведь, одетый в чёрные брюки и кожаный жилет был доставлен на главную ветеринарную станцию Заранска. Четыре часа зоо-медики сражались за его жизнь. Зверь имел множественные повреждения, раны и ожоги, к тому же, судя по всему, он длительное время находился в задымлённом пространстве. Предположительно, на цирковом или театральном судне, на котором его транспортировали, случился пожар. В настоящий момент пострадавшее животное погружено в искусственный сон и находится под постоянным наблюдением. Медики говорят, что его жизнь всё ещё в опасности. Также проводятся меры по разысканию хозяев найденного зверя.
Картинка ещё раз сменилась, теперь показывали аппаратуру, какие-то трубочки и приборчики, что-то равномерно пищало. Камера развернулась и уставилась на голову спящего медведя, к морде которого была прикреплена полупрозрачная маска.
Баграр!
Я смотрела на него и размазывала по лицу слёзы. Кто-то вложил мне в руку платок.
Камера отключилась, заставив меня дёрнуться. Крупно показали несколько снимков: Баграр, пластом лежащий на берегу залива, с патрулём егерей; медведя грузят в спасательный вертолёт; команда медиков, а на переднем плане — спящий, утыканный трубками, он.
Никаких сомнений не было, это был Баграр.
Дальше пошли новости о погоде.
Я высморкалась и осознала себя в торговом центре. Рядом стояли только Маруся и Агриппина. Классная дама внимательно на меня смотрела. Маруся, ясное дело, сразу сообразила, в чём дело, и тоже ни в какое кино не пошла. Посетители, тщательно скрывая любопытство, огибали нас по большой дуге.
— Мария, — Агриппина Петровна мягко накрыла ладонью мои пальцы — левой рукой я всё ещё судорожно цеплялась за перила, — сейчас мы пойдём в наш автобус, и вы мне всё спокойно расскажете.
И хорошо, что она это сказала! Простые слова отрезвили меня мгновенно, и я порадовалась, что не успела выкрикнуть ничего критичного, вроде «Это мой отец!» или ещё чего подобного.
 
— А где все? — слегка ошалело спросила я.
— Ушли смотреть фильм. Хотите к ним присоединиться?
— Н-нет, не сейчас.
— Хорошо. Давайте спустимся к стоянке.
Бедная моя воспитательница. Она, должно быть, думает, что ей досталась припадочная подопечная. Или, того гляди — сумасшедшая. Однако, нужна легенда, такая, чтоб не выставлять Баграра диким зверем и оправдать ношение одежды и вообще… О, Господи, как же всё сложно…
В автобусе я поняла, почему Агриппина Петровна так стремилась именно сюда. Ну, помимо того, что здесь мы точно были отделены от любопытной толпы. В автобусе имелась дорожная аптечка, а в ней — успокоительное в виде валериановых леденцов. Агриппина Петровна усадила нас на парное сиденье напротив учительского места, выдала мне два (Маруся на предложение отрицательно помотала головой), после секундной паузы взяла и себе один, попросила водителя пройтись, заказать нам в буфете чай с мёдом и, наконец, собралась с духом достаточно для того, чтобы начать задавать вопросы:
— Итак, Мария. Поскольку вы находитесь под опекой Её Императорского Величества, я обязана выяснить: что вас так взволновало?
Я вздохнула. Перекатила на языке леденцы…
— Я узнала медведя.
— Я это предполагала. Вы где-то видели его раньше? Вспомнили хозяина?
— Это мой медведь, — да, я более-менее придумала легенду, пока мы шли сюда. — Я росла с ним с семилетнего возраста.
Маруся слушала с похвальным хладнокровием. Ей бы в покер играть!
Агриппина Петровна слегка откинулась назад:
— То есть, вы хотите сказать… ваш отец содержал этого медведя?..
— Про это я ничего не знаю, тогда финансовые вопросы меня мало интересовали. Но Баграр всегда был рядом со мной. Это мой самый близкий друг.
Агриппина Петровна посидела, молча переваривая информацию.
— И-и-и… вам не было страшно в компании этого зверя? Насколько я могу судить, он просто огромен, куда крупнее обычных представителей любого известного мне вида…
— Нет, мне не было страшно. Отец называл Баграра своим альтер эго. У них даже имена были одинаковые. И он всегда говорил, что если что-то случится, Баграр заменит мне отца.
— Медведь⁈ — поражённо переспросила Агриппина Петровна.
— Да.
Дверь автобуса открылась, и показался шофёр с подносиком, на котором стояли три картонных стаканчика с тёплым медовым чаем.
— Благодарю, Семён Трофимович! Прошу вас, у нас ЧП, требуется немедленно отвезти нас в гимназию.
— И вернуться?
— Да-да. И взять с собой… ах… хотя бы управляющую, для сопровождения воспитанниц. Одна классная дама на два отделения…
Горничных Агриппина Петровна, очевидно, за авторитетных лиц не держала.
Автобус примчал нас в гимназию, и мы незамедлительно устремились в кабинет к директрисе. Пока мы с Марусей молчком сидела на диванчике, Агриппина Петровна пересказывала произошедшее событие, мужественно стараясь сдерживаться, а Надежда Генриховна слушала её, не прерывая, слегка приподняв брови. Затем директриса очень аккуратно сложила перед собой руки и задумчиво сказала:
— После того объявления о розыске хозяев, которое, как вы говорите, было сделано… Полагаю, найдутся владельцы цирковых трупп или зоопарков, желающие принять к себе столь великолепный экземпляр. Доказать принадлежность этого зверя девице Мухиной будет весьма сложно.
— Так пусть его самог о спросят, как он в сознание придёт, — подала голос я.
Для обеих дам это было столь неожиданно, что обе уставились на меня в величайшем изумлении, после чего Агриппина Петровна торопливо просеменила ко мне и положила ладонь мне на лоб.
— Я чувствую себя прекрасно, — я слегка отстранилась. — Баграр — редкий зверь. Единичный экземпляр. Он вполне способен сам озвучить свою точку зрения.
— Э-э-э… — протянула директриса, — вы хотите сказать, что этот медведь способен подражать человеческой речи?