Жандарм 3 (СИ)

Проникнув обратно в подъезд, я не поленился и даже разулся, чтобы ненароком не выдать свое присутствие стуком обуви о половицы пола. Так и поднимался на третий этаж: в одной руке сапоги, в другой — взятый наизготовку револьвер.
Аккуратно прислонив сапоги к стене, я стелющимся шагом прошел от лестницы к седьмой квартире и попробовал открыть дверь в нее. Получилось! Значит, сбежавшие революционеры все еще сидят у соседей? Дверь при прошлом открытии не скрипела, так что я без опаски распахнул ее и опять проверил всю квартиру. Пусто! План «А» не сработал. Надо теперь выяснять, у кого спрятались двое мужчин, отмеченных в листке Калюжного.
Вернувшись на лестничную площадку, я вложил револьвер в кобуру и тихонечко выдохнул, настраиваясь на не самые приятные ощущения. Моя задумка была проста — воспользоваться тем навыком ощущения эмоций, которому нас научили на курсах в жандармерии, и понять, откуда исходят самые сильные эмоции. Опасность здесь была в том, что не видя человека, мне придется создавать слишком широкий канал восприятия окружающего пространства и если я переборщу, то могу банально свалиться в обморок от эмоциональной бури, что на меня навалится.
Седьмая квартира была условно слева, когда только поднимаешься на площадку. По центру была восьмая, а справа — девятая. Проверить мне нужно была в первую очередь именно их. Я подошел к «центральной» двери и аккуратно прислонившись лбом к ней, создал пока небольшой канал восприятия эмоций. Ничего. Пришлось чуть расширить его, прежде чем внутри меня возникло ощущение недоумения, раздражения и голода. Подходят ли эти чувства сбежавшим революционерам? По логике — да. Они ведь так и не доели свой ужин, когда мы подъехали. Но на всякий случай нужно проверить и что у других соседей происходит.
Отлипнув от двери восьмой квартиры, я двинулся к девятой. Все также я шел босиком, поэтому двигался по площадке практически бесшумно. Снова прислонившись лбом к дверям, я повторил процесс создания канала восприятия эмоций, лишь в этот раз сразу сделав его побольше, а не начиная с «узенького» прохода. Как оказалось — зря.
В груди зародилось и почти мгновенно разрослось чувство нетерпения и злости. Захотелось быстро, вот прямо сейчас, выломать эту дверь и ворваться внутрь! Затем его перебил страх и опаска. Надо не просто выломать, а лучше — быть готовым стрелять в любого, кто окажется за дверью. Моя рука непроизвольно поползла к лежащему в кобуре револьверу. К этим эмоциям добивались ужас и безнадега. Меня там убьют. Стоит дернуться, и я уже не вернусь в свой дом.
Как я сумел прервать действие канала, я сам не понял. Но сделал это очень вовремя. Еще чуть-чуть — и от накатившего сильнейшего эмоционального шторма я пошел бы в разнос. Ноги дрожали. Я не удержался и буквально сполз на пол, прислонившись спиной к стене. По лбу, спине и груди тек липкий холодный пот. Если бы я не прислонился лбом к дверям, то точно ударился бы о них головой или еще чем-то, выдав свое присутствие. Посмотрев на свои руки, с удивлением увидел в правой ладони сжатый до побелевших пальцев револьвер. И палец так предательски и тянется к курку!
Похоже, теперь я знаю, где спрятались сбежавшие. Какие эмоции и кому принадлежат — нет, а вот то, что их сила слишком велика для обычного размеренного дня — уверен полностью. Да и такое чувство, что люди их испытывающие недалеко от дверей стоят. Может даже прислонились ухом с той стороны и старательно прислушиваются к каждому шороху.
Уняв дрожь и выровняв сбившееся от накативших эмоций дыхание, я осторожно встал и вернулся в седьмую квартиру. Там разделся по пояс, побрызгал на себя водой и, взяв в руки револьвер, вышел на лестничную площадку. Спустившись на один этаж ниже, я обулся и, уже не скрываясь и громко топая, начал подниматься обратно.
— Совсем страх потеряли! — во весь голос недовольно сказал я, чтобы меня было слышно на весь подъезд. — Ну, я им сейчас устрою! Уууу, ироды! — погрозил я в пустоту свободной рукой. И подойдя к девятой квартире, как можно громче стал в нее барабанить. — Сосед! Открывай, ты меня затапливаешь! Чего там у тебя случилось? Кран прорвало? — и снова стал долбить в дверь, но еще и ногой пару раз ударил.
