Жандарм 3 (СИ)

Согласен ли я? С учетом того, что на дороге такие знания не валяются и достать хотя бы одно заклинание — уже чудо? Конечно да!
— Вот и добре, — выдохнул мужчина, увидев мой молчаливый кивок. — Иришка! — резко выкрикнул он, словно служанка была в другой комнате.
— Да, господин.
— Сходи, принеси яблоко, — приказал Павел и, когда та вышла, принялся мне объяснять создание водного хлыста.
Для воплощения заклинания требовалось использовать обе руки. Одной идет формирование хлыста — пальцами руки ты словно вытягиваешь тонкий жгут магии из другой ладони. И когда это получилось, то из центра ладони начинает изливаться струйка воды. Ладонь тут же нужно сжать, заключив эту струю в своеобразный кокон из собственной энергии, но не перекрыв ток магии, которая должна продолжать истекать из ладони вовне. Вся сложность в контроле. Важно не только суметь сформировать струю воды и затем удержать ее, но и четко отслеживать «напор» изливающейся магии. А то так и без сил можно остаться.
— Мастера этого заклинания способны создать хлыст толщиной с волос и им перерезать любой металл, почти не тратя своих сил, — рассказывал Павел. Тут он заметил вошедшую Ирину и тут же приказал ей остановиться в дверях и положить яблоко себе на голову. — Смотри, — сказал он мне.
Немного бледная служанка дрожащей рукой положила фрукт себе на голову. Павел создал водный хлыст, раскрутил его над своей головой и с резким выбросом руки вперед перерубил яблоко пополам. Верхняя половинка фрукта медленно съехала к ногам шумно сглотнувшей служанки.
— Видел? — хвастливо посмотрел на меня мужчина. — А ведь хлыстом можно и чужие магические удары сбивать.
— Да. Хорошее заклинание, — кивнул я, беря себя в руки.
А то я ведь до последнего не понимал, зачем тот приказал Ирине остановиться и положить яблоко себе на голову. А тут запоздалый страх пришел — вдруг бы он промазал?
— Пойду я. Меня дома еще воспитанники ждут, — после такого «представления» оставаться рядом с Павлом мне как-то расхотелось.
Слишком резок он в своих действиях и поступках. Даже удивительно, как до капитана сумел дослужиться. Уж не из-за характера ли его сюда отправили? Пусть и учиться, но подальше от себя.
Дома меня встретили довольные мальчишки, устроившие в своей комнате настоящее сражение игрушечными солдатиками. Оказывается, в парке не только карусели были, а лоточники продавали не одни лишь петушки на палочке. Да и выданного мной Сашке рубля хватило на шесть деревянных фигурок — четыре пехотинца и двух кавалеристов.
С улыбкой понаблюдав, как «кавалерийской полк» лихим наскоком из-за подушки громит во фланг вражескую «дивизию» под возмущенный писк Арсения, я пошел к себе в кабинет. День подходит к концу, завтра начало новой недели, а это значит, Агапонов будет ждать от меня отчет.
По некоторому размышлению, сведения о непонятном священнике и его проповедях я в отчет решил пока не включать. Нужно больше информации. Вот как Акинфей с Сергеем скажут, что там видели, тогда и подумаю, сообщать ли о нем ротмистру. А то я ведь пока даже имени этого «святого» отца не знаю.
Утро выдалось хмурым. Над Москвой набежали тучи, скрыв солнце. Где-то за городом громыхало, и вскоре гроза обещала добраться и до столицы. Быстро съев порцию каши, даже не тратя время на ее подогрев, я попрощался с воспитанниками и отправился в жандармерию.
— Заходи, Григорий, — махнул мне приветственно рукой Агапонов, дуя на кружку с горячим чаем. — Ну-с, чем порадуешь старика?
— Смог установить первый контакт с руководителями кружков. Сегодня собираюсь развивать его.
— Что-то много времени у тебя на это ушло, — поворчал Алексей Петрович.
— Но и без дела я не сижу.
