Заставлю тебя (СИ)

— Долго мне ещё здесь лежать? — спрашиваю, боясь услышать ответ.
— Скорее всего не меньше недели. Гипс с руки снимут только через месяц, — разочарованно отвечает Ксения, видимо, недовольная тем, что я перевожу тему. — А ещё знаете, что…
— Я хочу есть, очень, — перебиваю я. От её голоса у меня начинает болеть голова.
Ксения замолкает и натягивает улыбку.
— Сейчас принесу, — произносит она и выходит.
В этот момент за дверью раздаются спорящие голоса. Я различаю голос Стёпы, Кирилла, Ксении и ещё парочку незнакомых. Затем все резко замолкают. Я не замечаю, как засыпаю.
Кто-то гладит меня по лицу. Мама обычно всегда так меня будила в школу. Осторожно. Ласково. Улыбаясь, я открываю глаза.
— Малышка моя… Если бы ты смогла простить меня…
Улыбка исчезает с моего лица. В этот момент меня накрывает волной неконтролируемой паники, так как в голову приходит один очень страшный вопрос: где моя мама?!
— Мама! — хрипло выкрикиваю я, оглядываясь по сторонам. Заново приходится вспоминать, где нахожусь.
— Тише-тише, не переживай, я всё узнал. Твоя мама отдыхает в Турции. Пробудет там ещё пару дней. Она ещё ничего не знает о случившемся в доме, — Кирилл говорит размеренно и спокойно.
— Что? Что она там забыла? Это какой-то бред… — Провожу рукой по лицу. Может, я всё ещё сплю?
— Как я понял, она сошлась с бывшим ухажёром, и они вместе поехали отдыхать. Как-то так. — Мимоходом Кирилл пытается погладить меня по руке.
Отдёргиваю руку. Слова эхом проносятся в голове.
— Это на неё похоже… А телефон почему был дома? Её мобильный был дома! Это я точно помню! — всё еще не веря, спрашиваю я.
Знаю, что мама в молодости была авантюристкой, но с годами её было из дома не вытащить. Хотя, как показывает жизнь, в людях я совершенно не разбираюсь, так что мама, вполне возможно, тоже полна сюрпризов.
— Она скоро приедет, и ты у неё спросишь. С ней правда всё в порядке, — ещё более ласковым тоном говорит Кирилл.
— Из твоих уст слово «правда» звучит не убедительно! И знаешь что? Я хочу, чтобы ты вышел отсюда, закрыл дверь и больше никогда не возвращался! — выкрикиваю я, тратя на это много сил.
— Вот теперь понятно, что ты приходишь в себя. Пожалуйста, выслушай меня… Я не мог иначе… Кать, пожалуйста. — Кирилл пытается заглянуть в глаза и подсаживается ближе.
Мне хочется плакать. То ли от обиды, то ли от нервного напряжения за всё дерьмо, которое со мной происходит. Моя нервная система уже просто не выдерживает такого натиска. Меня полностью добила правда, услышанная от Макса.
— Малышка моя, прости меня! Я никогда больше не совру тебе! Никогда! Прошу, поверь мне! Да мне всё тебе объяснить! — с жаром говорит Кирилл, снова пытаясь прикоснуться ко мне.
— Пошёл вон! Я не хочу видеть, слышать и знать тебя! Мне не нужны твои жалкие объяснения! Знаешь, я как полная идиотка надеялась, что Макс специально так сказал, чтобы сделать меня ещё слабее…
Кирилл сжимает руки в кулаки.
— Я знал! Да, я всё знал! — кричит он, соскакивая с места. — Я влюбился в тебя, как мальчишка! Я был готов на всё, чтобы вытащить тебя! Я совершил ошибку! Все ошибаются…
— Да ты уже нашёл себе оправдание! Что ж прекрасно! А теперь послушай меня, — я собираю всю силу, приподнимаясь с кровати, — ты мерзкий и лживый человек, который никогда больше не должен подходить ко мне, иначе я расскажу, как всё было!
В этот момент я замечаю фингал под его правым глазом.
— Рассказывай! Мне плевать! Делай то, что считаешь нужным, но я не оставлю тебя! — говорит твёрдо.
Эмоции забирают, кажется, всю мою энергию. Словно по щелчку пальцев у меня так начинает болеть голова, что я резко откидываюсь на подушки, закрывая глаза.
— Тебе плохо? Кать?! Я пошёл за врачом! — обеспокоенно произносит Кирилл и выбегает из палаты.
Спустя пару минут Андрей Валерьевич входит в кабинет, разговаривая на ходу.
— Кирюх, ну зачем грузить человека, который болеет? Дай ей отдохнуть, а потом с извинениями своими лезь! А теперь иди домой и приходи завтра! — Врач выталкивает Кирилла из палаты.
 
