Вернись и расскажи. Том II (СИ)

Огромное облако пыли, словно дурной светофильтр, придаёт и без того мрачному окружающему миру ещё более мрачный и безнадёжный вид. Хоть и в самом деле сразу вешайся или стреляйся. Над плотной застройкой исторического центра то тут, то там поднялись хорошо знакомые по фильмам и компьютерным играм «грибы» ядерных взрывов. Огромные курчавые облака на непропорционально тонких «ножках» зловеще подсвечиваются изнутри.
Егор сердито поморщился. Его вдруг захватило ощущение нереальности происходящего. Да, умом он прекрасно понимает, что находится внутри инопланетного компьютера, внутри слишком реальной компьютерной игры. Но прикол в том, что никогда ранее ощущение нереальности происходящего ни разу его не посещало. А теперь… А теперь он видит и упорно отказывается верить собственным глазам.
– Вот… Вот к чему все эти сложности, – тихо, едва ли не про себя, прошептал Егор.
Впервые в жизни не умом, не разумом, а сердцем Егор прочувствовал, осознал весь ужас ядерной войны. И это при том, что наиболее пугающие последствия проявят себя несколько позже. Вот зачем инопланетяне, или кто там на самом деле, сотворили «малахитовые капсулы» и придумали «Другую реальность». И всё это время главная цель лежала едва ли не на поверхности – показать всю мощь и весь ужас продвинутых технологий, а так же, к чему может привести обладанием ими. Не дай бог и в реальности, на Земле, «вырастут такие грибочки». От таких мыслей Егора аж передёрнуло.
– Воздушный? – спросил Арам.
– Что? – Егор встрепенулся, будто очнулся от дурного сна.
– Я спрашиваю, воздушный? – повторил Арам. – Насколько я помню, именно воздушный ядерный взрыв считается самым разрушительным при всех прочих равных условиях.
– Если бить по площадям, то да, – Егор кивнул. – Но это по большей части наземные, дабы с гарантией уничтожить наземные объекты.
Воздушный ядерный взрыв не зря считают самым разрушительным. Когда атомный заряд взрывается в воздухе на высоте несколько сот метров, то воздушная ударная волна представляет из себя шар. Этот самый шар стремительно расширяется во все стороны и касается земли. Так по поверхности начинает скользить ударная волна, что сносит всё на своём пути. Однако! Однако в свою очередь ударная волна от воздушного ядерного взрыва отражается от поверхности земли и вновь уходит в высоту. Так образуется вторая ударная волна, что скользит по поверхности. В результате две воздушные ударные волны сливаются в одну гораздо более мощную.
Но воздушные ядерные взрывы хороши для ударов по большим площадям. Разрушить город, например. А если требуется уничтожить конкретный объект, то для этого более подходящим считается наземный ядерный взрыв, а то и подземный. «Федералы», военные блока Федерации социалистических республик, изначально не ставили перед собой задачу сравнять Нуору с землёй. Как говорят в подобных случаях, и камня на камне не оставить. Более слабые тактические ядерные ракеты и бомбы уничтожили наиболее важные объекты столицы островной республики. Прочая городская застройка, откровенно говоря, лишь попала под горячую руку.
– Почему уцелели все эти здания? – Егор удивлённо обвёл рукой плотную городскую застройку. – Насколько я помню из кадров исторической хроники, Хиросима единым ядерным взрывом была обращена в руины.
– Не будь таким наивным, дружище, – сердито бросил Арам. – В сорок пятом году Хиросима представляла из себя сборище деревянных домишек, которые дружно рухнули, будто на них дунул серый волк из сказки о трёх поросятах. Нуора же, – Арам повернулся к Егору лицом, – застроена капитальными коробками из железа, бетона и кирпичей. Сам видишь, что ни один из этих взрывов по мощности не дотянул до мегатонны. Хотя, конечно, в эпицентрах каждого из них все эти многоэтажки обратились в прах. Но заодно они существенно и довольно быстро ослабили ударную волну.
– Ну да, – нехотя признал Егор.
