Я мыслю, значит, я существую (СИ)

Костя вынул органы и, так же, как и кусочки мозга, сложил их по контейнерам, только контейнеры эти были гораздо больше. Врач выключил камеру.
— Более детальное исследование будет, но уже позже, — сказал он.
— Как бы ты прокомментировал возможность существования этого… этого, — капитан не мог подобрать нужного слова, — этого черт знает чего?
— Хм… интересно… очень интересно… — Костя подошел к раковине и принялся мыть руки в перчатках, — хочу начать с того, что у него отсутствует система фильтрации — нет печени и почек. А это значит, что он не прожил бы больше нескольких недель. Умер бы от заражения.
— Значит, органы у него должны были быть удалены недавно, — предположила Алёна, — но следов операции на теле не нет.
— Именно так, — Костя снял перчатки, — но это создание каким-то образом дожило до приблизительно пятидесяти лет. На мой взгляд, это невозможно. Это парадокс. Далее (снимает фартук). Далее у нас череп. Череп не имеет швов, а значит, сформировался он сразу в черепную коробку. Это не так невероятно, как отсутствие фильтрации, но все же, очень странно. Мозг не имеет разделения на полушария. Мозжечка нет. Функции мозжечка, очевидно, взял на себя мозг, благо он не прихотливый орган и одни его части могут брать на себя задачи других частей. Сердце круглой формы, желудочно-кишечный тракт выглядит, как упрощенная модель нашего обычного тракта, без разделения на толстую, тонкую, слепую и прочие участки. Кстати! Мозг-то тоже выходит, что у него упрощенный.
— Ощущение, как будто кто-то пытался создать человека, но не совсем понимал, как и что в нашем теле работает, отсюда и вышло вот это вот создание, — предположила Алёна, — в этом существе есть всё, чтоб он мог ожить на момент, на “здесь и сейчас”, а что будет с ним дальше — уже не важно.
— Но причем тут длинная шея? — спросил Мишка, стоящий возле двери в секционную. Все резко развернулись к мальчику.
— Я же тебе сказал сидеть в прихожей! — разозлился отец.
— Я ночью такое видел, — недовольно ответил Миша, — ты думаешь, я теперь буду бояться мертвого тела?
— По поводу шеи у меня нет версий, — сказал Костя, — все это вместе (указывает на тело) не могло сложиться в результате эволюции.
— А что, если это инопланетное вторжение? — предположил Федя.
— Не… — протянул капитан.
— Сомневаюсь, — ответил Костя.
— Слишком грубая работа в случае, если это существо создала более развитая цивилизация, которая добралась до нас через межзвездное пространство, — сказала Алёна.
— Да и не началось бы вторжение с нашего забытого миром Потерянного, — сказал Ласкин.
— Но труп школьного охранника выглядел так, будто его разделывали с целью изучить, — сказал Костя, — правда, очень странным образом. Патологоанатомы так не работают.
— Охранника убил Айвазовский? — уточнил Ласкин.
— Скорее всего да, — сказала Алёна, — или возможно та женщина — Женя. Но я больше склоняюсь, что это сделал художник.
— И он же его потом резал и исследовал, — добавил Федя.
— Версия, что охранника убили с целью посмотреть, как он устроен внутри, имеет смысл, — сказала Алёна.
— Только зачем это делать, если есть куча анатомических справочников в интернете, — задался риторическим вопросом Костя.
Алёна подошла к окну.
— Вы назвали его Айвазовским? — уточнил Костя.
— Да, он так представился. А что? — просил Ласкин.
— У нас есть граффити на стене с морем, мачтой, плывущей… и еще что-то… не помню, ну и сам Айвазовский изображён там в профиль, — сказал Костя.
— А где это граффити? — спросила Алёна, повернувшись к Косте.
— От кольца в сторону улицы Калинина, — ответил врач.
— Точно! — воскликнул Ласкин, — я знаю, я видел. Там “Девятый вал" кто-то нарисовал, убого криво. Еще много лет назад.
— И он как раз бежал в ту сторону, — подметил Федя.
— И что это нам дает? — спросил капитан.
— Он прочитал на стене имя и фамилию “Иван Айвазовский” и начла представляться им, — сказала Алёна.
— Вот только это опять ни к чему не ведет, — сказал Федя, — мало ли кем он там решил представиться.
 