— Екатерина, как вы? Сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли еду, а то опять уснёте.
— Мне лучше… Просто голова заболела так резко и сильно, — слова даются с трудом.
— Сейчас сделаю обезболивающее, потом еда и полный покой. Не переживайте, до завтра не будет больше никаких посетителей, — заверяет врач.
— Могли бы вы больше не пускать его сюда? — прошу шёпотом.
Снова закрываю глаза, так как даже дневной свет становится слишком ярок и увеличивает мою боль.
— Хм-м, мог бы, но это проблематично, — запнувшись, отвечает врач.
— Почему?
Врач делает мне весьма болезненный укол, и я морщусь.
— Потому что он мой друг и спонсор вашего лечения. Кирилл не такой плохой парень, каким может показаться… — говорит Андрей Валерьевич.
— Вы ничего не знаете! — выкрикиваю я, открывая глаза.
— Возможно. — Доктор улыбается профессиональной улыбкой.
Тем временем заходит Ксения с подносом еды.
— Набирайтесь сил, — с этими словами доктор выходит.
Я ем куриный бульон, а затем пару фруктов. Левой рукой, как показывает практика, совершенно неудобно держать ложку. Приходится её вставить в гипс, чтобы было комфортнее.
Мне становится лучше. Обезболивающее уже разливается по венам, принося облегчение. Я закрываю глаза и моментально засыпаю.
Не знаю сколько проходит времени, но, когда просыпаюсь, на улице уже темно. Вижу, что в кресле сидит медсестра, увлечённо читая журнал. Поворачиваю голову и замечаю на тумбочке пионы, а на кофейном столике красные розы. Пионы — однозначно Кирилл, а розы — это Стёпин стиль.
Продолжаю оглядывать свою палату. Можно сказать, что это vip-апартаменты. Всё в спокойных, бежевых тонах. На многоуровневом потолке красуется большой встроенный светильник. Я лежу на огромной кровати, напротив — кожаный диван со столиком, а по бокам кресла. Ещё здесь шкаф и несколько полочек разного размера.
Я пытаюсь встать, и ко мне тут же подбегает Ксения.
— Потихонечку! Вот так! — приговаривает она.
Медсестра помогает мне подняться. Голова кружится, как при качке на теплоходе. Я держусь за стены здоровой рукой, а медсестра страхует меня. Медленно мы добираемся до ванной комнаты.
— Сложно поверить, что через неделю всё будет нормально… — произношу, чувствуя подкатывающую тошноту.
— Мы вас быстро на ноги поставим, — заверяет Ксения.
Я прохожу мимо зеркала, но не хочу смотреть в него. Уверена, что там такой ужас, а я морально не готова. Спустя несколько минут я возвращаюсь в кровать, чувствуя усталость. Словно стометровку пробежала. На часах восемь вечера.
— Ксения, а где Стёпа? Он давно ушёл?
— Когда вы опять уснули, мы уговорили его поехать домой. Вид был у него не очень, уж поверьте, — смакуя отвечает медсестра.
— А как давно это было?
— Часа четыре назад.
Наверное, Стёпа дома. Как же не хватает его поддержки…
— Хотите я вам телевизор привезу? — спрашивает Ксения.
— А так можно? — спрашиваю удивлённо.
— Конечно!
— Было бы неплохо, — соглашаюсь я.
Ксюша выходит за телевизором, а я погружаюсь в свои беспокойные мысли.
  
Глава 26
 
Следующие пару дней ко мне никого не пускают по распоряжению врача. Честно говоря, это я его попросила, сославшись на сильную головную боль. Я знаю, если попрошу пустить только Стёпу, то Кирилл тоже окажется здесь. Не хочу его ни видеть, ни слышать.
Но жизнь снова вносит коррективы в мои планы…
Всё утро я занимаюсь тем, что ем, смотрю телепередачи или просто лежу. Моё состояние улучшается и это не может не радовать. Впервые за всё время я чувствую себя в относительной безопасности. За мной никто не гонится, не хочет меня схватить и снова посадить в ту комнату без окон.
В тот момент, когда я доедаю сочное манго, в дверь стучат. Я вздрагиваю. Дверь распахивается, и я вижу её… Мама.