Доктор время, или Раз и навсегда

— Господи, Лита, вы меня до смерти напугали! Я ведь думала, что я одна.
— Простите, я не хотела. — Лита присела на низенькую табуретку, на которой обычно сидела Елена Васильевна, когда занималась чисткой овощей, переборкой фруктов, ягод или еще какой-нибудь долгой работой, требующей удобства и терпения. — Не могу уснуть.
— Вы сами спугнули свой сон, — заметила Стеблова. — «Лучше не ложиться» кто сказал?
— Каюсь.
 
 
Бессонница! Друг мой!
 
Опять твою руку
 
С протянутым кубком
 
Встречаю в беззвучно —
 
Звенящей ночи. —
 
 
Лита сложила ладони перед грудью в молитвенном жесте.
— Сколько же у вас стихов в голове? — искренне изумилась Елена Васильевна. — В этом вы с Георгием Ивановичем были как близнецы. От него, бывало, рифмы так и отскакивают.
— Да, это у нас было обоюдное увлечение. Интересно, будет ли у Жорки такая же потребность? — Лита задумчиво подняла брови. Лицо ее замерло, глаза невидяще уставились в открытое окно. Прошло не больше минуты, женщина снова вернулась в реальность. Она виновато улыбнулась и попросила: — Давайте поговорим, если вы, конечно, не собирались отдыхать.
— Еще часик хочу позаниматься тестом, а потом оставлю его в покое до утра. Может, налить чайку? Я заварила с листьями смородины — люблю аромат. Хотите попробовать? И я бы с вами выпила.
— С удовольствием. Честно говоря, есть тоже хочется, но не стану, слишком поздно.
— Что же это у вас за ужин был, после которого вы голодная? — удивленно подняла брови Стеблова. — Неужто Иван Георгиевич был настолько невнимателен?
— Да при чем тут это? Не могу я есть, когда переживаю. Вы ведь знаете. Одни, когда нервничают, едят, как удавы, глотают в огромных количествах все равно что. Они должны жевать, заглушая таким образом стресс. У меня все наоборот: не в силах проглотить крошки, когда переживаю. Не знаю, почему я была такой напряженной? Я всегда хотела общаться с детьми Георгия, а когда представился случай, почувствовала себя, как на экзамене.
— Подвигайтесь к столу. Один тоненький бутерброд с арахисовым маслом вам не повредит, а спать будете крепче, — подзывая Литу к столу, заметила Елена Васильевна. Она заботилась о Мартовой с усердием и жертвенностью матери. Лите всегда казалось, что она даже чем-то напоминает ей Киру Сергеевну. Сейчас ей трудно было представить, что первые встречи со Стебловой приводили ее в ужас. Лита не представляла, что сможет найти общий язык с женщиной, от одного взгляда которой хотелось провалиться сквозь землю. Все переменилось. — А вот и чай, не правда ли, аромат божественный?
— Нет слов, — подтвердила Лита, с удовольствием откусывая бутерброд и запивая его теплым чаем. Прожевав, она смогла говорить. — Знаете, Иван производит впечатление очень ранимого человека, это так?
— Да, Ванечка всегда был таким. Мила с более жестким характером. Светлана говорила, что внешне они ее копия, а внутренне — в отца. Только Вани это мало касалось: характером он в мать. Он мягкий, но, надо отдать должное, проявил твердость, когда объявил всем о своем отъезде.
— И как восприняли это родители? — Лита внимательно слушала каждое слово. Она поняла, что ей нужно узнать как можно больше об Иване Мартове. Тогда ей будет легче общаться с ним завтра. Она не должна быть такой же закрепощенной и напряженной, как сегодня в ресторане.
— Георгий Иванович был очень недоволен. Он рассчитывал, что сын захочет продолжить его дело. Хороший программист в банке, работа в оперативном зале — это были бы первые шаги Ивана в сфере бизнеса отца. Потом… Да что теперь говорить. Он не стал чинить препятствий и помог Ивану с отъездом, заключением фиктивного брака и массой других формальностей, требующих связей, средств. Светлана Ильинична тоже переживала, что сын так стремится из отчего дома. Она спросила Ваню, может ли что-нибудь остановить его? Он ответил: может, но это еще долго не случится, а ему нужно жить сейчас.
 
