Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ)

Лилии…
— Входи, — бросил ему халиф.
Едва он переступил порог бокового зала, как стойкий аромат заполнил все пространство, вытесняя воздух, стирая реальность. Проклятые белые лилии лежали повсюду, и за цветочным саваном терялось мертвенно-бледное лицо: застывшее, такое спокойное. Это было слишком… красиво, неправильно.
— Альма… — он хотел позвать ее, но горло сжало спазмом.
  
— Служба по ней пройдет скромно, – проигнорировав его состояние, заметил халиф. – О случившемся объявят через час. Такой позор для высшего духовенства. Где это видано, чтобы светлейший ишан пути лишал себя жизни, да еще и таким мерзким способом – ядом.
— Она… — опять просипел Даарон, но отец прервал его, зацокав языком, укоряя за растерянность.
— Она подчинилась мне даже в смерти. Ты не сможешь сказать о себе того же, не так ли, Даарон?
Стиснув кулаки, Даарон опустил голову, чтобы скрыть вспыхнувшую в глазах ненависть и… слезы.
— Это твоих рук дело. Ты с ней это сделал?
— Бог с тобой, конечно же нет, — почти беззаботно возразил Давир. Он говорил таким бесцветным тоном, который больше подошел бы для обсуждения погоды, нежели смерти одного из представителей высшего духовенства. — Светлейшая ишана Пути сделала это сама. Я просто позволил ей выбрать верную дорогу. Точно так же, как позволяю тебе. Пока что позволяю, сын.
Заметив ехидную ухмылку на его лице, Даарон сорвался с места. Гнев, копившийся в нем десятилетиями, рванул наружу ураганом, но пользы от него оказалось мало. Отец предвидел каждое решение. Разбив атаки, перехватив за плечо, он в следующий миг бросил его на холодный каменный пол.
С трудом подняв голову, Даарон попытался встать, но отец уже возвышался над ним. Его сапог обрушился ему на грудь, вдавливая в камень с чудовищной силой. Воздух вокруг них накалился их общей энергией, завибрировал всплеском неконтролируемых эмоций, стены небольшой мечети пошли тонкими трещинами, откуда-то сверху слетала пыль, запорошив ему глаза.
– Тебе следовало уяснить это еще раньше, Даарон, – никогда не начинай битвы, если не уверен, что сможешь победить. – раздалось в ответ на его попытки вырваться.
Даарон закашлялся, ощущая, как сапог вминает ребра в легкие.
– Небо, как же ты слаб. Всегда был слабым. – отвращение скользнуло в мимике отца. – Ты разочаровал меня.
– Она умерла из-за тебя! – прохрипел он.
– Она умерла, потому что была достаточно благоразумной, чтобы принять реальность, чего я не могу сказать в твой адрес. Тебе дали возможность быть сильным, но ты предпочел цепляться за свои глупые идеалы.
Он наклонился ближе.
– Слушай меня внимательно, – его голос понизился до шепота. – Это твой последний шанс. Если ты будешь продолжать сопротивляться – я избавлюсь и от тебя. Мне не нужен такой сын. Тем более мне не нужен такой наследник.
Давир медленно выпрямился, убирая сапог с его груди.
– Не опаздывай к началу совета. И, ради всего святого, сделай с собой уже хоть что-то. – процедив сквозь зубы, халиф переступил через него, направившись к выходу. – На тебя невозможно смотреть.
  
