СПИРИТ (СИ)

— Спирит! — позвал Чак, и пред ним высветился его рейтинг: 27000. — О! Смотри, после посещения дома Безликого вырос на три тысячи.
— И у меня, — оживилась девушка. — Плюс простили те сотни за произнесение того слова.
— Сума сойти, магия существует, — улыбнулся Чак, наверное, тоже с приходом Спирита.
— Наверное, желания у людей разные бывают, — согласилась Эйни. — Кстати, волки пишут, что связи с Мячом нет, а его коммуникатор, судя по пеленгу, оставлен дома. Как можно не брать куда-то свой коммуникатор?
— Если идёшь убивать, то можно и нужно, — покачал головой Чак.
Дом Суппи находился в лесополосе, куда не вели флай-линии, а пролегала лишь извилистая дорога, больше похожая на утоптанную широкую тропинку. Чак посмотрел на Эйни, а девушка лишь, как бы извиняясь, пожала плечиками, за то, что придётся двигаться пешком.
Они вышли из бронемашины, не забыв экипироваться по полной ещё в салоне. Густота леса была такая, что кроны закрывали солнце сплошным ковром. Ребята шли на расстоянии двух метров, Чак держался немного впереди Эйни, лисодевочка приготовила свой автомат, сжимая его пред грудью.
В лесополосе пели птицы, то и дело прыгали мелкие приматы и суетились крупные насекомые: стрекозы и бабочки.
— Надо будет спросить, сколько она зарабатывает, — вслушивался в окружающий мир Чак, общаясь с Эйни через гарнитуру шлема. — Мы в частных владениях, а тут животных тьма, можно было свой завод открыть и людей туда наделать.
— И превратить чудесные сады в очередное гетто? — как бы упрекая за саму мысль, спросила Эйни.
— Да я так, к слову, — сканировал местность Чак, пока они не подошли к полупрозрачному куполу, мутному из-за высокой влажности внутри и осевшей по всему периметру гигантской полусферы росы.
Пара часов назад. Линия Мяча
Он знал, что впереди его ждёт кто-то опасный. Мяч подробно прочитал досье, оставленное вместе с пластиковыми деньгами за голову фурри ежихи из вокзального сейфа.
“С того момента, как ты взял деньги, ты нанят”, — гласил кодекс наёмников.
Объект был женского пола, что кота никак не смущало. Глупо думать, что с девушкой будет легче, но вот одно не сходилось в белошёрстной голове Мяча — в досье было указано, что цель — маг. Белый порошок разгонял мысли убийцы, однако магия всё равно была за гранью его понимания, как и какие-то пометки про древесных духов.
Ночью все кошки серы, и поэтому белошёрстный фурри выбрал для работы день. Мяч бежал бесшумно, отталкиваясь от корней деревьев, веток и даже воздуха. Лёгкий костюм ниндзя усиливал и без того атлетичное тело звероморфа, а реактивная система стабилизации падения так вообще наделяла носителя чуть-ли ни волшебным даром скольжения над землёй на длинных прыжках.
Флайбайк был далеко позади, а впереди ждала сферическая теплица метров сто в диаметре. Мяч оттолкнулся, кликнув на турбины, чтобы те подбросили его ещё выше, и, кувыркнувшись в воздухе, мягко, как и положено кошкам, приземлился на крышу строения. Пальцы коснулись шлема, переключая его в разные скан-режимы. Тепловизор зашкалило — в теплице было теплее, чем снаружи, и где-то внизу неспешно передвигалось почти сливающееся с общим тепловым фоном пятно. Мяч прицелился сквозь коллиматор пневматического пистолета, но, взвесив все за и против, решил, что стеклопакеты искажат полёт стальных шаров. Кроме того, там, в досье цели, было что-то указано про генную броню. С сожалением киллер спрятал оружие обратно в нагрудную кобуру.
Шлем не фиксировал внутри купола никакой сигнализации: ни тебе объемников, ни тебе инфракрасных лучей, не было видно и турелей с минами. Так почему же заказчик платит за простую девушку ежа, как за лидера клана?
“А, ну да, передо мной же маг!” — улыбнулся удачной шутке Мяч. — “Как превратит меня в лягушку, как заказы буду брать? Опять же, придётся прятаться от французской диаспоры”.
“Хех, клиент сам себя не убьёт”, — решил поторопиться головорез и, достав из разгрузки лазерный резак, начал пилить круглую дыру в стеклянном потолке.
