Кок (СИ)
Сука, свободной рукой врезал мне в скулу, заставив невольно сделать три шага назад. Злость затмила мой разум, сабля брошена ему навстречу, он невольно попытался ее отбить и на мгновенье оставил меня без присмотра. Рванул со всех ног, мумия-шпажист своим оружием попытался меня пронзить в шею, но этого и ждал, мгновенно наклонившись вниз. И на всём ходу, двумя руками схватив противника за тело, а уж следом вся моя биологическая масса подхватила того, не тормозя. Приземление вышло разным, я цел почти, иссушенный с переломанными конечностями. Шпага валялась в стороне, но глаза сверкали его, не желая гаснуть навечно. Что ж, пришел момент ему с этим помочь. Один из моих метательных ножей пробил и глазницу, и остатки былого мозга.
— Gracias por la muerte, — прошептал он напоследок, чем сильно удивил.
Вот не думал, что мумия была способна на речь. Так почему тогда до этого молчал, странно. А вот что касается языка, где-то в глубине разума чувствовал, что я должен знать перевод. Но сколько ни старался, ни напрягал голову, понимание так и не пришло, но фразу всё равно запомнил.
Прежде чем подняться на последний этаж, решил проверить номер шпажиста. Было такое чувство, что так надо поступить. На первый взгляд ничего необычного не видно. Правда, открыв платяной шкаф, невольно присвистнул.
— А ты неплохо одевался мой мертвый друг!
Идея срочно переодеться сразу же пришла в голову. Так что через пятнадцать минут я был в обновках, очень удобных и, как ни странно, подошедших по размеру. Кожаные штаны с внутренней стороны были покрыты специальным материалом. Если не ошибаюсь, то взопреть в определенных местах мне не грозит. Специальная нательная рубашка с потайными карманами, поверх нее надел что-то вроде легкой кольчуги, правда сделана она была не из металла, но конкретно из чего — понять не смог. В конце еще и куртку прихватил, удобную, с кучей карманов, как для просто положить, так и для ножей. Но перевязь не выбросил, а напялил также. Что делать со шпагой долго не мог определиться, но, в конце концов, решил забрать, к тому же ножны для нее имелись. А вот кое с чем долго разбирался, никак не мог понять, как использовать, пока не вернулся к трупу шпажиста. И чего раньше не заметил у него на левой руке вариацию интересных наручей. Теперь понимание пришло в голову для чего это, так что вскоре у меня еще и наличествовал скрытый клинок.
Некоторое количество найденных монет я спрятал в потайной карман. А вот небольшая статуэтка танцовщицы меня заинтересовала еще больше, вот только почему — понять никак не мог. Напоследок еще забрал плащ, висевший на стуле, и наконец, мои ноги вступили на последний лестничный пролет.
Первая странность сразу же бросилась мне в глаза на этаже. Здесь был длинный коридор и единственная дверь в конце его. Вторая странность заключалось вот в чём. Из-за двери раздался ужасающий по своему накалу крик.
Глава 7.
Шаг за шагом я медленно приближался к двери. Оттуда уже не только крик доходил до моих ушей, но и почти рычанье какое-то. То ли зверь, то ли умалишенный там находился. Честно говоря, желание узнать, кто же издает весь этот ужас, постепенно отступало. Я бы и сбежал, чтобы не рисковать шкурой, но именно в этот момент старый Морте решил выбраться наружу. И что самое странное, теперь эти звуки из-за двери перестали меня пугать, скорее, даже заинтересовали.
Уже, будучи возле самой двери, остановился, так как теперь я слышал не только рык, но и смог разобрать слова, правда, язык всё равно был незнаком, но хотя там был человек внутри.
— libérame y me servirás! — вот что это могло значить, но сам тон неизвестного не настраивал на позитивный исход нашей встречи. — Освободи меня и ты получишь то, о чём только мечтаешь!
А теперь я всё прекрасно разобрал, но легче не стало, зато понял, кто мог находиться за дверью, и гнев воспылал в душе, что, вообще-то, было удивительно, учитывая трусость старого Морте.
Дальше больше, я сам, не знаю зачем, но врезал по двери ногой изо всех сил, та не оказала должного сопротивления и открыла мне вид на комнату. Кровать немалых размеров, почти наглухо задернуты шторы, так что свет едва пробивался. Но его хватило, чтобы глаза смогли увидеть всю картину полностью.