— Да знаю, это я так. По-стариковски ворчу, — усмехнулся ротмистр. — Савелий Лукич уже успел проверить твою информацию про мастерскую. Все подтвердилось, — перешел он к делу. — Сейчас то же самое проводится в отношении иных мастерских, работающих с опасными веществами. Но одно могу сказать тебе уже сейчас — недолго вам быть корнетом. Уж в этом не сомневайтесь.
 
— Это радует, — улыбнулся я. — А что будет после проверки? Какие меры предпримут?
— Пока точно сказать не могу. Не моя епархия, но уж контроль ужесточат точно.
Получив от меня листки с написанным отчетом, Алексей Петрович пробежался по нему глазами, не нашел ничего интересного и отпустил меня дальше выполнять свой долг.
Перед тем, как покинуть управление, я заскочил в роту быстрого реагирования и договорился на вечер о встрече с мастерами фехтования. Уж не знаю, насколько там действительно умеют фехтовать, но надеюсь на лучшее. А вот потом все же отправился в институт.
В учебном заведении все было почти как обычно. Только кураторы, с которыми я договорился о посещении их кружков, подошли и назначили нашу встречу на сегодня и завтра после занятий. Тот, что учился у японского мастера борьбы, хотел увидеть меня у себя уже сегодня, а вот преподаватель английского бокса согласился подождать до следующего дня. Даже не знаю, успею ли я тогда к вечерней встрече с бойцами роты. И будут ли у меня силы на проведение тренировки с ними.
Но на этом события в институте не закончились. Не зря говорят «понедельник — день тяжелый». В обед меня отыскала троица студентов, которые совершили на меня нападение, а сейчас ускоренно искали себе новое учебное заведение. Но тут хотя бы все было без сюрпризов.
Трое парней подошли ко мне в столовой, когда я уже допивал компот. Впереди вышагивал знакомый мне заводила — Кирилл Посеребренный. Их появление для присутствующих не прошло незамеченным и даже те, кто уже доел и хотел покинуть помещение, придержали шаг, а потом и вовсе остановились, с интересом ожидая, что будет дальше.
Троица встала перед моим столом и ждала, когда я обращу на них внимание.
— Вы что-то хотели? — неторопливо вытерев салфеткой рот, спросил я.
— Здравствуйте, — сдержанно кивнул Кирилл. — Да. Мы хотели извиниться за свое поведение.
Я отодвинул поднос с пустыми тарелками в сторону и откинулся на спинку стула.
— Извините нас, — робко подал голос парень за правым плечом Кирилла.
Звучало это так, словно нашкодивший щенок приполз к хозяину. Понял это и Кирилл, отчего дернул недовольно щекой, но промолчал. Затем свои извинения принес третий член «трио».
— Это все? — невозмутимо уточнил я.
— Да, — гордо подняв голову, ответил Посеребренный. — Более нам здесь делать нечего. Мы решили найти себе заведение получше. Где не зажимают свободу честным людям, и есть возможность открыто говорить свое мнение.
И пока я не ответил ему, парень быстро развернулся и размашистым шагом покинул столовую. Вот ведь говн... не хороший человек! Даже в таком деле не удержался и вставил шпильку! Да еще повернул все так, словно это не я принудил их уйти, а они сами решили.
Но бог с ним. Мне в институте не до конца своих дней работать. Главное, что теперь проблем от этих «безбашенных» студентов не будет, а с остальным я разберусь.
В остальном день прошел спокойно. А вот после занятий меня уже ожидал Сергей Харламович. Тот самый куратор кружка японской борьбы джиу-джитсу и учитель истории по совместительству. Невысокий, подвижный как ртуть, худощавого телосложения. Русые усы-щетка были единственной растительностью на голове преподавателя.
Кружок борьбы проводил свои занятия не в главном здании института, а в специально построенном для спорта зале. Днем здесь велись уроки физической подготовки, а по вечерам зал был отдан в распоряжение таких вот кружков, как у Сергея Харламовича. Поэтому время использования у борцов было строго ограничено и, как только мы зашли в зал, мужчина не стал тянуть.
— Предлагаю для начала вам посмотреть один поединок между лучшими участниками кружка, после чего вы сможете решить, стоит ли вам заниматься у нас или нет. Но если решите остаться, то тренировочный поединок необходим. Я должен оценить ваши знания и умения.