 
Насыщенный запахами воздух ударил теплом и влажностью, пытаясь выбраться из искусственных тропиков. Звероморф сдвинул вырезанный тяжёлый пластиковый круг в сторону.
“Я там весь вымокну”, — подумал Мяч и, зацепив трос-кошку за металлическое перекрытие, плавно соскользнул вниз.
Лапы наступили на что-то мягкое, а руки с еле слышным звоном обнажили катаны.
“Понеслась! Начать и кончить!” — подумал мохнатый киллер.
Цель была совсем рядом, каких-то пятьдесят метров. Но тут что-то едко укололо кота в шею, как раз в зазор между наплечной броней и шлемом. Рефлекторно киллер прижал кулак с рукоятью меча к своей шее, коготки фурри потянули на себя то, что кололось и мешало. Это был шип какого-то растения. Длинный, почти с коготь Мяча, красный от крови и пахнущий чем-то токсично сладким.
Реальность дрогнула, и зелёные стволы деревьев поплыли в сторону, будто начали кровоточить мерцающими цветами радуги. В голове убийцы заиграла музыка — это были песни принцесс из детских Дисней мультиков, однако слов Мяч разобрать не мог.
Свет синих ламп моргнул и погас. Киллер огляделся, переключив шлем в режим прибора ночного видения. Вытоптанная тропинка, на которой он сейчас стоял, извивалась, но необратимо вела к яркому дверному проёму. Тень шагнула из света прямо на него. Очертания не могли принадлежать кому бы то другому, этой фигуры Мяч не забыл бы никогда. Казалось, прошло уже двадцать лет с момента его первого раза, его первой забранной жизни. Хатомо Макодзуки — глава клана Бешеной Пустоты — был давно мёртв. Глаза фурри лиса светились яростью, а в обеих руках тень сжимала длинное копьё. Силуэт приближался всё ближе и ближе, и кот мог видеть сгнившие ткани его лица, выцветшую от времени, некогда рыжую, а теперь белую шерсть, слипшуюся грязными колтунами, а из-под этого всего кошмара просвечивали бело-жёлтые, острые как бритвы зубы.
Хатомо узнал своего убийцу.
— Малыш Меч, вот мы и снова встретились, трусливый кот! Ты думал, яд убьёт меня навсегда?! — силуэт попробовал засмеяться, но из пасти лиса начала стекать какая-то вязкая тягучая жидкость.
— Я убил тебя однажды и убью снова! — покачал головой Мяч.
— Но ты не вернёшь своих трусливых родителей! И поэтому ты уже проиграл! — копьё в руках лиса начало вращаться, начиная свой боевой танец. — Ты был слабейшим из вашего клана и рода и, если бы не яд, никогда бы меня не достал.
— То время прошло, Макодзуки! Теперь я — грозный воин, и я сражу тебя вновь! — Мяч выпрямил свою спину, вглядываясь в сгнившее лицо врага.
— Ты — порошковый наркоман с синдромом неудачника! — рассмеялся лис. — Умри же от моего копья, как погибли и все твои родные!
Мяч сжал мечи в руках, готовясь к рывку противника, и тот прыгнул, занося для удара своё орудие. Катана врезалась в почву перед ногами киллера, его правая рука скользнула к рукояти пистолета, когда враг был совсем близко. Какие-то секунды отделяли их от столкновения. Мяч выстрелил прямо в лисью морду, он нажимал спусковой курок много раз, пока фурри лис не растворился в воздухе прямо перед ним. Он видел, как крошится череп, как разлетается в клочья черепная коробка, воин даже уклонился от направленного в его горло копья.
Крик вырвался из глотки Мяча. Он застыл с вытянутой рукой в сторону, где ничего не было, зато где-то впереди что-то звенело, от выпущенных в тень стальных шаров.
Драться с Хатомо на холодном оружии, как заповедовал кодекс, было нельзя. Это Мяч знал тогда, не забыл он это и сейчас. Первый убитый им человек, был, пожалуй, одним из самых опасных людей того времени.
Тогда Мяч выбрался из здания враждебного клана через вентиляцию, будучи ростом немного больше кошки. Он наблюдал сквозь сетку воздуховодов, как бокалы, смазанные ядом, приносят его врагу; как слуги наливают ему вино и как в конвульсиях, испуская крик боли и ярости, гибнет его неприятель. В окружении полуголых девушек, своих шестёрок и обслуги. В самом дорогом ресторане города.