Звезды южного неба

— Вы слишком много работаете, Эстелла. Вам нужно поберечь себя, не забывайте о вашем ребенке!
Эстеллу тронула его забота.
— Дело вовсе не в том, что я много работаю, Мерфи. Дело в жаре. Из-за нее мне все время хочется спать.
Но Эстелла видела, что Мерфи ей не верит.
— Выпейте чаю, — сказал он.
Поднявшись, Эстелла налила себе кружку дымящегося чаю и с удовольствием сделала несколько глотков.
— Как же вы смогли разжечь костер?
— Очень неуклюже, — проворчал он.
Эстелла видела, что он по-прежнему страдает от сильнейшей боли. Она села рядом с ним.
— У меня есть неплохие новости, — сказал Мерфи. — Но мне не хочется вас сильно обнадеживать.
— Вы о чем? Починили радио?
— Вроде бы. Конечно, оно работает не идеально, но мне кажется, я все-таки смог передать наши координаты.
— Это просто замечательно!
— Ну, ну, не надо волноваться. Было ужасно много помех, но я почти уверен, что меня слышали, хотя так и не смог принять ответ, поэтому подтверждение приема не получил.
— Но теперь у нас появился реальный шанс, Мерфи. Теперь кто-то знает, что мы живы, поэтому они будут искать нас, пока не найдут.
— Ну, не знаю насчет реального шанса, но… можно сказать, наше положение стало чуточку лучше.
Он предложил ей кусок вяленой говядины, и она с благодарностью его взяла. Эстелле показалось, что она жует кожаный ремень, но не обратила на это внимания, потому что была голодна.
— Нам надо поддерживать огонь на случай, если появится самолет, — Эстелла вдруг подумала о взлетно-посадочной полосе. — И мне нужно еще поработать.
Она собралась вставать, но Мерфи удержал ее.
— Не сегодня, — сказал он.
— Но…
— Никаких «но», Эстелла. Сейчас вы будете отдыхать… И даже не думайте спорить!
У Эстеллы действительно болело и ныло все тело, но она чувствовала себя так с момента вынужденной посадки.
— Хорошо. Но завтра утром я обязательно постараюсь ее закончить.
Она совсем измучилась, а работы оставалось так много, что вряд ли можно было закончить ее за один день. Но Эстелла была полна решимости сделать, как можно больше.
— Даже не верится, что на небе бывает столько звезд, — сказала Эстелла.
Она лежала в самолете, положив голову на грудь Мерфи. За бортом было совершенно темно, но дверь была открыта, и они могли видеть огонь костра и огромное звездное небо. Она часто любовалась ночным небом, сидя на передней веранде дома, но по какой-то причине казалось, что в небе над равниной звезд намного больше. В разбитые иллюминаторы был виден полумесяц, освещавший их лица призрачным светом.
Эстелла никак не могла улечься удобно, поэтому Мерфи настоял на том, чтобы она положила голову ему на грудь. После того как молодая женщина узнала, что у них появился реальный шанс на спасение, ее настроение заметно поднялось, поэтому, к немалому своему удивлению, она без колебаний приняла его предложение. После того, что они вместе испытали, ей казалось, что между ними возникла особенная связь.
— Могу поспорить, вам и в голову не приходило, что вы окажетесь в таком положении, — сказал Мерфи.
Не поворачивая головы, Эстелла чувствовала, как на его лице появилось самодовольное выражение.
— Что вы хотите сказать? Что я буду лежать у вас на груди? — спросила она.
Несмотря на боль в ноге, Мерфи слегка улыбнулся.
— Только представьте себе, что при первой нашей встрече я бы сказал вам, что вы застрянете со мной на равнине.
— Я бы отправилась назад в Англию первым же рейсом, — сказала Эстелла с улыбкой.
Она почувствовала изменение в его настроении и повернула к нему голову. Ее лицо было в тени, но лунный свет освещал и смягчал ее черты. Впервые Мерфи получил возможность по-настоящему оценить, насколько она красива.
— А вы знали, что у вас будет ребенок, когда отправлялись сюда? — спросил он.
И хотя этот вопрос застал ее врасплох, она решила, что их теперешнее положение обязывает ее говорить абсолютно честно.