В истории Земли лишь США дважды решились нанести ядерный удар по японским городам Хиросима и Нагасаки. Не смотря на многочисленные жертвы и тотальные разрушения, а так же трагедию сотен тысяч людей на десятки лет, этого было мало, чтобы обстоятельно и во всех подробностях изучить разрушительную мощь ядерного оружия Вот почему в подавляющей своей части исследование поражающих факторов ядерного оружия носит теоретический характер. Отсюда неизбежные расхождения в оценке. Чего только стоят две взаимоисключающие друг друга теории «ядерной зимы» и «ядерного лета».
 
Но здесь и сейчас зрелище и в самом деле из разряда вон. Егор лишь качнул головой, а руки плотнее перехватили автомат. Такого ни в одном кино не увидишь. Пусть «Другая реальность» всего лишь компьютерная игра, но она слишком реальная компьютерная игра. Может статься, что в распоряжении создателей «Другой реальности» имеется гораздо больше информации реального применения ядерного оружия, а то ещё и в масштабах целой планеты сразу.
Сомнительное удовольствие, что не говори. Егор печально понурил голову. Теперь им с Арамом выпала четь лично проверить все эти теоретические выкладки земных учёных. От такой мысли кошки на душе взвыли нестройным хором.
Между тем едва ли не все морские пехотинцы выбрались из-под эстакады, чтобы полюбоваться редкостным и во истину убийственным зрелищем. По высокой и властной фигуре Егора сразу узнал Колоса. Твёрдой походкой лейтенант Пшенот вышел из-под эстакады дабы железной рукой навести железный порядок. Но, едва Колос повернул голову в сторону ядерных «грибков» над крышами домов, как тоже замер в немом изумлении.
– Давай-ка отойдём в сторонку, – Арам потянул Егора за рукав.
Егор нехотя оторвался от ужасного, но по-своему величественного, зрелища и поплёлся вслед за другом.
– Не о том мы сейчас с тобой думаем, не о том, – словно революционер на нелегальном собрании прошептал Арам. – Что дальше делать будем?
– Давай начнём с того, что сейчас мы точно делать не будем, – ответил Егор.
Такая постановка вопроса Арама немало удивила.
– И что мы точно делать не будем? – Арам быстро справился с изумлением.
– Не будем прямо сейчас отправляться на поиски точки выхода, – пояснил Егор. – Я более чем уверен, что самый первый ядерный удар пришёлся по дворцу Милдоф. Не хочу даже гадать, какое там сейчас ионизирующее излучение. И вообще, я предлагаю выждать год.
– Год? – хмуро удивился Арам. – Это же слишком долго.
– Кто знает эту «Другую реальность», – не менее хмуро ответил Егор. – Ты дашь гарантию, что из «малахитовых капсул» мы вылезем полностью здоровыми? Что не притащим с собой в реальность лучевую болезнь?
– Мы это уже обсуждали, – Арам отвёл глаза в сторону, – гарантий никаких нет. Если «Другая реальность» может убить нас на самом деле, то с неё станется перенести на наши реальные физические тела все повреждения и болезни, что мы получим в игре.
– И проверь это мы никак не сможем, – сказал, как отрезал, Егор. – Вот нам и приходится исходить из самого плохого варианта. Если уж ошибаться, то ошибаться в наиболее безопасную сторону.
– В любом случае нам придётся драпать из этого отряда. Дезертировать, если хочешь, – уточнил Арам.
– Почему ты так решил? – не без удивления поинтересовался Егор. – Шансов выжить в достаточно большом отряде, да ещё хорошо вооружённом и обученном отряде, гораздо выше. У нас, – Егор показал глазами на ближайшую «Шельму», – даже БМП имеются, шесть штук. Это реальная сила.
– Всё так, только сам глянь, – Арам кивков показал на Колоса. – Голову на отсечение, лейтенант решит пробиваться к своим. Я даже могу сказать, в каком направлении – на восток, к Сантане.
– Это где находится главный плацдарм высадки десанта? – уточнил Егор.
– Он самый, – Арам кивнул.
– Но по Сантане всяко был нанесён ядерный удар, – возразил Егор.
– Зато именно в её окрестностях наибольшая вероятность найти своих, и уже всем вместе пробиваться на родину, – пояснил Арам. – Не забывай: война продолжается. Не исключено, что армия вторжения всё ещё долбит Числаю. Так что правительство Вигрона вполне может счесть целесообразным эвакуировать остатки десанта обратно на материк. А оно нам надо?