На кровати лежала женщина — в самом худшем понимании этого слова. Руки и ноги были связаны, к тому же дополнительно к рукам были прикованы цепи, уходившие к изголовью. Может, она и была когда-то даже симпатичной, но сейчас сплошной ужас. Чёрные вены, чёрные же глаза и острые чёрные зубы. Самое интересное было в другом — я точно знал, что она одержима дьяволом, и тот, кто ее тут привязал, был прав, но свое дело до конца не довел.
Раз так, то почему бы мне не попробовать?
— Изыди вон, дух греха, вселившийся в эту женщину. Возвращайся обратно к своим легионам демонов, пусть дорога, ведущая к плоти и душе, закроется на веки вечные. Повелеваю тебе, демоново отродье, именем Круга в Круге изыди из тела, покинь сосуд, Арле бон Суидод Рагнес!
Тело женщины изогнулось немыслимо, кости трещали на руках и ногах, но это не мешало ей дергаться всё сильнее и сильнее.
— Пойди вон, забудь путь сюда, Арле бон… — цепь в этот момент разорвалась, и одно звено прилетело мне прямо в лоб.
Вот чёрт, что за тварь лежит на кровати, упаси меня, и избавьте от нее. И вообще, почему я стою так близко к ней. Но времени паниковать мне никто давать не собирался, после того как лежащая избавилась от цепей, освободиться полностью было делом одной минуты, сломанные конечности ей совершенно не мешали.
— Ты зря не освободил меня сам, за это ты будешь страдать долго и мучительно, человечишка!
А голосок-то у нее совсем не женский и, как ни странно, эти ее слова меня сильно разозлили, страх на время отступил, и грешно было таким подарком не воспользоваться.
— Отродье преисподней, тебе не место в этом мире. Братство Чёрного солнца приговаривает тебя к смерти окончательной! — такое впечатление, что после этих моих слов у меня появились дополнительные силы, и они мне помогли в мгновенье ока оказаться на кровати, сверху этой твари.
Вместо сабли в руке почему-то оказалась недавно приобретенная шпага, но этот факт не остановил меня ни на секунду. Оружие вонзилось в плоть, там, где по идее должно было находиться сердце, если у этого, вообще, оно было. Визг, раздавшийся, лишил слуха, я даже дрожь почувствовал в своих руках, но не отпустил шпагу, правда, стоило мне это больших сил. Не знаю точно, сколько орала тварь, по ощущениям очень долго, но в какой-то момент тон визга стал уменьшаться. Сопротивления также стало меньше, и это позволило шпагу вогнать еще глубже.
— Прими эту жертву, Чёрное солнце, — и это было последнее, что я успел сказать.
Мгновенно вспыхнувший яркий чёрный свет не только ослепил меня, но также заставил потерять последние силы. Только и успел заметить, как скатываюсь с кровати на пол, после чего вырубился.
Пробуждение вышло болезненным. Как будто после обильного пьяного загула, но тем сильнее было мое удивление, когда я поднялся на ноги. То ли женщина, то ли исчадье так и лежало на кровати до сих пор. Одно хорошо, больше не дергалось и не визжало. Но не это было самым главным, а то, что стоило на нее взглянуть, как вдруг тело ужасное стало истаивать на моих глазах. В конце же этого представления случилось еще кое-что.
С кровати подлетел призрак, именно призрак в облике женщины, которая мне улыбалась доброй улыбкой с ноткой печали. И я смог услышать слабое спасибо, хотя ее белые губы даже не раскрылись. В следующий момент она взлетела еще выше и ушла сквозь потолок. Одинокое белое пятнышко осталось на потолке, которое вдруг отделилось, подлетело ко мне, облетело вокруг несколько раз, будто примеривалось. Стоял я как завороженный и смотрел на него, а оно внезапно остановилось напротив моей груди, чуть ярче вспыхнуло на секунду, чтобы в следующее мгновенье рвануть в меня.
Испугаться не успел, как и отбежать в сторону. Постоял минуту-другую, ожидая не пойми чего, но изменений никаких не ощутил. И было сделал шаг, как всё тело скрутило дикой болью. Глаза не видели, уши не слышали, так как шла кровь. Мышцы будто кто-то скручивал, пытаясь выжать, кости трещали, намереваясь сломаться. И самое противное, я сознание не терял, всё это ощущал, а лучше бы сама смерть забрала прямо сейчас, чтобы не мучился.