— Господи, что же он имел в виду? — ужаснулась Лита.
— Вы правильно догадались. — Елена Васильевна грустно покачала головой. — Иван не хотел жить в тени всемогущего отца. Его ущемляло такое родство. В каком-то смысле это — юношеский максимализм, жестокость, но, как видите, время расставило точки над «i». Иван прекрасно устроился в Америке. У него своя фирма, отличный доход, а что бы из него вышло здесь — вопрос. Зачастую полагаясь на родительскую помощь, чадо совсем сбивается с пути истинного. Сколько случаев вокруг, не приведи господи.
— Интересно получается. Если честно, то Иван все же воспользовался помощью отца. Вы сами сказали: фиктивный брак, оформление документов.
— Конечно, но разве могло быть по-другому? Георгий Иванович считал, что Ваня может справиться сам, но Светлана Ильинична попросила мужа посодействовать. Мартов никогда, ни в чем ей не отказывал, — сделав ударение на этой фразе, произнесла Стеблова и добавила: — Разве только — в своей любви.
Лита пристально посмотрела на Елену Васильевну. Снова возникает эта тема отношений в бывшей семье Георгия. Нет, она не станет вдаваться в подробности, не желает! Поэтому, никак не прокомментировав услышанное, Лита снова спросила:
— А когда уезжала дочь, какая была реакция Мартовых?
— Ее отъезд подготавливался не один день. Все знали, что она встречается с югославом. Кстати, очень красивый парень с ранней сединой в черных, густых волосах. Так вот, Мила ходила сначала вокруг да около, а потом прямо сказала, что поедет за своим любимым хоть на край света. Она преподносила это как проявление безграничной любви, но на самом деле это было не так. Уверенная, что ее будущий муж не захочет жить в нашей стране, она разыгрывала великую комедию.
— Получается, что и у нее фиктивный брак? — удивилась Лита. Ей была чужда такая откровенно-циничная позиция молодой девушки, имеющей столько возможностей.
— Не люблю говорить об этом. Мне кажется, Мила не способна по-настоящему, глубоко чувствовать. По-своему она счастлива и имеет то, к чему стремилась. Ее муж попросил политического убежища в Швеции. Вот как разбросало по свету детей Георгия Ивановича. — Елена Васильевна снова занялась тестом. Лита поняла, что их беседа близится к концу, да и время было уже позднее.
— Последний вопрос: Иван женат до сих пор?
— Если вы о его фиктивном браке, то он давно расторгнут. Светлана Ильинична часто сетовала на то, что у сына потребительское отношение к женщинам… Как у его отца. Но он — не бессердечный казанова, поверьте. Он ищет единственную, с которой ему было бы спокойно, уютно, легко.
— С которой бы забылись все детские обиды и можно быть самим собой, — задумчиво сказала Лита, сделав последний глоток. — Спасибо, Елена Васильевна, за чай и за беседу. Завтра я помогу вам чем могу, договорились? Я ужасно скучаю по домашним заботам.
— Что я слышу? Вы всегда делаете что вам нравится. В будни вам не до кухни, а в выходные — пожалуйста, — улыбнулась Стеблова. — Пообщайтесь с Жоркой, идет?
— С удовольствием. — Лита поднялась, тряхнула распущенными волосами. Они уже спускались ниже плеч мягкими, белыми волнами. — Иван Георгиевич сказал, что я — хорошая мать. Слышать такое приятно, но реально я уделяю сыну так мало времени.
— Вы — деловая женщина, только и всего.
— Мои дела не настолько хороши для моих расходов. — Впервые Аэлита призналась в этом. — Если бы не проценты с капитала Георгия, мне давно уже пришлось бы распрощаться со многими атрибутами красивой жизни. Так что моя работа — скорее удовлетворение самолюбия и занятие для души.
— Вы хотите сказать, что напрасно занимаетесь психоанализом? — Стеблова была удивлена услышанному, может быть даже больше, чем приезду Ивана. Она считала, что фирма приносит стабильный, высокий доход, на который можно жить так, как это делала ее хозяйка.