 
Расчет мой был прост — сымитировать недовольного соседа и сыграть на банальном нежелании сбежавших поднимать шумиху. Поэтому когда через минуту мне не открыли, я добавил в свои призывы открыть дверь еще и угрозы.
— Ты чего, уснул там что ли? Открывай, говорю! Затопишь — платить будешь за все испорченное у меня имущество! Да я сейчас в полицию позвоню, чтобы они все сами увидели! Там уж точно в суде не отбрехаешься!!!
Вот после упоминания полиции с той стороны не выдержали, и в двери щелкнул замок, а затем проем немного приоткрылся.
— Ты кто такой? — уставился на меня интеллигентного вида мужчина, но с цепкими холодными глазами. — Я всех соседей знаю, откуда ты взялся?
— Да я только вчера заехал! — нагло принялся я врать, так как мужчина открыл дверь совсем чуть-чуть, лишь бы на меня посмотреть. Был риск, что прямо сейчас у него в руке, как и у меня, есть оружие, да и мало ли — вдруг его напарник кого на мушке держит? — А уже сегодня с потолка — водопад! Видишь? — сделал я шаг чуть назад, показательно разводя руки.
Ту, в которой зажат револьвер, все еще прикрывала разделяющая нас дверь, зато мужчина хорошо рассмотрел мой голый торс и капли воды на нем.
— Никого мы не топим. Все краны в порядке, — недовольно буркнул он, но подозрительность в голосе поуменьшилась.
— Не топишь?! — возмутился я. — Тогда пойдем со мной, сам все увидишь!
Я решительно махнул ему рукой и повернулся боком, словно хотел уйти. Даже начал делать шаг, как остановился и недовольно посмотрел на него.
— Ну, чего стоишь, Фома неверующая? Иди, убедись, что я не вру! А будешь отнекиваться — точно полицию вызову!
Я не давал ему надолго задуматься, чтобы тот не раскусил меня на противоречиях. Давил на страх перед полицией и активно показывал решительность разобраться с «наглым соседом» и в итоге это возымело эффект!
— Я скоро, — обернувшись назад, буркнул мужчина и уже нормально открыл дверь.
Этого-то я и ждал! Как только «интеллигент», как я мысленно его обозвал, распахнул дверь и сделал шаг на площадку, то тут же получил рукояткой револьвера в нос и кулем свалился мне под ноги. Перешагнув через него, я увидел второго сбежавшего мужика. Этот был поздоровее, с русыми волосами и бородой, чем-то смахивал на подсобного рабочего, каких используют обеспеченные люди для мелких поручений, связанных с физическим трудом. Бородач только-только прикрывал дверь в какую-то комнату, когда я ворвался в коридор квартиры и без затей пнул его в коленную чашечку.
— Ыыы... — схватился он за нее, заваливаясь вбок.
Глухо упал на пол пистолет, который тот держал до этого. Добиваю и этого ударом рукояткой револьвера в висок и в темпе осматриваю остальную квартиру. В комнате, которую хотел закрыть бородач, оказались двое детей и женщина. А вот пройдя на кухню, я обнаружил лежащего неподвижно мужика. Крови на нем я не заметил и надеялся, что его просто «вырубили», а не убили. Раскрыв окно, я свистнул, подавая условленный сигнал остальным, и вернулся в коридор. «Интеллигент» уже начал приходить в себя и требовалось срочно взять его под контроль. Что я и сделал, незамысловато выкрутив тому руки за спину и прижав к полу, коленом надавил на шею.
Через несколько минут в подъезде снова загрохотали по лестнице подошвы сапог бойцов, после чего я передал задержанных им.
Только тогда я вернулся к женщине и детям, а Ибрагим пошел на кухню, проверять состояние главы семейства.
— Вы как?
— Вы-ы из п-полиции? — трясущимися губами спросила женщина.
Дети тихонько плакали, стараясь однако чтобы эти звуки никто не услышал.
— Да, — решил я немного соврать, чтобы та быстрее успокоилась. — Идет облава, вот некоторые преступники и пытаются ее избежать. Не переживайте, все закончилось.