— Да, знала. Ребенок и был причиной, по которой я уехала в Австралию.
 
Ее ответ озадачил Мерфи. У него в голове появилось много вопросов, но он сам никогда не любил распространяться о себе, поэтому уважал право других на личные тайны.
Заметив его удивление, Эстелла посчитала, что он ее не понимает, но чувствовала: что бы она сейчас ему ни рассказала, это останется между ними.
— Мой… муж сказал мне, что хочет развода…
— Развода? Вы же ждете ребенка!
— Он не знает о нем. До того как я успела сказать ему, что беременна, он… он заявил, что дети не укладываются в его представление о хорошей жизни… — Эстелла почувствовала боль, и ее глаза заблестели от невыплаканных слез.
Мерфи не мог поверить в то, что услышал.
— После таких слов мужа я не захотела, чтобы он узнал о ребенке, и решила, что у него нет на это никаких прав. Поэтому и согласилась занять место ветеринара в Кенгуру-кроссинг, — не желая видеть в глазах Мерфи жалость к себе, она снова отвернулась и стала смотреть на звезды. — Мне нужен был дом… и возможность зарабатывать, чтобы прокормить себя и ребенка. Когда мы были женаты, Джеймс не разрешал мне работать, но сейчас я рада, что имею профессию, которая позволит мне жить одной.
Мерфи прекрасно понимал, почему Эстелла никому не говорила о ребенке. В таком небольшом городке это лишь породило бы многочисленные вопросы и слухи, и, как никто другой, он прекрасно понимал, почему она не хотела, чтобы ее личная жизнь стала предметом расследования. У горожан ушло не меньше двух лет, чтобы, наконец, перестать пытаться разузнать о его собственном прошлом. Но он не мог понять, почему муж Эстеллы не помогает ей материально.
— Мужества вам не занимать, Эстелла Лофорд, — сказал Майкл.
— Мне показалось, что я безрассудная или даже безответственная, особенно когда увидела Кенгуру-кроссинг.
— Ну, тогда мы все здесь безрассудные и безответственные… — он коснулся пальцем кончика ее носа. — Серьезно, я всегда понимал, как тяжело пытаться занять место Росса Купера. Но вы все выдержали, и я это очень уважаю, — Мерфи не мог выразить словами, как восхищается ее мужеством. — На самом деле, я думаю, что в нашем городе вас очень многие стали уважать.
Эстеллу так тронули его слова, что она даже не подумала сказать, что Росс Купер — ее отец.
— А сейчас я до смерти напугана, — призналась Эстелла.
Необычные, тяжелейшие обстоятельства, в которые они попали, позволили Эстелле без колебаний открыть свое сердце, то есть сделать то, что, как ей казалось, она никогда бы не сделала. И это признание ею своих истинных страхов принесло молодой женщине облегчение.
Мерфи прикрыл своей большой ладонью ее маленькую ладонь, лежавшую у нее на животе. Эстелла подумала, что это очень милый жест, и какое-то время буквально с трепетом смотрела на его сильную руку, будто защищавшую ее от всех невзгод.
— С вами все будет хорошо, — сказал Майкл. — Как только горожане узнают, они сделают для вас все, что в их силах. Это странный народ… особенно я, — добавил он, улыбаясь уголками губ. — Но когда дело принимает крутой оборот, все бросаются на помощь друг другу.
Эстелле показалось, что он говорил о горожанах, как об одной большой семье. Может, так и будет, когда они примут ее в свой круг, но тогда, в первый свой вечер в Кенгуру-кроссинг, она совсем на это не надеялась.
— Мой первый вечер в городе закончился настоящим провалом, — сказала Эстелла, улыбаясь своим воспоминаниям. — Представляете, если бы я тогда заявила о… о том, что жду ребенка?
Лицо Мерфи передернулось при воспоминании о ее первой встрече с мужчинами города в баре Чарли.
— Думаю, это было бы не самой удачной идеей в то время, — признал он.
Эстелла не смогла сдержать улыбки, но тут она вспомнила о Джеймсе и Давинии, и ее настроение снова упало. Она отвернулась от Мерфи, но он видел, что Эстеллу волнует что-то еще.
Майкл погладил ее волосы.