— О находке надо сообщить, — сказал Костя.
— Погоди! — капитан выставил указательный палец, — Костян, ты это, давай завязывай… сообщить он там собрался… мы сами решим, когда сообщить. Я тут главный полицейский. Как скажу, так и сообщим.
— Если сообщим сразу, — сказал Федя, — то сюда пригонят спецслужб, а нас отстранят.
— Вот именно, — капитан мечтательно задрал нос, — а так… если мы сами это дело доведем… ух… погоны новые дадут… Пока сами (он резко нахмурился). Как ситуация совсем в тупик зайдет, тогда я сам сообщу верхушке.
Вдруг он сменил выражение лица, вспомнив про Алёну, которая стояла за его спиной у окна. Капитан повернулся к девушке.
— Вы же тоже хотите сами раскрыть это невероятное дело? Такая возможность нам вообще никогда больше не предоставится!
Алёна молча смотрела на взволнованного Сергея Петровича.
— Отдать это дело в ФСБ и вернуться в Москву раскрывать автомобильные кражи и пьяные понажовщины — это же не то, чем вы хотели бы заниматься? Правда? У вас же есть амбиции! Поймать похитителя! Маньяка! Еще и не человека! Монстра! Упыря!
Следователь закусила губу в раздумье. На капитана она не смотрела.
— Недельку попробуем сами, а потом я сообщу верхушке и про тело, и про всё это вот. А пока… ну… без лишних ушей и глаз… да?
Девушка вздохнула и усмехнулась.
— Что? Что смешного? — капитан разволновался еще сильнее. Теперь, когда он понял, что они без сомнений столкнулись с чем-то сверхъестественным, очень уж ему захотелось поймать свою минуту славы, когда в репортажах по телевизору будет мелькать его имя, и даже он сам. Когда весь мир узнает о существовании Потерянного и о том, что тут было раскрыто дело о похищении людей неведомыми ужасными тварями, монстрами, демонами, которых и в ночном кошмаре представить сложно. А он, Даль Сергей Петрович, теперь уже не капитан, а майор, или даже подполковник полиции, в результате успешных слаженных действий вместе со следственной группой вышел на преступников и задержал всю банду… Банду? …или не банду… капитан толком не знал. На самом деле, он не мог даже себе представить, с чем на самом деле они столкнулись. Не мог он представить, что все эти события — пропажи людей, ужасные существа, истерзанный труп, все это лишь верхушка огромного скрытого во тьме черных вод айсберга. Не понимал он, что вскоре им предстоит столкнуться с событиями, которые перевернут с ног на голову весь мир.
— Ну так что? Да? — капитан улыбнулся улыбкой, скрывающей боль, и кивнул в надежде, что и Алёна сейчас кивнет.
— Да, — коротко ответила девушка.
  
Мимикрия
 
Отлично! — капитан хлопнул в ладоши, — сегодня выстроим план дальнейших действий. У меня уже есть некоторые идеи. Но пока я предлагаю следующее: сейчас отправляемся по домам, умоемся-помоемся, душ там… примем, ну… кому что надо в общем, в туалет там может кому… позавтракаем, потом встречаемся в участке.
— В участке? — Алёна покосилась на капитана.
— Хм… — капитан наморщил лоб, — нет. Лучше не в участке. В участке все ходят, подслушивают друг за другом. Лучше где-то в другом месте.
— Можно у меня дома, — сказал Ласкин.
Сергей Петрович переглянулись с Федей. Потом с Алёной.
— Я не против, — сказал капитан.
— Я против, — произнесла Алёна, — Ласкин никакого отношения к делу не имеет.
— Да? — недовольно произнес Вася, — а ничего, что эти создания охотятся за моим сыном? Или ты забыла уже об этом, товарищ следователь?
— Обоих Ласкиных оставлять без присмотра нельзя, — сказал Федя, — эти существа явно на Мишаню глаз положили. Сначала эта Женя, потом художник.
— В таких случаях к потенцеальной жертве приставляется патрульный, — сказала Алёна, — патрульный дежурит в машине возле подъезда жертвы и ждет преступника.
— Это у вас в Москвах ваших так, — усмехнулся Сергей Петрович, — в машине сидеть… Не смеши. В квартире за столом с коньячком — самое то! Да, Федун?