Глава 13
 
Рэм уже пересек порог зала совета, когда его догнал Киран. Усыпанное мелкими морщинками лицо галеата было напряжено, а общие мысли выдавали тревогу.
— Что случилось?
Киран ответил, не нарушив тишины голосом.
— Ишана Пути покончила с собой. Официально еще не обнародовали, но слухи ползут по Ириду.
— Им можно верить?
— Да. Она мертва.
— Давир все же пошел на это, – заметил Рэм, никак не отреагировав внешне.
До последнего он надеялся, что ради сына, но еще в большей степени ради сохранения собственной репутации, Давир согласится на его требования, и им удастся избежать открытого противостояния. Отчим же предпочел сгоряча испытать судьбу, воспользоваться последними преимуществами своего титула.
— На совет идти нельзя, Рэм. С большой вероятностью тебя обвинят в измене, и попытаются лишить регалий уже сегодня.
— Знаю.
— Поводов найдется немало, – настаивал на своем Киран.
— Не идти – худший вариант. Этим я сам признаю себя виновным во всем, что бы мне сейчас не подсунули, – мысленно остановил его он. – Давир этого и ждет: что я проявлю неосмотрительность, попытаюсь скрыться, в лучшем для него случае подниму флот, чем окончательно развяжу ему руки. Нет, покидать совет нельзя.
Пресекая новые возражения со стороны галеата, Рэм ненадолго задумался, взвешивая все возможности. На этот случай у него уже имелся заранее продуманный план, несколько сценариев дальнейшего развития событий, но ни один из них не выглядел идеальным.
Первый – с наиболее негативными последствиями – вскрыть правду, нанести удар по всей династии Йоран. Выбери он этот путь и уже через несколько минут не только каждый из диаров получит сообщение с коротким перечнем доказательств против правящей ветви и лично халифа. Об этом станет известно всем влиятельным домам халифата. Правда в подобных масштабах вызовет цепную реакцию, предвидеть итоги которой в сложившемся положении было несложно: мятежи, передел власти на всех уровнях, высокая вероятность гражданской войны внутри халифата, чего Диар не вынесет. Только не с полуразрушенной столицей, не после всего позора от черной ночи и готовыми развязать военный конфликт противниками.
Второй. Он мог бы попытаться перехватить инициативу в самом начале совета, опередить Давира, предъявить тому имеющиеся на руках доказательства его тайных соглашений с Калмирской империей, бросить теперь уже свои обвинения, призвать его к суду Единого. Но что в таком случае станет с Даароном? Когда правда распространится за пределы Адхидского дворца, на будущем сводного брата можно будет поставить крест.
Да и если отчим уже зашел так далеко, убрав со своей дороги очередного ишана, едва ли угроза ответных обвинений остановит его теперь. Время для обмена любезностями между ними прошло, Давир пойдет до конца, а потому лучшее, что он может сейчас сделать, выбрать третий вариант – дать ему возможность нанести удар первым.
Киран терпеливо шел следом, ожидая его ответа.
— Что мы будем делать?
— Подыграем.
Заметив в противоположном конце главного зала адхидэ распорядителя совета – Батхира, он обернулся к Кирану.
— Возьми Раваха и еще нескольких галеатов, но не привлекай к себе внимание. Чтобы не произошло сегодня в этих стенах, подробности не должны просочиться наружу. После завершения совета никто из присутствующих не покинет дворец без моего ведома.
Он невзначай осмотрелся. Давир и Даарон еще не появились. Помимо остальных ал-шаиров в центральном зале присутствовало по меньшей мере полсотни членов малого совета и представителей высшего духовенства. Большая часть из них получили свои места благодаря протекции со стороны отчима, считались его людьми, но тем и лучше. Приструнить такую породу, заставить молчать, гораздо проще.
— Ты все понял?
Киран коротко кивнул.
Отпустив галеата, Рэм занял свое место за скамьей ал-шаиров, не подавая виду, что происходящее вокруг каким-то образом его беспокоит. Для начала нужно было понять, кто будет его обвинителем. Для того чтобы происходящее имело вес, обвинительная речь должна прозвучать из уст высшего диара. В его случае отчим не станет размениваться на мелочи – он выведет против него близкого по положению оппонента.
Рэм искоса посмотрел на Мару. Она выглядела почти привычно, казалась невозмутимой, собранной, во все том же простом траурном наряде. Во время черной ночи погиб ее супруг, а одна из дочерей получила серьезные увечья, и сейчас боролась за жизнь. Вопреки этому ал-шаира находила в себе силы держать голову высоко поднятой, прятала ото всех свою скорбь. Она приняла его соболезнования, разделила с ним траур, но в остальном полагаться в предстоящем противостоянии Рэм не имел права даже на нее. Кто знает, что творится в ее убитом горем разуме, насколько сильна ее ненависть к халифу, а может и к нему. Кого на самом деле она винит в случившемся? За кем пойдет?